«Мраааооооо».
Такое заунывное. Протяжное. Как будто шедшее из глубоких недр преисподней. И как бы тонко намекающее, что пора вставать.
«Мроооооуу».
Вот опять. Константин нахмурился, пытаясь цепляться сознанием за последние ниточки, соединяющие его со сном, но последний слишком быстро отступал, а низкий бас, трижды раскатившийся по комнате, вырвал парня из объятий ночи окончательно.
Ночь, конечно, ушла уже давным-давно, на часах было около двенадцати дня, даже чуть позже, но для того, кто заснул ладно если в пятом, а то и в шестом часу утра, это было раннее утро.
- Блядь… Кот… - только и смог просипеть севшим за ночь голосом Константин, утыкаясь носом в подушку. Мысленно он, конечно, просил кота подождать еще часок, дать ему поспать, в конце концов, озаботиться поиском еды самостоятельно, ведь шатен четко помнил, что оставался ночевать у своего брата, а здесь этой еды валялось на каждом углу. Чипсы там, макарошки, еще чего из высоких кулинарных способностей Глеба… Но, кажется, кот читать мысли не умел, поэтому подождав еще немного, лениво вкарабкался на кровать с грацией коровы, придавив своего хозяина серой мощной тушкой килограмм эдак под или даже за десять.
- Ебаааать… - простонал Романов-младший, плавно перекатываясь на спину…и натыкаясь на Романова-старшего. Не самого старшего, конечно, иначе бы Костя вообще бы поседел, но так тоже удивлению предела не было. Конечно, он часто ночевал у братца, можно сказать, что половину времени он здесь жил, но обычно кантовался на диване, а не на кровати Глеба.
Закрыв глаза ладонью, Константин вздохнул. Голова гудела так, будто в ней завелся маленький противный паровозик, у которого заела «бибикательная» кнопка, а глаза ломило от давления. «Старею», - подумал Костя, прижимая к себе голодного, а оттого ласкового кота. Тот так приятно мурлыкал басом, выклянчивая свой завтрак, и грел, что шатен уже начал снова погружаться в похмельный сон, как на всю комнату… сука… заорал Глебов мобильник.
Причем эта скотина даже не думал просыпаться и отвечать на вызов, а может уверенно делал вид, что спит или умер. Костя вздохнул, собираясь с силами, оторвал свое тоже уже умирающее тело от постели, и перегнулся через тушку брата, специально наваливаясь на него, чтобы жизнь не казалась медом. Звонок был от отца. «Тоже мне, любимчик», - фыркнул про себя шатен и нажал на кнопку «принять вызов», а следом «громкая связь», опираясь локтем о бок брата, как о диван.
- Привет, папочка, - хрипло проговорил младший сын, поглаживая плюшевые ушки кота, еле разлепив свои мутные глаза. Господи, чего он там говорит? Как он вообще оказался здесь, а не на привычном диване? Сколько он вчера выпил? А машина где? Оставил дома или в таком состоянии сюда приехал? Или здесь уже надрался? Или это продолжение празднования Дня Рождения Глеба, после которого Константин отсюда и не съезжал еще пока.
- А? Че? Кто? – а вот край сознания только уцепил одно имя из монолога папы, говорящего таким усыпляюще-нудным голосом. Лариса. Папина сестра. Эта боевая тетка, которая, кажется, его терпеть не могла, так как он был в ее глазах тряпкой и размазней, да еще и конченым педиком (причем, не потому, что тот иногда встречался с мальчиками, нет, об этом она и не помышляла, а потому, что заботится о своей внешности якобы так, как не полагается мужику). А еще доставала Глеба, потому что он умный и хороший, но почему-то не в нефтяном бизнесе. О нет…
Но говорить отцу о том, что он не приедет, не сможет, заболел, умер, разлагается уже три дня в морге, было невозможно. Отец бы его и слушать не стал.

Константин видел, что брат проснулся и лежал с открытыми глазами, но молчал и не двигался. Молчал и он. Трубку отец положил и теперь через динамик раздавались короткие гудки. Вот тебе и «доброе утро».
- Неееет, - наконец, капризно протянул похмельный парень, - Нет-нет-нет, я не поеду! Нетушки. Ни хрена, - он мотнул головой, ойкнул, тут же схватившись за нее, больную, и поднялся с тела брата, выскальзывая из-под одеяла на холодный пол, - Ни за что. Ни за какие гроши. Я сейчас пойду и поцелуюсь с Белазом, но туда не пойду, нет, - уверенно мотал головой Костя, подбирая с кровати толстого кота, крепко прижимая его к груди и уходя на кухню, чтобы-таки накормить бедное животное, распинывая какие-то бутылки и мелкий мусор на ходу. Кажется, все же пьянка была именно здесь. Или здесь продолжалась…
- Глеб, но она же уже приезжала… месяца три назад! Че так часто?! – воскликнул Константин, выкладывая в первую попавшуюся тарелку кошачью консерву и ставя ее на пол, - Нет, я не поеду… Скажи, что меня убили, когда мы выходили из дома. Что ты меня придушил в своих крепких любящих братских объятиях… ооох, она и порадуется такому заявлению! – сна и похмелья как не бывало, хотя на всякий случай Костя все же проглотил таблетку аспирина. Все равно голова еще разболится, по-любому, особенно, если визит к тетушке невозможно будет отложить. 
Константин рассеянно достал из холодильника какие-то остатки еды… подумал, и убрал обратно. Кусок в горло не лез. Он плюхнулся на стул, не забыв почесать причинное место через трусы (ну, хоть они на нем были).
Нет, так дело не пойдет! Это нужно было в скорости решать! Поднявшись, Костя быстро нарыл среди прочих вещей брата ноутбук, схватил его и вернулся в комнату, быстро настукивая что-то на клавиатуре. А именно авиабилеты на сегодняшний день. На ближайшие часы! Да, черт возьми, он в одних трусах был готов ехать в аэропорт, чтобы только не встречаться с тетей Ларисой.
- Блядь, до Германии все забито, даже до ближайших городов… Ммм, может быть, дикие леса Амазонки нам помогут? – мрачно выискивал пути отступления Романов-младший, - Глееееб, думай быстро, как нам спасти наши задницы. У тебя есть пистолет? Может, ты меня контузишь, а… - пробормотал он, убирая непослушные пряди волос с лица и зевая, уже больше от нервов, чем от желания поспать, - Ты сделаешь это гораздо нежнее, чем ее противный голос…
А время-то шло… «Вот, если я так ничего и не найду, у тетушки хоть одна мечта сбудется. Я приеду, как настоящий мужик, грязный, лохматый, помятый, воняя табаком и перегаром», - рассеянно думал Константин, все настукивая названия аэропортов и стран, согласный уже даже на славный город Антананариву, лишь бы подальше отсюда, чтобы так сразу было и не достать.
- Я уже почти согласился на встречу с тем пожилым пидаром из Парижа, - пропел Константин, вспоминая о своем случайном собеседнике на сайте знакомств, на котором парень так любил сидеть. А ведь он его так звал, так звал… ммм… Стоило призадуматься, конечно, да. Шестьдесят лет ведь не возраст, а уж тем более пятьдесят восемь! Подумаешь, у него отец моложе был. Фу, блядь…

Вспоминать, как посоветовал брат, о том, как эта несносная тетка приехала к ним год назад, не хотелось от слова «совсем». Тогда первым досталось именно ему – Константину, который спокойно себе посапывал, уютно свернувшись клубочком на диване. До комнаты Глеба она добралась гораздо позднее и то, только тогда, когда этот мерзавец пожалел младшего и отпер наконец дверь в свою комнату, сдавшись «властям». Шатена аж передернуло от этих воспоминаний.
Ох уж этот взгляд пронзительных серых глаз. Ох уж этот противнейший в мире голос, который напоминал визг поросенка, которого режут, в смеси со скрипом вилочки о стекло окна. Ну, и, пожалуй, скрип мела о доску добавлялся в этот шикарнейшее мелодичное ассорти.
А тогда его пришлось слушать очень и очень долго. Потому что приход не вовремя обналичил всю подноготную жизни Романовых. Обычно так-то Константин прибирался в квартире брата, считая это своим долгом и оплатой за месяцы проживания и отличную компанию (а плюсом за услуги собутыльника), да и ведение хозяйства, где бы то ни было - это удовольствие для младшего брата. Поэтому в квартире Глеба половину дней в году точно было чисто, уютно, все вещи разложены по местам, выстираны, выглажены, а холодильник забит готовой едой, которую оставалось только разогреть. Но нет же! Нужно было заявиться именно тогда, когда «хозяюшка с членом» еще крепко спал, например, как сегодня.
Парень тоскливо посмотрел на бутылки, лежащие в гостиной. Судя по их расположению, они были даже не одни на вечерней попойке. Вот бы Лариса сейчас узрела этот кавардак… Да она бы Костю со света сжила. Потому что это, естественно, виноват младший брат, который ни приличного образования не получил, ни приличной (или какой-либо вообще) работы не имел, только бухал, курил (к чему приучил и Глебушку), да трахался направо и налево, транжиря родительские деньги. Нет, в чем-то она, конечно, была права, эта строгая женщина, но не так же грубо это высказывать!
- Думаешь, все пути уже заблокированы? – печально сказал Константин, откладывая ноутбук в сторону, - А может, на машине? Своим ходом, а? Заляжем в Мытищах? Или Митино? Или рванем к бабушке в Новосибирск! – шатен страдал. Он был готов пойти голым в огонь, к ядовитым змеям в яму, к голодным тиграм, только не в отчий дом, где рядом с отцом восседала настоящая человекообразная гадюка. Хотя нет, чего это он… Змеи – животные благородные, а в тете Ларисе благородством и не пахло. Она навевала только тихий ужас.
- Хотя, мы можем спрятаться и здесь. Например, в филармонии или на художественной выставке. Там нас точно искать не будут, - уверенно кивнул Костя, пытаясь смириться с мыслью, что встреча неизбежна, а посему все же поплелся в душ, пока Глеб искал питье для своих горящих труб. Сегодня он даже не заседал там час, как привык, а обошелся крайне скоростными двадцатью с небольшим минутами, пожертвовав временем рассуждений о вечном и тщательной обработки всего тела кремом, ну и еще парой полезных вещиц. Настроения не было приводить себя в порядок. Да никакого настроения не было!
Он вышел, замотав бедра полотенцем, с какой-то надеждой посмотрев на брата, будто тот мог за эти двадцать минут решить их судьбу в лучшую сторону. Или, например, стоял там с отрубленной головой тети Ларисы. Ой, Константин бы в таком случае еще сильнее бы полюбил своего брата… Надежда все таяла, и, понурив голову, шатен пошел собираться, попутно подбирая с пола бутылки, запихивая их в черный пакет, чтобы вынести при выходе.
- Ты меня хоть порадуй чем-нибудь… Например, расскажи, какого хрена тут вчера было? Моя память меня кинула. Причем жестко. Опять я, небось, считал, что пиво без водки – деньги на ветер, а? – усмехнулся Костя, мельком посмотрев на свою морду лица в зеркало и поморщившись. «Ну и рожа у тебя, Шарапов», - фыркнул он, пытаясь еще на влажное тело втиснуться в свои узкие джинсы.

Константин звенел бутылками, закидывая одну за другой в черный пакет, собирая попутно и другой мусор. Он поднял с пола чей-то бюстгальтер, розовый такой, кружевной, и критично осмотрел его. Размер груди у владелицы был неплохим, посему парень усмехнулся, удовлетворенно кивая, и швырнул вещицу на диван. Кто знает, может через пару дней и найдется счастливая обладательница… Глеб возмущался уже по другому поводу, и сначала младшего Романова пронзило негодование – как он может думать о бабах, когда им грозила практически смертная казнь? А потом он подумал и счет доводы брата весомыми.
- Да… - кратко отозвался Константин, - Голая женщина бы мне сейчас пригодилась. С похмелуги так трахаться хочется, сил нет… - вот уж кого-кого, а Глеба шатен не стеснялся от слова «совсем». Да он в принципе никого не стеснялся, но с братом они уже такое пережили, такое набарагозили, что от стыда не осталось ни капли. Припомнить хотя бы ту пьяную мини-оргию на одной кровати. Было тесно, неудобно, зато весело, и периодами о-очень даже приятно.
Глеб перечислял их друзей, знакомых и не знакомых лиц, а Константин только кивал, мысленно подсчитывая, сколько в эту квартиру вместилось человек. Когда вторично сбился со счета, махнул рукой, вяло сказав: «Вали» - будто его королевское слово требовалось, чтобы разрешить Глебу принять душ в собственной квартире. Впрочем, у Кости в голове никогда не фиксировалось, что это квартира брата. Он приезжал сюда когда хотел, с кем хотел и в каком угодно состоянии.
- Кот, ты остаешься за главного, - пробормотал парень, мягко ткнув серый нос пальцем. Эта сука… ой, простите, тетя Лариса наверняка осталась бы у родителей еще на недельку или несколько дней, а значит переезжать обратно в отчий дом не имело смысла. Посему тягать животинку туда-сюда он не собирался, все равно ведь через несколько часов приедет сюда с красочными матюками и дикой злостью (а также парой литров чего-то спиртного, чтобы залечить душевные раны).
Костя подошел к зеркалу, доставая фен, чтобы уложить длинные волосы. Хоть в чем-то он мог не отказывать себе, если из-за такого дурацкого пробуждения ему пришлось пожертвовать кремами и скрабами!
- Интересно, какого хрена я проснулся тогда в твоей кровати, если все бабы уже давно разошлись… Это что, шутка? – пробормотал шатен, когда брат вышел из ванной, обернутый полотенцем. Красавчик блин. Константин, действительно, гордился своим братом, ему было даже как-то приятно осознавать, что он такой классный и нравится огромному множеству женщин. Это же его брат! Родной. А они – Романовы – просто лучшие во всем!
- А… вспомнил… чуть-чуть… - тут же ответил сам себе Костя, убирая электроприбор обратно в шкаф, - Я же от вас раньше ушел, спать захотелось после какой-то дряни… коктейля что ли… Ты меня потом еще выпнуть пытался, но как-то тщетно, видимо… - он усмехнулся, натягивая на себя майку, сверху толстовку. Ноябрь же… Романов-младший был неисправимым мерзляком, - Ну, я в общем-то, готов… На чьей поедем? На твоей, на моей? …если я найду свою, - поинтересовался Константин, не видя смысла гонять в одном направлении сразу две машины, если возвращаться обратно вдвоем же. Ну, или если кто-то падет в неравном бою, то одному.
- Да, если она меня все же, наконец, убьет, полей мою могилу Джеком. И не пропускай сперва через почки, - уточнил Константин загробным голосом, потеряв всякую надежду. Хотя нет… Маленькая надежда оставалась. Он надеялся, что тетя приехала со своим мужем. Дядя Эдгар был все же более спокойным, а посему у него можно было искать защиты. Можно было, конечно, спрятаться за мамочку, которая любила своего младшего отпрыска больше жизни, но подставлять ее под удар хотелось меньше всего.

Костя уже успел сбегать и выкинуть мусор, едва пропихнув громоздкий пакет в узкое отверстие мусоропровода, пока брат одевался, и лишь фыркнул, глянув на его яркий засос на ключице. «Дура, целовать надо было гораздо ниже», - усмехнулся про себя парень, натягивая осенние сапоги и кожаную куртку. Ну и что, что они в машине поедут? До машины еще дойти надо! А потом еще до дома добежать, пусть и два шага, а ветер был неприятный! Константин даже шапочку натянул, чтобы уж наверняка не замерзнуть. Хотя это все было тщетно…
- Нервы, между прочим, не восстанавливаются, - вздохнул в последний раз шатен, стараясь, действительно, успокоить себя. Что это не продлится слишком долго – от силы пару часов, потом ведь и сама дражайшая тетушка не сможет выносить их компании, после которой глотает корвалол или какие-то супер-мега-новомодные таблетки от стрессов. Хотя эти пара часов и покажутся вечностью, но они кончатся, и можно будет ехать обратно с величайшим облегчением и целым пакетом выпивки, - Вот про жратву не надо… - скривился Костя, выискивая взглядом ключи. Когда взгляд не помог, пришлось разрывать барахло брата руками, - Они опять пригласят этого… как его… Пьера? Или Жан-Поля? Да похер… Типа крутого повара. И я опять буду мучиться изжогой от того дерьма, что он готовит…
Плохо было, когда сам умеешь готовить, и готовишь вкусно, пробуя разные кухни мира. Еще хуже, когда уже приноравливаешься к рациону брата и самого себя, и готовишь всегда только то, что нравится обоим в большей степени. А потом бах – и стресс для желудка и вкусовых рецепторов. Дерьмовые устрицы под каким-то дерьмовым же укропом. Да еще и липкие. Голову бы с руками оторвать этому Жан-Пьеру. И ноги отрубить, чтобы больше никогда к плите не подходил.
- Есть! Я нашел! – воскликнул Константин, доставая из под какого-то шарфа (действительно, чей же это шарф?) довольно большой ключ с сигнализацией, - Мои еще не успели потонуть в этом бардаке… - гордо заявил он, подкидывая их немного в воздух и ловко перехватывая, - Пошли, братец. На эшафот с гордо поднятой головой, - улыбалось уже свободнее. Все же рядом с Глебом было спокойнее, он придавал какой-то уверенности. Старший же, хотя и всего на пару лет.
Костя спустился на подземную парковку, ежась от прохлады этих каменных катакомб, оглядываясь по сторонам в поисках своей малышки. Конечно, у него было фиксированное за ним место! Просто… кто его знает… как оно вчера произошло… Шатен бы не удивился, если бы его машины и вовсе здесь не оказалось. Но нет, им повезло, красно-черная усовершенствованная Ауди R8 стояла на законном месте рядом с рыжим броским Лексусом Глеба.
- Вот ты где, моя малышка, я уже испугался, что ты мерзнешь снаружи, - промурлыкал Костя, который свою машину любил на следующем месте после мамочки, брата и себя, конечно же. Даже звук снятия сигнализации и разблокирования дверей ласкал его слух больше, чем классическая музыка. Парень сел за руль и тут же себя почувствовал более чем уверенно. Плевать на тетку. Достанет – также встанет из-за стола, сядет за руль и уколесит. Ну, естественно, не забудет и про брата, даже если того придется вытаскивать за шиворот под восклицания типа: «Он совсем тебя испортил, Глеб!». Аха, конечно, испортил. Курить научил, пить научил и первую бабу подложил. И даже показал, как надо трахать. Бре-е-ед…
- Надеюсь, ГАИшники сегодня не совсем офонаревшие… - зевнул Костя, все еще чувствуя стойкий аромат перегара от них обоих, заворачивая на шоссе. Обычно такие дорогие автомобили не тормозили, но бывали случаи. А он тут еще с промиллями в крови, - Хотя, если остановят, я набью ему морду, и это будет веский повод не присутствовать на семейном обеде. Из «обезьянника» хрен приедешь на обед, - усмехнулся шатен, нажимая сильнее на педаль газа.
Через полчаса-час (это еще хорошо по Московским-то дорогам), братья прибыли к семейному коттеджику, паркуясь во дворе. Костя тоскливо посмотрел на окна родного отчего дома и взял смелость на себя толкнуть дверь и беззаботно оповестить всех присутствующих еще с холла:
- Пап-мам, мы приехали!! – и плевать, че там подумает про манеры эта занудная тетка.

С лестницы спустилась миниатюрная женщина, которая совершенно не выглядела на свой возраст и не походила на ту, что родила двух детей, да еще именно вот этих – рослых, широкоплечих парней. Костя с удовольствием обнял свою маму, целуя ее в ответ, брат же его отреагировал чуть более сдержанно. Все же в одном их тетка была права – младший сын был очень крепко привязан к матери и очень же сильно ее любил. Правда, после этого утверждения обычно следовали и нелестные замечания о том, что он вырос инфантильным (в каком месте?), чересчур изнеженным (это она просто не видела, как ее племянник паркуром и парашютным спортом занимается) и избалованным (…ладно, на это Константину нечего было возразить).
Мама бы еще что-нибудь сказала, она ведь скучала по Глебу, ей было интересно, как ребята спраздновали день рождения, и понравился ли ему их с папой подарок, но по ее выражению лица было понятно, что лучше идти сразу в столовую и не нервировать нежелательных родственников. Сама она тоже не любила эту тетю Ларису, потому как та вечно обижала ее драгоценных детей. Но деваться было некуда, все же это была сестра ее мужа, а тот так привык к ней, что не видел ничего некрасивого и неприятного в ее фразах и предложениях.
Костя, тщательно стараясь держать на лице улыбку, а не мину мученика, прошел в столовую, старательно раздвигая свои губы шире, показывая безудержную радость от вида своей тети и дяди. Ладно, против Эдгара он ничего не имел. А вот тетя Лариса как будто готовилась заранее, репетировала речь, и выдала прямо с порога такое, что шатену захотелось с той же улыбкой дебилоида развернуться и уйти. Желательно лицом в стену, пробить ее и, весело хихикая, да вприпрыжку, убежать до ближайшей полиции, чтобы попросить его арестовать лет на пятнадцать.
- Спасибо за заботу, теть Ларис, - нежно пропел Костя, сдерживая себя перед суровым взглядом отца, - Я и так занимаюсь… Работаю на брата кухаркой и горничной, да, Глеб? – не удержался и хохотнул парень, вызывая неодобрительное покачивание головой. Да, он прекрасно понимал, что своими словами вызывает только большую бурю, но не мог сдержать себя от язвительных или комичных комментариев. Этот язык никогда за зубами толком не держался, и было удивительно, как этот поганый рот оных зубов не лишился еще.
Мама заступилась за него и потекла старая песня о баловстве и неправильном воспитании, от чего Константин закатил глаза и взглядом показал родительнице, что все нормально, пускай болтает, а ты сиди, делай вид, что тебе безразлично. Если бы Лариса крепко насела на мать, младший Романов явно бы не выдержал и разразился куда более объемной и яростной тирадой, потому что эту женщину он бы не позволил обижать никому. Пускай тиранит его, его брата, они сами справятся с этим, но на мать чтобы свою пасть не раскрывала.
Костя также поторопился занять свой рот едой, чтобы не сболтнуть еще чего лишнего. Выбрал самый безопасный салат на его взгляд, в котором, кажется, невозможно было приготовить что-то не так, и то ужаснулся, увидев, что салат в нем был порезан, а не порван. Но, сглотнув это, запихал ложку зеленого месива в рот, пытаясь припомнить мысленно молитвы христианскому богу. Он как раз запивал салат соком, когда тетя Лариса произнесла про женитьбу… Костя с брызгами выплюнул все, что было во рту прямо на стол, закашлявшись. «Господи, эта женщина меня когда-нибудь точно убьет», - подумал бегло парень, сипло извиняясь перед присутствующими, промокая стол салфетками.
- Что? – хрипло переспросил он, когда тетя Лариса, будто бы безразличная к произошедшему инциденту, продолжила свою речь. «Нашла избранницу??!!», - возопило сознание, просто не понимая, как это… вообще… по каким это законам… что вообще тут происходило?? Ладно, хоть он не сделал еще один глоток из стакана, а то бы пришлось снова вытирать стол. Костя все еще покашливал, круглыми глазами совенка глядя на эту ведьму в человеческом обличье.

Костя ошарашено переводил круглые глаза с одного говорящего на другого. Он не мог вставить ни слова, более того, впервые Романов-младший испытал это тягостно-мучительное чувство, когда тебе просто нечего сказать! Дар речи и ораторского искусства, коим режиссер по образованию владел практически в совершенстве, был потерян!
Кажется, он считал, что его тетушка по отцу была больной на всю голову, но сейчас он понял, что это не так. Она просто ебанутая! Иные слова как-то блекли и меркли по сравнению с этим – очень точным и емким. Костя был уверен, что скоро возьмет любой словарь и напротив слова «идиотизм» или какого-то подобного будет висеть фотография Ларисы. Аха, а напротив слова «тряпка» - фотография ее мужа, который имел наглость еще и поддакивать в чужом доме.
Впрочем, злости на последнего Константин не держал. Мужчина просто был как-то глупо, по-дурацки влюблен в эту волевую женщину, а по законам этой «киношной любови» был обязан поддерживать свою пассию во всех, даже самых абсурдных идеях. Шатен не думал, что подобные браки, заключаемые родственниками за спиной самого виновника торжества, не были распространены и на родине дяди.
Костя рассеянно комкал в руках салфетку, забыв про то, что держит ее в кулаке, и изливая на эту бедную бумагу свою затаенную злость. Голубые глаза его заметно потемнели, а зрачки расширились, он был уже на грани того, чтобы сказать что-то отвратительное, что-то мерзкое и грязное, отчего бы у всех присутствующих (кроме Глеба, конечно же) челюсти бы попадали в тарелки. Мама смотрела на него обеспокоенно, она-то прекрасно знала свое вспыльчивое чадо. Это единственное тормозило Константина, который страсть как не любил огорчать свою мамочку, но в какой-то момент это стало невыносимо. Тетя Лариса слишком много на себя брала.
- А и правильно! – внезапно воскликнул Костя, своим звонким громким голосом перекрывая спор, и как-то зловеще улыбнулся, - Жените его! – шатен откровенно усмехался, так что мысли о «предательстве» у Глеба возникнуть было не должно, - Отгуляем свадьбу, подарим молодоженам роскошные апартаменты где-нибудь в Европе… Лучше в Испании! Давно хотел переехать в Испанию. А Кэтрин… Кэтрин же? Будет готовить и убираться. В конце концов, не всегда же мне это делать, правильно? Она же готовит не как вы, теть Ларис, я надеюсь? – а вот это уже было хамство, откровенное и неприкрытое. Но произнес эту язвительную фразочку Костя с настолько очаровательной и невинной улыбкой, как ребенок, который сболтнул сам не понимая чего, не желая зла. Но шатен желал его, ой, как желал.
Отец нахмурился, а мать тронула его за руку, стараясь отвлечь от этого раздражения, которое только усилилось. Сейчас был его выход – Константина Романова – и никто, я сказал – никто, не будет перебивать его.
- Ну, я к тому, что Глеб любит мясо, а ваше сыроедение… или как там ваша порнография называлась?..
- Костя! – возглас Ларисы был командным, приказывающим в одном лишь слове замолчать и не вести себя так омерзительно. Но сейчас Костя просто жаждал быть маленькой поганой задницей, которая испортит ужин всем (опять же кроме брата). Внутри него засела заноза, которая раздражала его плоть, возбуждая в нем желание вообще разнести здесь все.
- Да, меня так зовут! – еще громче перекричал парень свою противную родственницу, - И я еще не все сказал, мои дражайшие родственники. Знаете что? Мне надоело. Эти лживые улыбки, эта фальшивая радость… Я видеть вас не хочу, - вкрадчиво и выразительно сказал Константин, - И вы никто, чтобы решать за другого человека, с кем ему встречаться и уж тем более, когда жениться… - отчеканил он.
Костя задницей чувствовал, что отец сейчас применит свой самый строгий тон и выгонит его из-за стола, и здесь начнется настоящий цирк. Извинения перед сестрой, скромное молчание матери, который внутри наверняка ликовала от того, как ее сын обложил эту родственницу, которую не любил здесь никто. Кроме отца, наверное. Плевать! Папа тоже любил его, младшего непутевого отпрыска, он быстро перестанет обижаться на него, Косте не западло было извиниться перед ним, родным и любимым. В конце концов, подобные стычки случались уже ни раз. Один раз Константин даже посуду шваркнул на пол в порыве ярости, демонстративно уходя из дома в никуда… Они тогда еще с Глебом жили здесь, и у него не было места, куда он мог пойти в любое время дня и ночи. Но такой как он – не потеряется. Тут же нашлась подруга, которая была не против его ночевок в течение ближайшей недели.

Наступила минута молчания, за которую Костя во всей красе почувствовал себя победителем. А потом тетя Лариса открыла свой поганый рот. Младший Романов иного и не ожидал, стоически перенося обзывательства «выродком» и «ублюдком», только спокойно заметил, что мозгов у любимой тетушки на большее не хватило. Даже он, такой негожий сын, не опустился до оскорблений.
Эта черта у них с Глебом была общая – они оба были знатными мудаками. Но мудаками хитрыми. Тонкими косвенными словами можно было оскорбить человека куда глубже и больнее, нежели банальным матом и нецензурными высказываниями, которые ты слушаешь на протяжении жизни отовсюду – на улице, из телевизора, видишь в Интернете, да везде!
А вот мама не стерпела, холодно попросив Ларису прикрыть свой рот и не произносить поспешных слов, которые могут привести к чему-то неприятному для всех сидевших за столом. Константин в свою очередь попросил маму не вмешиваться в спор, не достойный ее, чем снова оскорбил гостью, легко и ненавязчиво. И только когда в ссору вступил глава семейства, буря немного поутихла. Именно в тот момент Костя ощутил властные руки своего брата, утаскивающие его из-за стола.
Сопротивляться шатен не стал – свою бомбу, явно начиненную дерьмом, он уже забросил нежданным родственничкам, пусть они теперь отмываются, а ему настало время гордо удалиться. Злость и раздражение еще не до конца покинули парня, но Константин терпел до улицы, куда вывалился, едва надев куртку и сунув ноги в кроссовки. Он достал из кармана куртки сигарету, закуривая во дворе их семейного дома, чтобы снять навалившееся напряжение излюбленным способом, и чуть сигаретой не поперхнулся, услышав внезапный смех брата.
Ему было смешно? Его только что атаковала стая падальщиков-грифов, а он смеется? Он, Константин Романов, снова пожертвовал своим лицом и положением, а он смеется? Черт, а это действительно было смешно… Сдерживаясь пару секунд, шатен не сдержался и тоже покатился со смеху, по-братски приобнимая Глеба, стискивая его широкие плечи свободной от курева рукой.
- Что ж… Я назову это самым фееричным приездом тети Ларисы в Москву, - кивнул Костя, отпуская брата и топая к своей машине, чтобы уже убраться отсюда. Хотелось бы еще и маму увести, но парень знал, что она будет якорем, убежденным в правоте детей, и заставит мужа склониться к ее мнению. Лариса, конечно, была властной и волевой женщиной, но мама была хитрее. Она делала ход конем, а точнее своей неоспоримой женственностью и сексуальностью, которой соблазнила однажды молодого преуспевающего бизнесмена.
Костя гордился своей матерью. Отец до сих пор не мог отказать своей супруге практически ни в чем, каждый раз падал жертвой ее соблазнительной воистину кошачьей натуры.
- Предлагаю поехать опохмеляться, а также залечивать полученные раны, - усмехнулся Константин, запахивая полы куртки плотнее, так как по обыкновению начинал мерзнуть. Торопливо докурив, он достал из кармана ключи, отпирая свое эффектное авто, - Предлагаю в «Опиум», как считаешь?

Зря Глеб так недооценивал своего брата. Этот от испуга мог все, что угодно, только не покалечить свою любимую малышку, которую обожал порою больше живых людей. Впрочем, Константин искренне считал, что его автомобиль чувствует его и понимает все, что происходит. В этом его было не переубедить и не переспорить, а его теория подтверждалась практикой – однажды Глеб не смог завести эту яркую Ауди только потому, что ругнулся на нее. Для старшего Романова это было простым совпадением, а для умирающего тогда с похмелья Кости – верным знаком того, что он был определенно прав.
- Твой «Опиум», - передразнил Костя, надевая солнечные очки, - Чего это он стал моим? Нет, я не против, чтобы мне его подарили, - он усмехнулся, опуская стекло и закуривая. А что еще делать по вечерним пробкам? Утренние пробки, дневные пробки, вечерние пробки, а после клуба еще и ночные пробки. Москва – чудный город. Порою Романов задумывался о том, что стоит вспомнить о существовании метро и о том, как этим чудом света пользоваться. Только его терзали смутные сомнения, что после разового посещения подобные желания забудутся раз и навсегда.
Через пару часов они все же припарковались возле нужного здания, и Константин кинул очки на приборную панель – в темноте они ему явно не были нужны, он не был из той «золотой молодежи», что прятали зрачки с игольное ушко под темным пластиком или стеклом.
- Для этого заведения я погано выгляжу, - немного капризно заявил шатен, зная, что Глебу в общем-то по барабану. Они оба были своего рода нарциссами, только в разной степени. Если младший считал, что он должен всегда выглядеть более чем прекрасно, посему подбирал стиль и бренды одежды, делал укладки и следил за состоянием кожи, то старший брат считал, что выглядит всегда прекрасно, в чем бы ни был одет и в каком состоянии ни был.
Тем не менее, Костя не собирался тащиться по битком забитым дорогам до дома, чтобы переодеваться, а потом тащиться обратно. Так можно было прокататься всю ночь, а в развлекательное заведение так и не попасть. Он нажал на звонок резной двери, и та открылась. Секьюрити бегло осмотрел парней, признавая в них постоянных клиентов, вежливо поздоровался и пропустил внутрь. Оставив куртку в гардеробе, Костя прошел в небольшой бар, где сидело всего пятеро человек. На самой стойке танцевали полуобнаженные девицы, между прочим, красивые, не то что во второсортных стрип-барах.
- Я чувствую, жизнь налаживается, - пробормотал Костя и толкнул брата в бок локтем. Он быстро нашел администратора и договорился о привычном вип-номере. Сидеть среди чопорных богачей за сорок как-то не очень-то и хотелось. Зато отдельная комната выглядела, как отличный номер дорогого отеля, с диванами, коврами, и личным же баром, откуда напитки носила такая же симпатичная девушка с едва прикрытой грудью размера номер три.
Костя рухнул на диван, чуть качая головой в такт играющей музыке, и подозвал пальцем «официантку», заказывая выпивку и спрашивая, работает ли сегодня «его единственная и неповторимая». Когда парень получил в одну руку бокал с абсолютно гейским вермутом, а в другую – талию длинноногой красавицы-блондинки, Костя стал самим собой. Дисгармоничным, непонятным и странным существом.
- Ну, а теперь, когда жизнь наладилась, рассказывай мне, Глебушка, когда будем свадьбу праздновать, - он не мог не подколоть братца, это был бы просто не он, если бы не сделал этого.

Костя просто оставался верным самому себе. Он был педантичным и щепетильным в большинстве вопросов жизни, в том числе в оценке внешности. Шатена еще ни разу не видели с не симпатичным или не обаятельным человеком. У него просто не было таких моментов типа «а помнишь, как ты той жирной по-пьяни вдул?». Нет, нет и еще раз нет. У Романова-младшего все должно было быть идеальным. Собственная внешность, внешность партнера или партнерши, а так же внешность брата. Да, иногда доходило до маразма, когда Костя не выпускал старшего из дома, потому что у того майка мятая или капля неизвестного происхождения на джинсах. Снять это немедленно! Не дай Бог с ним увидят такого неопрятного брата!
Поэтому и девочка среди всего контингента элитного бара была выбрана одна. Самая красивая, по мнению Кости. И пока не появилась сотрудница красивее этой, своей фаворитке шатен не изменял, если можно было так сказать.
- Не пойду, - делано капризно ответил парень брату, едва сдерживая рвущийся наружу смех, - Не хочу, я там был, ничего интересного там нету, не то у меня настроение сегодня, чтобы в задницы ходить, - серьезно кивнул Костя, даже выдержал и не заржал, потягивая свой вермут и вытаскивая из тарелки брата красиво нарезанный лимон, невзирая на недовольный взгляд, будто не замечая его. Довольно откусив «добычу» и даже не поморщившись, шатен продолжил:
- А теперь серьезно. На повестке дня несколько вопросов. Когда эта грымза свалит? – парень принялся загибать пальцы, отставив бокал с алкоголем. Не бабу же выпускать из объятий! Тем более та так приятно поглаживала его плечо, будто он был каким-то киношным героем, что только что спас ее, красотку, от мафии, - Отпустит ли ее эта бредовая идея с женитьбой? Нужно ли нам строить бункер и нанимать тебе телохранителей, чтобы защитить маленького Глеба от вторжения чужеродной бабы? - на этом месте Константин все же заржал, панибратски хлопнув брата по бедру, но собрался после глотка вермута и продолжил, - Где будем прятаться, если идея не отпустит, а отец продолжит ей поддакивать? Предлагаю учить вьетнамский язык. Говорят, во Вьетнаме можно за сто баксов купить себе любую девочку и делать с ней чего хочешь, - лениво проговорил Костя, доставая еще один лимончик.
Тем не менее, если шатен обсуждал нависшую над ними (конечно, над ними!) угрозу, это совсем не значило, что год подколок на счет свадьбы не наступил. Наступил, еще как. Обрушился, как лавина! Вот его, Костю, никто не хотел женить насильно, никогда. Его хотели удавить, отправить в какой-нибудь пансионат для задротов, ой, в смысле, для благовоспитанных мальчиков, отослать подальше и навсегда. Но женить – никогда. Поэтому Глебу теперь было не отвязаться от этого вечного хихиканья. Все же тетка была иногда неплоха, когда подбрасывала такие темы.

Высказывание Глеба о женитьбе на старухе ничуть не разочаровало Костю, не заставило его скривиться в омерзении или негодовать. Напротив, он только воодушевился, а лицо его просветлело, будто он всю жизнь только и мечтал, что снять цветастенький халат с дряблого морщинистого тела и овладеть этой шикарной женщиной. Едва не поперхнувшись вермутом, Константин быстро закивал, поднимая палец вверх, и, наконец, когда проглотил алкоголь, воскликнул:
- Я только за! – а чтобы доказать свое согласие брату, добавил, - Только пусть найдут богатую и прям древнюю. Я ее валидолом напою, спать уложу, на утро расскажу, как она хороша в постели… Вставлю ей пару раз зубной протез по самое «небалуйся», подам стакан с водичкой, как она мечтала со времен, когда еще на мамонте вдоль юрт горящих скакала, а там она завещание на меня и напишет. А потом она придет такая с раута для тех, кому за восемьдесят, а я с Хуаном Педровичем в кровати кувыркаюсь, в чехарду играю, тут-то ее кондратий и хватит. А денюжки-то уже мои, как и все ее родовое поместье с конюшнями и бассейном.
Вот уж чем Бог не обделил младшего Романова, так это воображением, а также лишканул с наглостью и чувством собственной важности, но сейчас лидировало первое качество. Что Костя подтверждал своим мерным рассказом, таким спокойным голосом, будто продумал этот план до мелочей. Впрочем, чего стоило еще ожидать от закончившего театральный ВУЗ?
- Да и, в конце концов, я классно проведу время. Постою в очереди на почте за пенсией, поругаюсь за расстановку бабок в бесплатной поликлинике, схожу в банк и обязательно покатаюсь на трамвае в семь утра! – восторженно вещал Костя, забыв про свой коктейль и бабу, которую рассеянно тискал за бочок, - А ты? Что ты со своей молодой и красивой будешь делать? Тра-а-ахаться. Жрать ее пересоленные борщи. Слушать: «Милый, я ноготь сломала, а ты сидишь за своим компьютером, вообще на меня ноль внимания, когда ты мне вообще цветы дарил вообще-е-е?».
Шатен мастерски изобразил писклявый голосок ранне-фригидной девушки, аж перед глазами встал образ силиконовых губ уточкой и волосы, щедро облитые перегидролью. Девушка в его объятиях захихикала, чем, несомненно, порадовала Константина, улыбнувшегося ей куда более многообещающе. Не смотря на свой довольно блядский характер, совсем тупоголовых клубных тусовщиц он домой не звал. Как поговаривал он сам – «мне лучше пенек в лесу, он такой же, собственно, только экологичнее и натуральнее».
- Точно, мусульманку, - согласился и со следующим предложением парень, допивая свой вермут и жестом прося девушку повторить, - Наденешь на нее паранжу и будет она скользить по дому, как смерть без косы. Будет вякать – стукнешь кулаком по столу, мол, я мужик, а она будет рыдать в ночи и мечтать, чтобы ее увез ишак. Глебушка, вдарь мне, у меня, кажется, нервный срыв, - без перехода сказал Константин жалобным голосом. Он и правда немного нервничал. А вдруг тетя все же уговорит отца? Вдруг припрется какая-то… как ее там? Кейт? Катарина? По боку… В общем, припрется эта и разрушит их идеальный, казалось бы, мирок.
Это что? Жить теперь с родителями? Нет, Костя очень любил своих предков. Особенно мамочку. И папочку очень сильно. Но все же хоть какой-то стыд, да остался в этом развязном молодом человеке, поэтому… поэтому водить в этом случае домой придется только баб. Ну как на глаза папочке попадаться с Хуаном Педровичем? Хотя они оба были в курсе предпочтений сына (а точнее, отсутствия их). В общем, жертвы были бы грандиозными, и Костя не был на них готов.

Константин судорожно вдохнул, задержал дыхание секунд на десять и медленно выдохнул. Кажется, этот способ релаксации, подсказанный маминым массажистом, и правда помогал. Мысли вернулись в относительный порядок, желание убить кого-нибудь с именем Лариса поубавилось, а нервный смех перестал рваться из груди. Одним широким глотком прикончив вермут в своем бокале, Костя подтолкнул приятную спутницу вперед, к невысокому крепкому столику перед диваном, с неохотой выпуская тонкую талию из рук.
- Порадуй нас, малышка, - пробормотал он, некоторое время наблюдая, как девушка грациозно, как дикая кошка, ступает на деревянную поверхность, двигаясь плавно в такт музыке всем телом. А потом повернулся к брату, хватая его за руки, едва не разлив алкоголь Глеба, - Брат, не бросай меня, я ведь сдохну без тебя от голода, холода, без баб и без де-ене-е-ег, - Костя было хотел изобразить рыдания, но сорвался на хохот, уже не нервный, а самый обыкновенный – придурочный.
- Ладно, братик, как-нибудь прорвемся, - проговорил он серьезно и повернулся к стриптизерше, с удовольствием наблюдая, как она извивается на столе, подставляя их взорам то округлые ягодицы, то не менее великолепные груди, - Жизнь все равно прекрасна, - протянул Костя, наполняя свой бокал до краев снова, кривовато улыбаясь под нос, представляя то, как он рушит свадьбу брата, то уже как семейную жизнь. И ему было ни капли не стыдно.
- Прекрасно, - чуть ли не по слогам проговорил Костя, обращаясь, по видимости, больше к самому себе или оценивая танцорские способности любимой девчонки местного клуба, - Хватит, милая, иди ко мне, - подозвал он красотку, и улыбка его стала более лукавой. Что может успокоить мужчину лучше, чем нежные мягкие женские губы? Кажется, ничего… Девушка опустилась на колени, понимая Романова-младшего с первого взгляда, и парень сделал последний задумчивый глоток вермута, отставляя бокал в сторону. Присутствие брата его ничуть не смущало, как впрочем, и всегда…
***
22 ноября 2013 года

«Мрооооу!...Тук-тук-тук!»
Костя поморщился, нахмурив чистый лоб. Лениво нашарил подушку, шмякая ею по лицу, закрыв ухо.
«Мррр?... Тук-тук-драх!»
Кажется, это злые гномики с кувалдами пришли мучить его по утру. Но стук продолжился, и проснувшееся сознание Романова-младшего вынуждено было констатировать факт, что этот грохот ему не снится и не чудился с похмелья. Вчера было определенно весело… Очень весело, даже чересчур.
Костя едва приподнял мутную голову, с приятным удивлением отмечая, что щекой он влип в упругую женскую грудь. «Надеюсь, я не заснул на ней во время секса и был великолепен, как всегда», - лениво подумал шатен, опускаясь лицом обратно, блаженно улыбаясь под нос.
«Бабах!»
- Да еб твою налево, - глухо выругался на очередной стук Костя, натянув на голую задницу одеялко, но встать так и не смог. Мутным похмельным взглядом он пошарился в поисках брата, но нашел только пару источников жизненно необходимой влаги и кота, смотрящего на него как на дерьмо, с легким налетом просьбы пожрать.
- Кот, иди открой, - пробурчал Костя, - И воды мне принеси…
«Мяяяууууу».
Противно так, как умеет только голодная тварь британской породы. Аж зубы свело от этого поганого спросонья звука.
- Глеб? – слабо позвал Романов-младший, а потом в его голову закралась мысль. Это ведь могла быть Лариса с новенькой невестой для старшего брата! Костя так явно увидел картину, как над его голожопым величеством возвышается эта противная тетка и рядом стоит охреневшая от происходящего милая девушка скандинавских кровей, что проснулся окончательно, округлив глаза. Он ловко сполз с девушки, попутно отмечая, что та и на лицо была очень даже ничего, и рванул в спальную брата, почти скидывая с него так мило прильнувшую брюнетку.
- Глеб, это наверняка тетка приперлась, что делать будем?! В окно я прыгать не хочу, тут высоко, однако! – попутно Костя натягивал трусы, чтобы хоть этой маленькой толикой скрыть неблагополучие данного места.

Костя так и замер, задумчиво почесывая бедро, глядя на недовольную морду брата и сонную красотку. «Не, моя лучше», - мелькнула первая мысль. «Слушай, а это гениально! Как я сам до этого не дошел? Просто не открывать дверь!», - появилась вторая, которая, собственно, и поставила Романова-младшего в ступор. Видимо, пить следовало если не прекратить, то поумерить пыл точно, так и без мозгов остаться можно. Но, чтобы не выставить себя полным идиотом, Костя фыркнул:
- Если это Она, то Она не уйдет с ничем, ты это знаешь, - гордо заявил оскорбленный во всех чувствах шатен и пошел на кухню. Там он расслабился, даже не смотря на повторившийся стук. Кухня – место святое, куда допускаются только избранные. Наверное, глубоко в душе, Костя был окончательным и бесповоротным геем или просто извращенцем, потому что ничего так не успокаивало и не приводило в приятное расположение духа, как готовка и уборка.
Наверное, затем братец Глебушка до сих пор держал его при себе, попутно «сбивая с пути истинного», но шатена это не колебало. Нравится – жрите, кушать подано. Он нежно поцеловал проснувшуюся самочку, к счастью последней отвергая вежливое предложение помочь. Через каких-то минут двадцать завтрак был готов, а кофе сварен и будил своим замечательным ароматом всех обитателей квартиры. Даже кот не остался обделенным и чем-то аппетитно хрустел в своей миске.
- Глеб, мне скучно, - заявил Костя, когда с завтраком было покончено, девочки разбрелись по своим делам, а толстое животное заняло диван младшего из братьев и довольно там мурчало само себе. Признак это был плохим. В обычные дни, когда Константин произносил эту фразу, все заканчивалось… как вчера. Выпивка, клубы, девочки, иногда мальчики, что реже. В более тоскливые вечера Костя проговаривал эту фразу в трубку своему другу Андрею и укатывал с ним в неизвестные дали, оставляя Глеба спокойно отдыхать.
Но Андрея он видел буквально пару дней назад. Пили они вчера. А этому троглодиту все равно было мало, так что Глебу нужно было подобрать свои ягодицы и сжать их покрепче, ожидая чего-то совершенно неординарного. Но Костя молчал, задумчиво ковыряя вилкой стол, не спеша идти мыть посуду.
- Придумай что-нибудь, - протянул он, как капризный мальчик, а помолчав добавил, - Вчера было весело, когда я придумывал наши с тобой бега, а сегодня голова болит и скучно, - а еще через пару секунд еще, - Мне надоели клубы, бабы и рестораны. Я зажрался, - самокритично закончил свою речь Романов-младший, но все еще ожидал от Глеба каких-то дельных предложений.

С каждым словом, произнесенным старшим братом, Костя все сильнее впадал в уныние. Жизнь, такая славная, богатая и безбедная жизнь, нависла серой грозовой тучей. Причем такой, что только громыхает где-то вдалеке и солнышко закрывает, а ливнем не разражается. Тлен и безысходность. Красавчик подпер щеку ладонью, не сводя с Глеба взгляда и практически не моргая. Так змея смотрит на птенчика за секунду до того, как сожрет его.
- Какой к херам музей? Мы что, в Питере что ли? – пробормотал, отделяя каждое слово невидимой точкой, Костя, а потом вздохнул, - Да и в Питере я, кажется, уже все, что хотел, посетил. Нет, ты уверен, что нам не надо в какой-нибудь Усть-Ужопинск? В музей палеонтологии?
Все. Жизнь дошла до ручки. И в голове Кости звучали все те же мысли, что и у его старшего. Они были заграницей чаще, чем дома. Они испробовали большую часть экстремальных видов спорта, благо оба были спортивными парнями. Они ели редкие деликатесы, запивая дорогущим алкоголем. Черт возьми, даже в постели у Романовых перебывали самые экстравагантные цыпочки.
- Куда пойти? К кому податься? – продолжал страдать Костя, чем, наверное, немало выводил из себя Глеба, - Если я останусь дома, я тебя изнасилую, а потом повешусь. Вот тебе и будет разнообразие, - пробормотал шатен, заправляя длинные пряди волос за уши, хотя, понятное дело, говорил это не в серьез. Костя зевнул, почесал левую ягодицу, зевнул снова.
Молчание затянулось, и Романов-младший поднялся, забирая в плен ноутбук старшего брата. В строке поисковой системы он так и набрал: «Чем заняться, когда все надоело», и с интересом просмотрел выданные результаты.
- Мы попали в ловушку успеха, - зачитал Костя, усмехаясь, - Бла-бла-бла… И знаешь, что эти умники советуют? Смириться, забухать, посмотреть телек, почитать книжку или изменить себя к лучшему. Чуваки, я и так совершенство, мне-то чем заняться? – возопил Костя и внезапно замолк. Он поднял взгляд, посмотрев поверх ноутбука на Глеба, и эти глаза не сулили ничего хорошего. Взгляд снова опустился, и ловкие пальцы принялись настукивать что-то на клавиатуре.
- Глеб? Что у тебя с работой на ближайшее время? – рассеянно пробормотал Константин, вчитываясь в какой-то текст на экране, - Все. Я еду на Иль-де-Салют, - решительно проговорил шатен и повернул ноутбук на брата. На экране красовалась фотография маленького острова, сплошь поросшего джунглями и начисто лишенного цивилизации. Под снимком красовалась загадочная надпись «Остров Дьявола». А Костя гордо добавил, - И буду там выживать. Ты со мной?