Александра открыла глаза и привычно провела ладонью по кровати. Никого. Как всегда. Она просыпалась довольно часто. По нескольку раз за ночь, словно заведенные часы внутри не давали спокойно отдыхать. Впрочем, отдыхать было не от чего. Александра и так ничего не делала. Жизнь в этой стране была настоящим культом ленности. Привыкшая к работе и куче забот по дому русская никак не могла перестроится, откровенно не зная, куда девать такое количество свободного времени. Раздумывая о своей будущей жизни с Саидом, Александра планировала, уделять ему максимум внимания. Она конечно понимала, что аль Джерра много работает, но до того, как оказалась в его доме тешила себя надеждами, что на нее-то время точно найдется. По факту оказалось, что они проводили куда больше времени вместе, когда жили по разные стороны планеты. Теперь же все, что ей доставалось - это мягкий поцелуй с утра, когда сознание еще находится в полудреме, в едва проснувшись, уже понимает, что даритель этого легкого знака внимания уже бесследно исчез. Вечером ей так же не доставалось Саида. Эти бесконечные предрассудки ее просто убивали. Им нельзя вместе есть. Им нельзя вместе спать. Им нельзя еще Бог знает что. И временами рассерженная девушка так и желала срросить, на кой черт тогда аль Джерра вообще обзавелся женщиной, если им все равно почти все нельзя. Алекс часто высказывала свои возмущения вслух, делясь праведным гневом с единственным человеком, который относился к ней с теплом в этой чертовой стране. Сестра Саида была намного младше самой Князевой, но в условиях дефицита общения и внимания возраст имел мало значения. Сама Александра ничего не имела против семьи любимого, пока не осознала, что в этом доме ей не очень-то рады. Мать араба явно дала понять, что чужестранка тут нежеланна и что появилась она в доме исключительно как прихоть. Открыто ничего не говорилось, но Александра никогда не была дурой и умела читать между строк. Такое отношение матери любимого ранило девушку. Она не желала спорить с женщиной, много старше ее самой. Кроме того, русская была признательна Нурбану за то, что та подарила ей Саида. Впрочем, подарила - очень громко сказано. Ее бы воля, Алекс бы и на тысячу километров не подошла к аль Джерра. Девушка не могла понять этой холодности. Она же никому не сделала ничего плохого! Можно было бы спросить у Саида, но Александра его почти не видела. А если и удавалось с ним поговорить хоть недолго, девушка не решалась грузить араба своими не такими уж безумно важными проблемами, видя, как любимый измотан и устал. Она беспокоилась, что Саид очень много работает, мало отдыхает и еще меньше спит. Работа работой, но надо же и о себе иногда думать. Впрочем, когда он всерьез заботился об этом? Вот и сейчас уже был второй час ночи, а Саид еще даже не ложился. Девушка нахмурилась, тяжело вздохнув. Дело даже не в том, что она безумно тосковала по нему. И не в том, что хотела вновь ощутить его жаркие поцелуи на своем теле. Куда сильнее она переживала за любимого.
-Ну все! Я не намерена больше это терпеть! --  решительно заявила Князева вставая с кровати. Накинув на недлинную, до колена, ночную сорочку темно-синий халат, такой длинный, что прикрывал даже пальцы ног, девушка почти бесшумно выскользнула из комнаты, дав себе слово, что не вернется в нее без любимого. Даже если придется не спать сутки, объявив такой вот протест. Саид так боялся за сохранность ребенка, что это должно подействовать. Она бы и раньше  выставила мужчине какой-нибудь ультиматум, но старалась поменьше капризничать после той своей выходки, прекрасно понимая, что сглупила авансом на полгода вперед. И все еще удивляясь, как Саид вообще ее простил.
Разумно заключив, что в такой час аль Джерра может быть только в кабинете, она именно туда и направилась, бесшумной тенью скользя по дому. Вид при этом имела довольно притягательный и необычный. Бледная кожа будто светилась в темноте ночи. Алекс очень плохо загорала, так что стать смуглой ей не грозило. Ее длинные золотистые локоны, окутывали плечи и спадали мягкими волнами на грудь и спину. Зеленые глаза блестели решительной твердостью малахита из той сказки про хозяйку медной горы. Пожалуй именно ее и напоминала сейчас Князева в неплотном темно-синем халате отчего-то смотревшимся на русской как благороднейшее из платьев. Почти добравшись до своей цели, девушка замерла в нерешительности. Вовсе не потому, что здесь мужская половина дома. Этой глупости Алекс вообще не понимала. Какого черта людям понадобилось делить дом на половины?! Иностранка не собиралась следовать бессмысленным, абсолютно алогичным правилам. И конечно же она не боялась гнева Саида за вторжение в частное пространство. Всем в доме было известно, что путь в его кабинет женщинам заказан. Но для Алекс закон не писан. Это ее мужчина. И она имеет право на его внимание! Гораздо больше ее волновало другое... А что если Саида не окажется в кабинете? Это могло бы стать подтверждением ее опасений. Алекс не могла не ревновать араба. Он отказывал ей в близости, упрямо и так решительно, что сначала она даже обижалась, решив, что Саид не хочет ее. Мало ли, ведь опыта в любовных играх у нее было немного, а за время их разрыва араб вполне мог подыскать более искушенрую в этом плане женщину... Не жил же он монахом с самого февраля! Откровенно говоря, Александре хотелось верить, что по крайней мере с момента их воссоединения аль Джерра хранил ей верность. Для русской это было очень важно. Узнай она о предательстве, никогда бы не смолчала и не факт, что смогла бы это понять и спокойно принять, как делают женщины воспитанные в восточной культуре. Положив ладонь на ручку двери, Алекс думала, что еще не поздно уйти, чтобы не нарваться на доказательство обоснованности своих страхов. Но она же обещала, что не вернется в спальню без Саида! И она сдержит слово. "Если найдешь его там"- съехидничал внутренний голос, тут же мысленно пнутый под дых.
Стараясь вести себя как можно тише, девушка приоткрыла дверь. Внутри горел свет. Хороший знак. Алекс заглянула вовнутрь, не очень понимая, что скажет сейчас Саиду. Нужно было как-то объяснить свое вторжение и найти достаточно веские аргументы, чтобы заманить его пойти спать. Но... к удивлению вошедшей в кабинет русской, аргументы были излишними. Мужчина спал! Да-да! Прямо за рабочим столом, на кипе каких-то бумаг. Александра вздохнула и покочала головой. " Ты все-таки несносный упрямец!" - мысленно заключила она, но вид спящего вот так любимого окончательно вытеснил из души девушки возмущение, наполнив ее теплой, всеобъемлющей нежностью к любимому, лишь подтвердив, как сильно тот  устает и выматывается на работе.
Александра медленно, почти крадучись направилась к столу, стараясь не производить ни звука. Видимо, мужчина действительно был очень уставшим и заснул довольно крепко, потому что обычно подобраться к нему незамеченной Алекс не удавалось. А теперь она смогла даже приблизиться почти вплотную, встав у Саида за спиной и несколько мгновений просто любуясь им. Сердце, как древняя чаша Богов, наполнялось теплом живительной любви. Девушка скользила взглядом по телу спящего, обводя каждый изгиб, словно лаская одними глазами. Поколебавшись с минуту, Александра мягко коснулась ладонью сильной шеи, почти у самого основания роста волос, пропуская их сквозь пальцы и медленно скользя по шее вниз, переходя на плечи. Она так давно не касалась его вот так! Ей вообще мало доставалось ласкать Саида. Он вероятно не желал уступать женщине инициативу и в этом тоже. Алекс все еще подумывала на счет контракта. И часто задавалась вопросом, неужели его жена мирилась с таким положением дел? Неужели ей не хотелось как Александре покрыть поцелуями каждый миллиметр тела любимого, расчерчивая языком замысловатые узоры на его груди?
Поддаваясь своему желанию, вместо того, чтобы тихонько позвать мужчину по имени и убедить отправиться в постель, Александра склонилась и поцеловала его шею, вдыхая запах самого Саида, смешенный с ароматом дорогого парфюма. Еще один поцелуй чуть ниже. Расстегнутый ворот рубашки позволял подобные вольности, но Александре и этого казалось мало. Коснувшись губами кожи Саида, она уже не могла остановиться, желая продолжить свое исследования, впервые получив столь свободный доступ к желанному еще неизведанному телу. Впрочем, ровно настолько, пока Саид не проснется и не поймет, что происходит. Князева предполагала, что вернувшись в реальность,  аль Джерра тут же возмутится ее приставаниям и настойчиво отправит ее спать, чего доброго вообще отказавшись присоедениться к ней этой ночью. Но упускать возможность Алекс не желала. Другое дело, сказывалась неопытность. Она понятия не имела, как сделать ему приятно. Александра просто знала, что хочет целовать его, касаться жара его кожи, любить его. Все так же легко ласковые руки обогнули покатость широких плеч, спустившись по груди и встретившись у бортиков рубашки, чтобы расстегнуть несколько пуговиц, слегка отодвинуть ткань и получить больше пространства для маневра. Неспеша, явно наслаждаясь каждым из своих мягких поцелуев, девушка проложила жаркую дорожку вдоль шеи, по плечу. К вершине плеча поцелуи стали более уверенными и решительными, оставляя на коже мужчины влажный след от губ и языка незваной соблазнительницы. Руки успели за это время окончательно расстегнуть рубашку, пользуясь сонным состоянием мужчины, который даже что-то пробормотал на арабском, вероятно начиная просыпаться. Алекс уже почти четыре месяца учила этот язык в тайне от Саида, начинала по-немногу понимать обрывки его разговоров с матерью и сестрой, но неразборчивое бормотание разобрать все равно не смогла. Поняв только что-то про сон. Похоже аль Джерра полагал, что происходящее ему просто снится! Это было крайне забавно.
Желая успеть отвоевать у упрямого араба еще хоть немного счастья касаться его, наслаждаясь ощущениями, которые получала от этого она сама, девушка немного отстранилась, опускаясь на колени сбоку от мужчины. Оказавшись у него под рукой, Александа ловко убрала полу рубашки, неуверенно коснувшись поцелуем бока Саида, чуть ниже груди, ощутив как тело, отзываясь на ласку, вздрогнуло, покрываясь мелкими мурашками. Девушка улыбнулась, приободрившись и осмелев еще больше, проведя сверху вниз длинный размашистый росчерк кончиком своего горячего, влажного языка. Подобно кисти художника язык скользил по коже, остановившись только у самого пояса брюк. Это было безумно приятно! Невообразимо, до дрожи приятно дарить ему ласку! Пусть даже он все еще в полудреме.  Одна из рук плавно скользнула под рубашку устремившись вверх по расслабленной спине, чувствуя, как мышцы напрягаются бувально под ее пальцами. Вторая не менее чувственно ползла по ноге Саида от согнутого колена, выше. Губы в это время не желали сдавать завоеванные позиции, мягко прикусив кожу на боку, как раз там, где неудобное положение спящего заставляло ремень брюк перетягивать тело, оставляя после себя красноватую полосу. Словно извиняясь перед ним за это, девушка легким движением оттянула пояс немного ниже, обводя языком оставшийся след. Нахмурившись, Алекс потянулась к пряжке ремня, собираясь просто немного расслабить ее. Как раз когда длинные, изящные пальцы русской легли на ремень, Саид пошевелился более решительно и снова что-то пробормотал. Не убирая руки с ремня, Александа замерла, пытаясь понять, проснулся он или все еще считает ее не более, чем сном.

Отредактировано Александра Князева (2013-12-08 03:17:29)

Александра вздрогнула от неодижанности-  голос Саида был четким, без примеси сонливости и даже расслабленности, обычно владевшей человеческим телом сразу после пробуждения. Подняв вверх удивленный взгляд,  смущенная, пойманная с поличным псевдособлазнительница невинно пожала плечами: -Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех, - философски изрекла преступница, выуживая руку из-под рубашки Саида. Не лишая при этом себя возможности скользить по коже пробужденного, нагло, даже с вызовом глядя тому в глаза. Вторая ее рука, тоже была передислоцирована в более безорасное место. Правда вместо того, чтобы просто ее одернуть, Алекс  "случайно" соскользнула с пряжки ремня, позволив руке буквально сползти по паху и внутренней стороны бедра. И при этом не переставать смотреть ему в глаза. Наверняка просто неслыханная наглость с точки зрения Саида. Но девушка всего лишь брала пример с него самого!  Раз он ничуть не смущаясь позволял себе касаться ее везде, то почему она должна отказывать себе в этом удовольствии? Тем более, что это действительно было безумно приятно. Ничуть не менее соблазнительно, чем когда он касался ее тела...

Оказавшись на коленях у мужа,  хитрая Александра, попыталась усесться поудобнее, прекрасно чувствуя, как его тело реагирует на непоседливость вертлявой ноши. С самым невинным видом,  девушка протянула ладонь,  едва касаясь тыльной ее стороной щеки мужчины, Алекс умышленно щекотала кожу почти невесомым касанием, продолжая дразнить араба.
-Я проснулась, а тебя как всегда не оказалось рядом...- пожаловалась она, но в голосе не слышалось обвинительных ноток, только искреняя тоска. -Я знаю, что ты очень занят, но не могу не скучать, - не получается добиться своего наглостью, нужно попробовать пустить в ход покорность. - Мы оба очень скучаем, - в подтверждение собственых слов девушка накрыла лежавшую на ее животе руку совей. Сложенные домиком брови делали лицо еще более печальным и таким неимоверно милым, что даже камни и те посочувствавали бы ей в эту секунду. -Я даже пыталась уснуть снова,  но твой сын принялся безжалостно пинаться, требуя отыскать отца и вернуть его в лоно семьи, - ну да нечестная ссылка на ребенка,  и что?  В этой войне все средства хороши. - И знаешь, с твоим сыном уже сейчас невозможно спорить. Я точно знаю, ЧЕЙ у него характер!-на самом деле это не было претензией. Чем больше ее малыш будет похож на любимого, тем лучше. При мысли о маленькой копии Саида у Алекс трепетно сжималось сердце. - А потом я зашла... увидела тебя спящим и... просто неудержалась. Я всего лишь слабая женщина и не могу похвастаться железной волей -довольная вернуть арабу его же слова о слабости женского пола, девушка прищурилась.- И потом... у меня есть веское оправдание, - вопреки своим словам о понимании степени собственной вины, девушка подалась вперед, прошептав прямо в теплые такие желанные губы: - я безумно тебя люблю...

Она честно пыталась нацепить серьезное выражение лица,  пока Саид с таким терпением в который раз излагал свою позицию по вопросу невозможности интимных отношений вплоть до самых родов. По крайней мере он признал, что хочет ее. Впрочем сейчас Князева ощущала доказательства его желания и без слов. И это лишь подстегивало ее решимость соблазнить араба во что бы то ни стало. Категоричная твердость монолога аль Джерра шла в разрез с его действиями. Если он собирался отправить ее обратно в спальню, то какого черта пересадил на стол? Это месть?  Он намерен дразнить ее в ответ? Вновь отобрать недавнюю инициативу, лишая воли и возможности изучать его тело?  Ну уж нет! Это просто несправедливо! Она имеет такое же право на его тело, как и он на ее. И не собирается терпеть чертов шовинизм еще и в собственной постели. Правда поцелуи Саида очень отвлекали от составления нового плана действий. Еще трудней стало думать, когда мужчина бессовестно коснулся языком ее жаркой плоти. Александра с трудом сдержала стон, понимая,  что если сейчас ничего не предпримет, ей будет уже не до планов по завоеванию этого невозмутимого бастиона. Ей вообще будет не до чего. Но такой расклад ее не очень устраивал. Прикосновения Саида были очень приятными, настолько,  что она терялась в ходе собственных мыслей. Прекрасно понимая, каков план аль Джерра, она пыталась придумать, как вернуть упущенное преимущество. Крайне сложно,  когда ты вот так сидишь на столе,  настойчиво соблазняемая собственным мужчиной, который при этом ясно дал понять, что не собирается подтверждать собственное право обладания. "Черт"- пронеслось у нее в голове, в то время как тепло от прикосновений любимого растекалось по телу, оставляя все меньше сил на сопротивление. И именно в этот момент в сознание закралась мысль. Шансы были невелики. Как раз тот случай, когда либо пан, либо пропал. Но попытать удачу все же стоило. Алекс мысленно оценила свои возможности, получив явно неутешительные прогнозы. Но сдаваться была не намерена. Явно застонав, девушка схватилась ладонью за поясницу. Всем ведь известно, что это одно из самых беспокойных мест для беременной женщины. [ b]-Саид,  подожди... Мне неудобно так сидеть,[/b] - жалобно выдавила интриганка,  рассчитывая на то,  как трепетно араб относится к здоровью ее и малыша.  Сводя колени и пытаясь неловко соскользнуть со стола,  Александра изобразила скорбно-виноватый вид: -Не надо меня наказывать...- запротестовала она,  будто аль Джерра только что собирался ее отшлепать,  а не зацеловать до смерти. -Ты прав,  я не должна была сюда приходить и тем более приставать к тебе. - Алекс очень надеялась, что Саид не воспримет ее отказ от ласки как личное оскорбление. В конце концов разве не он сам настаивал на сохранении дистанции до родов? - Если для тебя это так важно и принципиально, я готова смириться с тем, что до рождения малыша ты не намерен ко мне и пальцем прикоснуться! - невинное  устойчивое выражение  в этом контексте звучало весьма пошло. Алекс наконец соскользнула со стола,  почувствовав под ногами мягкость ковра. Голый торс Саида так и манил коснуться его. Но Александра понимала,  что ей вряд ли будет позволено. - Придя сюда я вовсе не хотела тебя огорчить или тем более разозлить... Думаю,  мне стоит извиниться...- и пока Саид не успел осознать,  что происходит,  Александра резво бухнулась перед ним на колени. Правда, увидь он ее глаза сейчас-  сразу бы понял,  что в зеленом блеске больших изумрудов нет ни раскаяния, ни покорности. Алекс очень рассчитывала, что Саид будет по крайней мере удивлен столь несвойственной ей покорности и не сразу раскусит суть коварных намерений. Не теряя времени даром, не оставляя арабу шансов опомниться и попытаться поднять "раскаявшуюся" женщину с колен, Алекс решила пустить в ход его же оружие. Это был ход Ва Банк. Саид, конечно же ее отругает. Скорее всего сразу же.Или не сразу...Но думать о последствия было некогда. И не в стиле упрямой русской. Она тоже не любила слышать "нет". И всегда привыкла отстаивать свои желания. Едва опустившись на колени,  Александра бессовестно коснулась губами напоряженной плоти. Прямо так, не обращая внимания на слабую преграду темно-серой ткани. Саид еще раньше невольно сыграл ей на руку, расстегнув пряжку ремня. Это серьезно облегчало дело,  нужно было только расстегнуть пуговицу на поясе брюк. Расправившись с ней за время своего весьма необычного поцелуя, не тратя драгоценные минуты на  войну с молнией, бессовестная интриганка аккуратно оттянула пояс брюк вместе с резинкой нижнего белья, и нежно лизнула показавшуюся плоть, медленно обведя по кругу кончиком языка. В это время руки уже принялись за молнию. Сейчас либо Саид ее остановит,  либо она наконец получит свое право на его тело. Обхватив губами самый край выступавшей плоти,  явно отвечавшей на внимание и заинтересованность со стороны девушки,  Алекс скользнула по ней горячим,  влажным поцелуем,  весьма многообещающим кстати. Саид,  конечно,  не мог этого знать,  но еще в России Князева заинтересовалась данным вопросом и даже успела обзавестись некоторыми сведениями  по поводу обрезания,  так что  сейчас была крайне осторожна в своих ласках. Не обладая никаким опытом в подобных играх,  она полагалась только на внутренние инстинкты. И судя по реакции тела мужчины,  ее инстинкты не подвели. Выпустив на мгновение его из плена своих губ, Алекс довольно облизнулась,  будто только что дорвавшись до самого вкусного десерта в своей жизни и довольно заявила немного хриплым шепотом: -Мне так нравится тебя целовать... - Осмелев,  будто боясь,  что ее сейчас оттащат от сладкого прямо за уши,  девушка вновь вернулась к этой во всех отношениях восхитительной игре,  бессовестно дразня Саида прикосновениями своего языка...

Осознание, что Саид не собирается отталкивать ее пришло внезапно, ворвавшись в мозг дурманящим чувством победы. Русская торжествовала, празднуя выигранную битву. Причем, для нее это не было победой над Саидом, никоим образом. Она выиграла сражение с непонятными предрассудками. Вот и все. Она себе не враг, и их с Саидом малышу тоже. Еще в России Алекс уточнила у лечащего врача о возможности подобных перспектив. О том, опасно ли это и как долго можно делить постель с мужем. Поэтому девушка сейчас так смело переступала через чуждую ей традицию. Возможно когда-то в старые времена с тем еще уровнем развития медицины и науки запрет был логичен, но сейчас казался бесполезным рудементом. Она же не на 8 месяце, в конце концов! Оставалось надеяться, что этот случай докажет ее упрямому мужчине, как зря он отказывал в удовольствии и себе, и ей.

Теперь куда решительнее расправившись с молнией брюк, как настоящий исследователь, Александра осторожно, изучающе скользнула языком по всей длине затвердевшей плоти, от самого основания и до кончика, облизнув ее влажными губами, как обычно делают с мороженым. И тут же, видимо не распробовав, вновь вернулась назад, попутно рисуя замысловатый зигзаг языком. Не отступая от плана исследовательской миссии, девушка мягко втянула в горячий плен своего рта обтянутый тонкой кожей шарик, посасывая и позволяя ему выскользнуть обратно, сменившись вторым таким же. Оказалось, что вполне реально удерживать его во рту и при этом медленно сдвигать кожу языком, обводя по окружности. 

Не менее приятным оказалось касаться губами и языком чуть  ниже, открыв для себя как бурно тело любимого реагирует на это прикосновение. Александра настойчиво усадила араба в кресло, разумно предположив, что так будет удобнее и ему, и ей. Она внимательно прислушивалась к реакции аль Джерра на каждую из ее неопытных ласк, пытаясь заключить на будущее, что ему нравится больше. Князева ничего не ответила на хрипло-удивленный вопрос мужчины. Было вообще странно слышать от него что-то подобное. Почему она должна сомневаться и колебаться в желании сделать приятное? Не понимая, что в этом такого удивительного, Алекс дарила свою любовь в чистом виде, не приправленную предрассудками и не скованную условностями. Ей и в голову не пришло, что кому-то могло показаться странным желание касаться тела любимого везде, покрыв поцелуями каждый миллиметр. Стон аль Джерра морфином впился в ее мозг, разливаясь по венам ответным возбуждением. Разве могло быть что-то приятнее осознания, что арабу нравится ее ласка? Александра облизнула губы, обхватив ими отвечавший подрагиванием на ласки член и медленно скользнула вниз, плотно сжимая мужчину жарким кольцом губ. Явно пробуя на вкус, Алекс повторила свое движение в обратном направлении, чуть ослабив давление, позволив влажному естеству плавно выскальзывать из плена ее рта, чтобы быть пойманным почти у самого края.

Пальцы Саида запутались в ее волосах, притягивая к себе ближе, мягко и настойчиво одновременно, безмолвно подтверждая, что ему нравится происходящее. Она имела над его телом власть ничуть не меньшую,  чем он над ее! Это было таким приятным открытием! Его дрожь становилась ее дрожью, а его стоны заставляли низ живота ныть, стягивая мышцы от возбуждения. Кончик языка нежно обвел вокруг головки, повторяя ее контуры и дразня уздечку. Саид шумно втянул воздух и сильнее прижал ее к себе, будто боясь, что она остановится. Впрочем, едва ли бы Александра согласилась остановиться. Она так давно хотела вновь прикоснуться к нему, так жаждала подарить ему себя и свою любовь, что ласкала сейчас мужчину с очевидным удовольствием, так словно никогда в жизни не делала ничего более приятного и волнующего.
Саид мягко потянул ее на себя, девушка запротестовала, опасаясь, что он не позволит ей вернуться к начатому, но, к ее удовольствию, мужчина коротко поцеловал ее, вновь дав волю изучавшим его рукам и губам. Алекс чувствовала, как возбуждение сильнее охватывает ее саму, заставляя мышцы наливаться ноющей тяжестью свинца. В затуманенный любовной игрой мозг новыми дозами сладкого наркотика поступали слова аль Джерра, прерываемые его тяжелым дыханием и ненавязчивыми подсказками. Под его руководстуом девушка вновь втянула все еще влажный от ее недавней ласки член, скользя по нему вверх-вниз, что не мешало Александре при этом играть еще и языком. Легкие прикосновения пальцев любимого скинули с ее плеч сорочку и халат. Ткань соскользнула, открывая взору набухщую грудь с восставшими над ней пиками затвердевших от возбуждения сосков.

Он был такой горячий и такой твердый! А нежная кожа приятно касалась языка. Ладонь девушки скользнула к жаркому стволу мужской силы, придерживая его, чтобы было удобнее дразнить любимого, изводя его своими ласками, ощущая его напряжение и томление. Свободная рука независимо от намерений своей хозяйки поползла по будто горевшей раскаленной лавой коже. Саид продолжал направлять ее действия, побуждая ускорить темп. Александра поддалась, но почти сразу же араб остановил ее, настойчиво потянув за плечи вверх. Зеленые глаза уставились с непониманием, пока не получили вербальное объяснение хриплым шепотом достигшее сознания.  Александра переступила через упавшую к ногам сорочку. Ее бледная кожа отливала прозрачной нежностью в свете горевшей на столе лампы.

Губы коснулись ее шеи как раз, когда их тела встретились, соединяясь после долгой, вынужденной разлуки. Истосковавшиеся друг по другу они сливались в единое целое, словно боять быть разлученными вновь. Наконец снова ощутить его в тесном лоне своего тела было сладостно-мучительно. Настолько, что Александра невольно широко распахнула глаза, хватаясь ладонью за ногу Саида где-то чуть выше колена. Саид был нежен и первые его движения казались бесконечно медленными, словно фильм в замедленной съемке. Ей хотелось больше. Здесь и сейчас получить его полностью, чувствовать, как он растворяется в ней, позволяя расслаблению и удовольтвию взять верх над разумом, лишая мыщцы способности двигаться, полностью отдаваясь тягучему, ватному наслаждению. Впрочем, движения мужчины довольно быстро стали куда более напористыми и настоичивыми, проникая в нее глубже, доказывая каждым толчком свою власть и свое право хозяина на это хрупкое податливое тело, временно лишенное той силы духа и остроты ума, которое присуще Князевой в повседневности. Сеичас она не могла думать ни о чем, кроме рук, скользивших по ее телу, жара кожи любимого и его щедрых, дразнящих признаний, обвивавших выпрыгивающее из груди сердце эластичными лентами растворенной в хриплом голосе нежности. Девушка сильнее сжала пальцы, впиваясь ими в  крепкие мышцы на ногах мужа. Ее стон, смешался с именем любимого, соскользнув с полураскрытых губ и потонув в сбивчивом дыхании обоих. Алекс почувствовала как тело ее напряглось натянутой струной, как будто кто-то потянул за невидимые нити, прогибая спину, заставляя откинуть назад голову. Еще один томительный стон и тело ее содрогнулось под волной наслаждения, разорвавшей тишину звоном в ушах и отразившейся брызгом световых вспышек в прикрытых глазах. Мышцы, пульсацией сжимали Саида крепче в себе, вызывая новые приливы дурманящего удовольствия, расслаблявшего еще секунду назад взведенное до критичного предела тело. Князева продолжала хвататься за аль Джерра, как за единственную оставшуюся связь с реальностью, пока не обмякла в его объятиях, облокотившись спиной на взмокшую грудь любимого. Она хотела сказать, что любит его, что безумно скучала все эти недели, но говорить было слишком лень. Не хотелрсь ни шевелиться, ни даже открывать глаза, просто наслаждаясь послевкусием недавнего акта любви, прислушиваясь, как восстанавливается дыхание Саида, разбивая воцарившуюся тишину на равные временные промежутки. Обретя, наконец, возможность говорить, девушка повернула голову чуть набок, дотянувшись до губ араба мягким недолгим поцелуем и улыбнувшись прошептпла: -Теперь если хочешь можешь начинать меня отчитывать...