- Макс, - у Александры не было привычки называть дядю дядей и уж тем более по имени отчеству. Такие формальности в их семье были не приняты, все обращались друг с другом весьма свободно, без чопорно-натянутых “вы” и излишне сухих форм полного имени. - Я не работаю переводчиком и не желаю иметь ничего общего с этой профессией. Если это очередная попытка вовлечь меня в неизведанный мной и такой заманчивый, по вашему мнению, мир бизнеса - считай, я тебя раскусила и решительно отказываюсь от этой бессмысленной траты времени. - Категоричная решительность в ее голосе у любого отбила бы всякую надежду. Но Макс хорошо знал племянницу, как и то, каким образом нужно надавить на ее слабые места.

- Александра, - мужчина набрал в легкие побольше воздуха, приготовившись отстаивать свою позицию. На деле, без помощи Алекс вполне можно было обойтись. Переводчиков по городу не так уж и мало. Правда, Максим слышал, что клиент крайне притязателен и требователен к качеству персонала. Так что племянница могла стать прекрасным козырем в рукаве, демонстрирующим русскую школу подготовки кадров, как весьма успешную и компетентную, выпускающую прекрасных молодых специалистов. Александра как нельзя лучше подходила на эту роль. Рассудительная и ответственная, она не терялась в сложных ситуациях и знала, когда нужно разрядить обстановку шуткой. а когда повести себя жестко, отстаивая свою позицию. Приятная внешность и пунктуальность шли приятным дополнением к этому комплекту образованности и стойкости. Однако было бы лукавством не признать, что Максим на самом деле пытался вовлечь свою племянницу в мир бизнеса, красивой жизни и пропитанных лоском деловых партнеров. На его взгляд Александра просто зарывала свои таланты в этом треклятом вузе. Мужчина искренне надеялся, что девушка, попробовав, войдет во вкус и сдастся, оставив свою глупую идею о научной степени. Не женское это дело. И уж точно совсем не то, что нужно такой молодой и красивой женщине, как его девочка. - Ты неправильно меня поняла. Это действительно очень важно. Переводчик нашего клиента слег с ангиной. Голоса нет совсем, а переговоры уже завтра. Посмотри на часы. Сейчас половина 10 вечера. Где я в такое время найду хорошего переводчика, который бы говорил на английском достаточно хорошо, чтобы не спугнуть важного партнера своим акцентом русской глубинки? - Слова достигли своей цели и пухлые губы молодого лингвиста растянулись в согласной улыбке. Вот это истинная правда, многие учат язык номинально, зазубривая слова и грамматику, но совсем забывая про умение красиво говорить, для чего нужно избавиться от русского акцента. Александра гордилась тем, что на английском и испанском говорит не хуже носителей, прекрасно играя словами и интонацией. Девушка налила себе чай, ни слова не отвечая дяде, будто выжидая, что еще он скажет. Подсознательно она ждала подвоха, будто чувствуя, что тут что-то не так. Что именно никак не удавалось понять. Александра прищурилась, уставившись на дядю змеиным, почти не мигающим взглядом. Зелень ее глаз гипнотизировала. - Нам никак нельзя упустить этот контракт, понимаешь? От этого зависит моя карьера в том числе, - в ход пошла тяжелая артиллерия. Александра обожала выступать в роли помощницы и спасительницы. Вот и сейчас прищур сошел на нет, сразу превратив лицо девушки из скептично-холодного в более приветливое и милое. - Всего три дня мучений и ты спасешь меня от кошмара, в котором я точно окажусь, если завтра на переговорах у нас не будет хорошего переводчика. Лучшего! - На последнем слове Макс намеренно сделал акцент, видя, что племянница уже оттаивает и готова сдаться.

- Только три дня и ни секундой дольше, - уверенно заявила Князева, явно сдавая позиции. Дядя победно блеснул своей харизматичной улыбкой и утвердительно кивнул: - Обещаю.

Алекс еще с минуту подумала, сохраняя повисшую в комнате тишину и, сдавшись окончательно, под напором просящего взгляда дяди, кивнула: - Где и во сколько быть? Нужно ли вести встречу или этим займется кто-то другой, - деловито поинтересовалась девушка, на глазах превращаясь из племянницы в профессионала. - Нужно ли что-то изучить заранее или специальных сведений не понадобится? - Максим с облегчением вздохнул, окинул племянницу внимательным взглядом, довольно улыбнулся и аккуратно, боясь разозлить девушку, потеряв выигранное преимущество, заметил: - Единственное, что от тебя требуется быть собой. Собранной, пунктуальной, воспитанной и очень сдержанной. Словом, такой как всегда, - Макс сделал паузу, будто раздумывая о чем-то, после чего еще более аккуратно добавил:  - Единственно, я слышал, что наш клиент жуткий консерватор. Я бы попросил тебя… - мужчина замялся, - отдать предпочтение юбке, а не брюкам. Желательно не выше колена и без откровенных разрезов. Белая блузка скромного покроя и без глубокого декольте, - глаза девушки похолодели и блеснули недобрым светом. Она ненавидела, когда ей что-то диктуют, справедливо считая себя достаточно взрослой и разумной, чтобы самостоятельно принимать решения. Но к большому удивлению Максима, девушка промолчала, вставая и явно намекая, что их разговор окончен. Это было единственным свидетельством ее злости и даже некоторой обиды на дядю. Мужчина вновь улыбнулся, подумав, какой поразительный коктейль столь противоположных по своей сути качеств смешан в этой личности. - Пожалуй мне пора, - поддержав незримое предложение собираться к выходу, мужчина встал и направился к двери. - Я буду ждать тебя в 9 на входе.

Остаток вечера Александра пыталась читать. Безуспешно. Ее мысли то и дело возвращались к странному разговору с дядей. Ее интуиция подсказывала. что дело не так просто, как кажется на первый взгляд. Где-то прятался подвох, и пытливый ум Алекс не мог быть спокоен пока истина не открылась перед ней словно старая карта с крестиком под словом “клад”. Пообещав себе разобраться с этим завтра, девушка приготовила одежду и немного помузицировала перед сном. Отчего-то сегодня из под ее пальцев лилась напряженно-меланхоличная музыка. Объяснения этому факту Александра тоже не  нашла.

Макс, ждавший ее на входе в офис компании, был крайне напряжен. Он окинул племянницу требовательным взглядом, с облегчением отметив, что она не последовала своей привычке сделать назло, а учла его пожелания по поводу дресс-кода. Даже в таком скромном виде она умудрялась выглядеть крайне эффектной, гордой и независимой. Мужчина ощутил очередную волну гордости за дочь своего брата. Но напряжение на его лице не пропало. Александра отнесла это на счет волнения за успешность выполнения ею своей роли. Макс представил ее солидному мужчине. Уже явно немолодому, с подбирающейся к вискам сединой и холодным металлом серых глаз. Александра заметила, как мужчина удивленно скользнул взглядом по ее фигуре, едва не изогнув бровь в удивленном жесте. Судя по всему, он ожидал увидеть нечто другое. Не зная, доволен он или же, напротив, раздосадован, девушка сдержанно кивнула, приветствуя генерального директора компании.

- Ну что ж, пойдемте, - малоэмоциональным тоном заметил мужчина, приглашая ее следовать за собой. Оказавшись в конференц-зале, девушка отметила вкус и состоятельность хозяина. Не привычная к подобным переговорам. она не знала, стоит ли ей садиться или остаться стоять. Скользнув по присутствовавшим беглым взглядом, она пыталась определить, кто из них клиент. Отчего-то сделав вывод, что Персона ИКС еще не явилась, девушка почувствовала некоторое облегчение, будто у нее был еще один шанс набрать в легкие побольше воздуха. Все что требовалось от нее - качественный перевод, не более. Веда так? Тогда можно было не волноваться? Отчего же она чувствует себя не в своей тарелке рядом с этими лоснящимися Небожителями современной России? Девушка рефлекторно повела плечом. Как раз в этот момент дверь открылась. Ее взгляд невольно устремился в сторону звука, и Александра замерла, забыв о приличиях, она уставилась на вошедшего мужчину. Ее злости не было предела. И будь дядя рядом, она бы его убила. Прямо на месте. Одним взглядом. Ее глаза похолодели, став похожими на камень. Этот мужчина явно был нездешним. И не европейцем. Что еще хуже, его внешность буквально кричала о его происхождении. Александра почувствовала, как волна ненависти поднялась внутри нее. Подавив это чувство усилием воли и пообещав устроить дяде Ад,  которого тот так боялся, девушка наконец отвела глаза и поздоровалась, понимая, что прямо сейчас уйти все равно не удастся. Воспитанность ей этого никогда не позволит. Не зная, как себя вести, девушка решила стать подобием аппарата по переводу, ограничиваясь лишь  сухим переводом фраз, которыми мужчины обменивались между собой.

Отредактировано Александра Князева (2013-11-17 14:14:54)

Мужчина, казалось удостоил ее только беглым взглядом. Александра невольно поежилась, уже мысленно приписав ему все грехи мира, включая убиение невинных младенцев, оскопление толп мужчин и бесконечные насилия над несчастными, абсолютно бесправными женщинами. Так легко было представить этого явно надменного и высокомерного типа в огромной зале с кучей снующих вокруг рабынь. Каждая из них дрожит от ужаса при одной мысли  о необходимости приблизиться к господину. А он, непременно, наслаждается унижением бедных женщин, словно дьявол подпитывается  их страхами и отчаянием. Примерно так Александра представляла себе строение исламского общества. Разбираться в правдивости своих догадок она не бралась, в полной уверенности, что культура этих дикарей не стоит потраченного на изучение времени. Хоть даже Восток и дал миру множество знаний по различным наукам. Ненависть кипела в Алекс раскаленной лавой, и требовались неимоверные усилия, чтобы это скрывать, не позволяя холодной официальной маске оголить напряженное, жесткое лицо. Женщина сжала челюсти, услышав обращение в свой адрес. От этого жевалки дрогнули на высоких скулах.  Напомнив себе в очередной раз, что это ее работа, причем временная, девушка призвала себя к порядку, мысленно жестко одернув. “Соберись Александра. Ты здесь не ради работы, не ради успеха сделки и даже не ради чертового престижа России”, - к слову,  на престиж России ей было глубоко плевать. Алекс жила с полной уверенностью в том, что ее страна сама успешно топит себя, исправно самостоятельно хватаясь за свой белесый чуб и попеременно окуная в сомнительно пахнущую жижу  мировой политики. - “Ты здесь ради дяди. И если все накроется медным тазом по твоей вине, то пострадаешь не ты, а он”. Конечно, она была жутко зла на Макса. Этот прохвост наверняка знал, откуда ветер дует. Именно поэтому он вчера настаивал на такой форме одежды. Хотя сам прекрасно понимал, что Александра никогда не одевалась вызывающе и распущенно. Тем более на работу. Но даже все это не было достаточно веским основанием жестоко подставить дядю, сорвав переговоры. Господи! Как же ей хотелось выкинуть какую-нибудь гадость. Сама не понимая, почему ее хваленое благоразумие бунтовало именно сейчас, Алекс старалась следить за ходом беседы, одновременно подавляя волну негативных эмоций, то и дело словно прибоем накатывавшую в ее душе. Причем, с каждым приливом это чувство лишь возрастало. Этот высокомерный хлыщ (Александра заведомо наделила его этими качествами) был тем еще прохвостом. Из хода беседы девушка поняла, что он пытается выжать по максимуму из этой сделки. Естественно, русские тоже своего не упускали. Но полная отвращения к незваным гостям, девушка невольно встала на сторону своих, игнорируя не всегда честную игру. Она даже подумывала, как бы сыграть словами так, чтобы арабы подписались на сделку, оказавшись не в таком выигрыше, как планировал этот... как его… “Господин Аль Джэрра”, - Александра поймала себя на мысли, что когда она произносит эти слова вслух, ее голос сух, официален и не выражает ровным счетом никаких эмоций. Ни дать, ни взять робот чистой воды. Однако в этот же момент внутренний голос так смешно-презрительно копирует ее же слова, приправляя издевкой при слове “Господин”, что один раз Алекс не удержалась и позволила улыбке проскользнуть на лице. Быстро сообразив, что происходит, девушка тут же стерла незваную гостью со своей фарфоровой маски управляемой куклы. Хорошо, если никто не заметил…

Переговоры были так утомительны, что непривыкшая к подобному Александра уже начала испытывать сочувствие к участникам этого действа. Исключительно к русской половине, естественно. Она сама дико устала.  Во рту пересохло от постоянного говорения. Это вам не пары вести, где можно передохнуть. Тут нужно быть предельно внимательной, ничего не упустить. Подсознательно несведущая в делах бизнеса Алекс понимала, что от любого слова, даже от интонации, может зависеть исход дела. Голова начинала предательски болеть, а внимание рассеиваться. Сквозь пелену ненависти Алекс отметила удивительную выносливость и выдержку мужчин. Может, люди правы говоря, что женщинам не место в бизнесе? Слишком это утомительно и тяжело, как физически, так и морально.  Но едва эта мысль промелькнула в голове девушки, как мужчина обратился к ней. Что-то в его голосе изменилось. И если бы не этот запоминающийся тембр, который едва можно с чем-то спутать, Алекс могла бы подумать,  что с ней говорит и вовсе другой человек. Едва удержавшись, чтобы не поморщиться от этого варварского “хатун”, Александра удивленно сморгнула, видимо пытаясь собрать во едино находившийся перед ней образ, сложившееся об этом мужчине впечатление и две абсолютно разных модели речевого поведения. “Хатун”, - фыркнул внутренний голос. Неизвестно, что означала эта фраза. Но Алекс искренне верила, что это что-то сродни “рабыня” или пренебрежительное “женщина”. И если у нормальных людей слово “женщина” не было оскорбительным, то мусульмане, наверняка, наделяли его всей силой своего презрения к никчемному и жалкому слабому полу. Девушка все так же спокойно-бездушно перевела его просьбу, без ожидаемой, наверняка,  ответной улыбки. Александра могла поспорить, что он привык, чтобы женщины улыбались ему, пресмыкались и преклонялись. Повиновение и раболепие. Но с ней этот сценарий не пропишешь. Сдержавшись, чтобы не отпрянуть от его легкого движения навстречу, девушка ответила спокойный взглядом. Прямо в глаза. Она слышала, что восточных мужчин это бесит. Женщина должна смотреть в пол? Как же! Получи фашист гранату! За своей злостью она забыла, что еще секунду назад сочувствовала сидящим здесь, понимая и разделяя их усталость. Кроме того, Алекс уже порядком проголодалась, но делить обед с этим субъектом ей вовсе не хотелось. Да у нее бы кусок в горло не полез в такой сомнительной компании. Или он ждет, что она будет прислуживать ему за столом, отнимая хлеб у местных официантов? Потом до Алекс дошло, что он даже поесть себе не закажет без переводчика. Уже на этой стадии размышлений внутренний голос подсказывал, что отвертеться от делового ланча не получится. Будто подтверждая ее слова, директор дядиной фирмы посмотрел на нее, как на школьницу и заявил твердо: - Конечно. Передайте господину Аль Джарра, что мы побеспокоились о том, чтобы заказать столик в ресторане национальной кухни неподалеку отсюда. Столик заказан с расчетом и на вас, Александра, - будто заметив что-то, мужчина слегка прищурился и добавил еще более твердо: - Надеюсь я понятно выражаюсь? - кивнув собственной мысли, мужчина подытожил: - Это, естественно, можете не переводить. Новая волна ярости захлестнула Александру, затопив ее нефритовые глаза. Справиться с ней с разу девушке не удалось. Так что, при мимолетном столкновении взглядов собеседник мог легко ощутить ее настроение: - Как пожелаете, господин Аль Джэрра, - ответила Александра коротко, зачем-то делая ударение на слове “господин”. - Господин Голицин сообщил, что он предусмотрительно закала Вам столик в одном из лучших местных ресторанов. Если Вам будет угодно принять это предложение. Сопровождение Вас за обедом входит в мои сегодняшние обязанности, - Александру коробило от этого осознания. А узнав, что ее гонорар оплачивает этот тип, она вообще пришла в бешенство. Что еще он оплачивает, интересно знать? Может, помимо обеда в ее обязанности входит что-то еще, о чем ее заранее не потрудились предупредить? Да ее вообще ни о чем заранее не предупредили! Но ведь такой явной пакости дядя подложить не мог? Нет. Определенно нет. От взгляда Александры не укрылось ловкое движение длинных загорелых пальцев, ослабившее галстук на шее. Было в этом жесте что-то человеческое. Но изначально отказавшая Саиду  в человеческих качествах Алекс упорно не желала признавать за ним принадлежность к нормальным, обычным людям. Между тем было решено сделать перерыв на час. Мужчины встали и подали друг другу руки, вынуждая Алекс тоже направиться к двери. - Господин адвокат обедает с нами? - уточнила Александра. Не ясно, зачем ей было это знать. Между тем, Голицын сообщил, что фирма представляет в распоряжение Господина Аль Джэрра машину компании с личным водителем. Александра еще раз прокляла вчерашний вечер, когда ее вдруг угораздило согласиться на эту глупую затею. Ведь чувствовала же, что не нужно это делать. Ругая себя последними словами, попутно разнося в пух и прах дядю, этого араба и Голицына до кучи, девушка гордо выпрямилась, решив продемонстрировать им всем, что она не такая уж простенькая птичка. Ровная натянутая спина и гордый взгляд зеленых глаз вкупе со вздернутым подбородком были крайне забавным и весьма двояким зрелищем. Эта обычная, простенько одетая девушка, без тени светского лоска диссонировала с щегольскими нарядами мужчин и обстановкой залов. Но при этом она  умудрялась нести себя с гордостью английской королевы снизошедшей до трущоб Шотландской глубинки. Это было забавно, право слово. Но другой модели поведения Алекс просто не видела. Особенно оказавшись в одной машине с арабом.
Ограниченной пространство мгновенно наполнилось им. Его уверенность в себе и сила ясно читались в каждом жесте, в манере себя держать. И казалось даже воздух прогибается под этим авторитетом. “Что ж, я не воздух и не воск и прогибаться не собираюсь”, - подумала Алекс, чувствуя себя еще более натянуто и некомфортно. Все, о чем она сейчас мечтала - чтобы этот день скорее закончился. А вечером она устроит дяде разнос и сообщит, что сделка между ними расторгнута и о трех днях работы с этим типом просто не может быть и речи. Погруженная в свои мысли, Александра и думать забыла о необходимости развлекать клиента, ведя с ним бессмысленные светские беседы о погоде и России…

Путь до ресторана казался бесконечным. Выросшая в Архангельске девушка могла поспорить, что за прошедшее время можно было бы проехать город насквозь. Почему же тогда жалкую пару кварталов они плетутся с такой скоростью, что любая черепаха почувствовала бы себя королевой Формулы 1?! Да что там черепаха! Улитка и та быстрее этой престижной колымаги, которую российские партнеры выделили “дорогому гостю”. Не ясно, чего они добивались. Чтобы “господин” окончательно вымотался за эту долгую поездку и помер с голоду, так и не получив шанса отведать заморской стряпни? Но при таком раскладе контракт они точно не подпишут, так что скоропостижная смерть новоиспеченного партнера им точно не подходит. Хотя сама Алекс была бы даже не против. Кажется, вся ее ненависть к исламу сейчас сосредоточилась на этом человеке. И чем больше времени ей приходилось провести в компании Саида против ее воли, тем злее становилась Князева. Дело усугублялось еще и тем, что ей все время отчаянно хотелось отвести прикованный к окну взгляд и получше рассмотреть незнакомца. Как будто она мало насмотрелась на совещании! Александра злилась и на себя тоже. За эту странную потребность непременно скользнуть взглядом по черному блеску костюма, чуть выше по лицу (естественно не задерживаясь на отдельных его частях !) и вновь всмотреться в карие, казавшиеся иногда черными глаза. С каждой минутой, проведенной вдвоем в узком салоне машины, это желание лишь усиливалось. Осознание этого факта заставляло Алекс из природного упрямства и гордости буквально всасываться глазами в знакомый, давно приевшийся пейзаж так, будто она видела его впервые и это зрелище было лучшим из всего, на что когда-либо падал ее взор.

Машина остановилась. Александра все так же сидела прямой струной, будто под блузкой у нее был корсет, который обычно носят люди с травмой спины. Мужчина не шевелился, явно ожидая чего-то. Алекс тоже сидела неподвижно, мало понимая, что они выжидают. Но интересоваться было ниже ее достоинства. Решив пустить дело на самотек, девушка даже не повернулась к мужчине, продолжая смотреть в окно. Когда пассажирская дверь со стороны Саида открылась, Алекс едва не закатила глаза от такого пафоса. До какой степени нужно быть самовлюбленным, чтобы даже не позволять себе самостоятельно открыть дверцу машины! Такое поведение было диким для простой русской девушки. Обычно мужчина выходит сам,после чего открывает дверь даме, проявляя тем самым воспитанность и уважение. “О какой воспитанности ты думаешь! Он же варвар и дикарь!”, - напомнил раздраженный внутренний голос, который не сбили с толку ни шикарный костюм, ни дорогая машина Саида. Словно назло ее мыслям, спасительное окно, в которое девушка пялилась вот уже которую минуту к ряду, оказалось на секунду заслонено, после чего дверь легко распахнулась, поддаваясь ловким и грациозным движениям. Как этому крупному широкоплечему мужчине удавалось сочетать в себе удивительную грацию и, но при этом излучать такую первобытно-мужскую силу, оставалось для Алекс загадкой, над которой она не хотела думать. Но у подсознания на этот счет был совсем другой план… Словно автоматически девушка подмечала малейшие детали в поведении своего “врага”.

Алекс выбралась из машины с присущим ей изяществом и остановилась, гордо выдержав взгляд незнакомца. Он преграждал ей путь, молча вглядываясь в бледное женское лицо.  К счастью, Александре удалось скрыть удивление галантным поступком араба. Ведь по ее убеждению человек, желавший, чтобы его называли “господином” не может ни за кем ухаживать, постоянно ожидая, что выслуживаться все будут перед ним самим. Кажется это был первый удар по созданному ей лично психопортрету Саида аль Джерра.

Алекс с минуту раздумывала над его комментарием, пытаясь решить, как ей следует вести себя в этом диалоге. Если в конференц-зале можно было притвориться машиной для перевода, то теперь неизбежно придется показывать свою личность. Чужие фразы остались в том кабинете с большим дубовым столом… Разум советовал вести себя сухо и официально, не выказывая ни неприязни, ни интереса. Так, будто переговоры продолжаются и дальше,  и сменились лишь декорации. Но что-то внутри девушки противилось этому факту. Меньше всего ей хотелось, чтобы этот надменный горделивый человек решил, будто она боится его или проявляет раболепие и покорность. Она ненавидела слово покорность. Стоит только вспомнить, как ее разозлил накануне дядя, предложив воспользоваться советом в вопросах дресс-кода.

- Вы правы, - ровный голос не выдавал эмоций и мыслей девушки, не позволяя спрогнозировать,что она скажет в следующий момент. - Именно из-за своей усталости я и подняла белый флаг, изъявив желание взять тайм аут, под благовидным предлогом столь к месту подоспевшего ланча, - им обоим было ясно, в чей огород полетел этот камень. Однако формально, девушка говорила о себе. Так что упрекнуть ее в невежливости было сложно. К счастью, араб прекрасно говорил по английски, и Алекс была уверена - смысл ее иронии ему абсолютно ясен. Взгляд девушки скользнул по оставленному без внимания меню и вновь вернулся к мужчине. Прекрасная иллюстрация ее слов. Разве действительно голодный  человек станет рассматривать своего собеседника  вместо того, чтобы сначала заказать себе еды? Саид явно с интересом изучал ее. И пристальный взгляд его темных глаз шел вразрез с мягкой манерой речи и этой, бесспорно, крайне притягательной улыбкой, растягивавшей его тонкие губы. Александра вновь перевела на него взгляд, слегка прищурившись и глядя, как ей казалось,  прямо в черный омут его души, несомненно такой же темной и холодной, как его глаза. И теплая,  наверняка отрепетированная  улыбка ее не обманет. Алекс почувствовала себя диковинным зверьком,  которых так любят изучать посетители зоопарков. И о которых  тут же забывают, переходя к новой клетке с другим обитателем. Неофициальная, даже небрежная поза мужчины ничего не изменила. Он так и оставался хозяином ситуации. Князева не сомневалась, что Саид расценивает их обед как очередное развлечение, предоставленное пронырливыми русскими, чтобы отвлечь его от дела. Причем сама Алекс понимала, что ни она, ни что либо еще не заставит этого мужчину упустить свое. Глубоко внутри нее зародилась мысль, холодившая душу: если этот человек чего-то желает, он этого добивается. Такие не отказывают себе в капризах. Отчего-то эта мысль показалась ей опасной. Из раздумий девушку вырвал все тот же глубокий бархат голоса. Низкий и совсем не похожий на голос знакомых ей мужчин, он идеально подходил для того, чтобы отдавать приказы. И… Александра сморгнула, заставляя себя сменить ход мыслей и вернуться к их странному диалогу.

- Несомненно, - все так же ровно-бесстрастно ответила она на двоякую шутку араба, - Насколько мне известно, хищники не размениваются на бессмысленные укусы. Впрочем, этот факт не спас еще ни одну их жертву. - заключила Александра, слегка изогнув изящную бровь. Было ли это комплиментом или обвинением? Признанием исходящей от него угрозы и осознанием опасности? Или же она просто поддержала его шутку на счет ее личного желания разорвать собеседника на куски? Это Князева предоставила решать самому мужчине. Пусть себе на здоровье теряется в догадках на счет истинного смысла ее слов. Сама она усмотрела в его реплике куда менее невинный смысл. Алекс могла поспорить, что многие женщины не согласились бы с его высказыванием. Несомненно высокий, хорошо сложенный и такой заметный мужчина мог считаться весьма лакомым куском среди множества женщин. “Простите “господин”, но я к этому стаду обожательниц не примкну”, - ехидно подметила Александра мысленно. Однако его смех был ей приятен. Так же приятен,  как неприятно было признавать этот факт. “Ты самое противоречивое создание на свете”, - с раздражением обвинила себя девушка. Ненавистное ей “хатун” и еще менее понятное “валиде” все же не мешали понимать общий смысл их беседы. Так что Александра удивилась, услышав, что “варвар и дикарь” знаком с русским фольклором. Поистине забавный факт. Едва ли он взялся изучать русские сказки, когда сфера интересов его бизнеса пролегла в России. Одно другому едва ли могло помочь. Еще один удар по психопортрету Саида аль Джерра.

Но араб и на этом не остановился, буквально добив и без того слегка обескураженную девушку самым обычным на первый взгляд словом. “Можно?” Этот вопрос так дико звучал из его уст, что Александра не смогла скрыть своего удивления, на доли секунды упустив невидимые ленты, крепившие к лицу маску холодности и формального отчуждения. Он умел спрашивать разрешения?! Пусть даже просто в шутку! В это Князева никак не могла поверить, уставившись на мужчину сбитым с толку взглядом.

Саид быстро вернул ее в реальность, сунув под нос красивую вязь цифр. Александра нахмурила брови, по неясным причинам почувствовав, что ее покупают. Именно поэтому она ненавидела работать частным переводчиком. Ее гордость просто не могла перенести того факта, что любой может запросто  купить ее общество. Достаточно лишь протянуть пачку банкнот, перевести сумму на счет в банке или даже просто вот так - набрав цифры на экране мобильного. Едва притихший огонь злости  разгорелся в девушке с новой силой. Она не желала быть купленной. Тем более ИМ! Практически забыв, что она здесь на работе, а работа должна быть оплачена, причем достойно, девушка восприняла сумму на экране почти личным  оскорблением. Любая нормальная женщина бы обрадовалась такому легкому заработку. На Алекс никогда не могла быть причислена к разряду “любых” и пожалуй даже “нормальных” в общепринятом смысле этого слова. Помимо этого, оставался еще один вопрос: о КАКИХ услугах он говорил, что был готов заплатить 30 000 $ за три дня работы? Алекс подняла на араба пылающие гневом глаза, будто желая прожечь его насквозь, разом искоренив главную проблему своего незадавшегося дня. Молча передав мужчине телефон, девушка с минуту вглядывалась в его лицо, борясь с собственным гневом, чтобы тот не вылился через край потоком жгучего сарказма. Почувствовав в себе наконец силы говорить ровным голосом, Александра позволила губам изогнуться в легкой ироничной усмешке: - Не более получаса назад я стала свидетельницей того, как четверо взрослых мужчин торгуются за каждую лишнюю десятку тысяч долларов. А теперь один из них предлагает мне по десять тысяч за день работы, - девушка хмыкнула. -Либо этот мир алогичен по сути, либо Вы уже сейчас знаете, что мои услуги - на этом слове Алекс сделала акцент - помогут  Вам выиграть куда больше… -  Было сложно сказать, ждет ли девушка хоть каких-то комментариев на этот счет или это были просто мысли вслух. Так же двояко можно было судить и о ее оценке гонорара. То ли она считала его неразумно большим, то ли непростительно маленьким. Рука Александры потянулась за ее экземпляром меню, но девушка отвела взгляд от лица мужчины только когда уже  раскрыла перед собой красивую папку с символикой ресторана на обложке.

Александра ожидала какой угодно реакции, думала, что он упрекнет ее за непочтительность, вернув колкие слова или попросту поставит на место, как он, несомненно, делает каждый раз,  когда женщина решается поднять голову чуть выше положенного. Подсознательно девушка ждала отпора, резких холодных слов и твердого погляда. Она уже почти простилась с этой приятной, теплой улыбкой, которая касалась его губ время от времени, понимая, что после такой выходки с ее стороны, мужчина будет зол. Но… И тут ее прогнозы не оправдались. По всему получалось, что каждое из качеств (естественно сплошь и рядом негативных), которыми она с первого взгляда наделила Саида аль Джерра, неизменно оказывались ложными, ему не присущими. Либо он просто хорошо играл свою роль. Правда, с чего бы ему что-то играть и стоить из себя того, кем он не являлся? Она всего лишь пешка в их высокоинтеллектуальной шахматной партии, где на кону миллионы. От нее ничего не зависит, так что его уж точно не должно заботить, что подумает эта русская, к которой он и не обращается даже без этой своей, несомненно, уничижительной приставки “хатун”.
Араб, казалось, задумался. “Будет крайне удивительно, если он раздумывает над сказанным мной”, - отметила девушка, изучая его серьезное, нахмурившееся лицо. Александра отметила и несколько крупных морщин по лбу, которые в другое время были совсем незаметны. Девушка прищурилась. “Интересно, сколько ему лет? Тридцать? Сорок?”, - размышляла она, задумчиво обводя кончиком указательного пальца край бокала с налитым ей вином, которое она все равно не собиралась пить.  Этот жест вышел сам собой, естественный и легкий, без тени жеманства или искусной игры. От Князевой не ускользнул тот факт, что сам гость от вина отказался. Для привыкшей к не гнушающимся выпивкой мужчинам севера Алекс это было как минимум странно. Она нахмурилась, в задумчивости забыв про необходимость держать лицо, и ее тонкие изящные брови сошлись на переносице придавая чертам излишнюю серьезность и даже озабоченность какой-то одной ей важной проблемой. Она вспомнила, что где-то слышала или читала, будто в исламе не принято пить вина. Тогда этот факт проскользнул поверхностно, но сейчас поведение мужчины напротив вычленило его из сознания. Девушка задумчиво закусила губу. “Он выглядит довольно молодо”, - отметила она, вновь ненароком скользнув по лицу Саида. Тот все еще был не менее задумчив. Казалось, что оба они погрузились в какие-то сложные умозаключения. Алекс попыталась напомнить себе, что она не должна о нем думать. Вообще. Это обед закончится,  как и этот день. Ее мир снова станет ее миром, а этот ужасный день с несносным мужчиной из далекой варварской страны забудется, затертый серыми буднями обычной аспирантки из небогатой российской семьи. Алекс даже не заметила, что начинает воспринимать этот день как некоторое приключение, разнообразившее ее такую привычную и размеренную жизнь.

Мужчина зачем-то обратился к своему богу. Алекс невольно вздрогнула. Она не была очень набожной, но в ее семье было принято иногда ходить в церковь, справлять Пасху и Рождество. Правда посты никто не держал, как и каждый вечер перед сном никто не молился. Но упоминание другого бога вернуло ее в реальность. Еще секунду назад размышлявшая о возрасте незнакомца Алекс снова превратилась в колкого ежа, вспомнив, что этот мужчина не просто красивый бизнесмен, он араб. Мусульманин! Девушка повела плечами, отторгая эту мысль. Но факт оставался фактом. Правда, образ Саида аль Джерра шел в разрез с большинством ее представлений о восточных мужчинах.

В какой-то момент искра заинтересованности промелькнула на светлом лице девушки, но тут же померкла, стоило Саиду разразиться хохотом. Князева удивленно хлопала глазами, не понимая причины такого бурного веселья. Она даже оглянулась по сторонам, ведь рассмеялся он как раз после того, как оглядел зал. Не найдя причины для такого хохота, девушка вернула непонимающий взгляд на самого Саида и глаза ее стали холодеть по мере того, как до нее стало доходить, что смеется он над ней. Зелень ее радужки будто в мгновенье ока покрылась изморозью, колючей, как замерзшая роса на стеблях еще не готовых к неожиданным заморозкам травы. Челюсти сжались, еще четче очерчивая скулы и выделяя жевалки на щеках. Как он смел смеяться над ней?! Она бы пережила, реши он поставить ее на место, в конце концов, она ждала от него чего-то подобного. Она бы даже пережила, не удостой он ее ответа вовсе, просто проигнорировав, как пустой лепет безмозглой куклы, призванной украшать собой его застолье. Но он смеялся! Искренне, от души, являя ей множество мелких морщинок вокруг глаз. “Откуда столько морщин у столь молодого мужчины?” - промелькнуло в голове Александры. Должно быть, она ошиблась с его возрастом…

А он все хохотал, и это жутко бесило девушку. От одного взгляда на нее было ясно, в каком она бешенстве. Даже не потрудилась это скрывать, вновь нацепив на себя эту холодную бесчувственную маску. Казалось, быть злее уже просто нельзя. Но и в этот раз арабу удалось ее удивить, заставив злиться еще больше. Девушка вздрогнула, когда впервые не услышала этой уничижительной приставки к своему имени. Но мужчина тут же исправился вставив ее в следующем предложении, да еще и протянул долгое “у”, будто намеренно ее поддразнивая. И даже его изысканный комплимент не смог затушить злобу, пылавшую в жарком сердце уроженки северной, холодной страны. Но следующие слова Саида оказались куда хуже всего сказанного им до этого. Александра задохнулась от такой наглости. Только этот мужчина мог  секунду назад осыпать ее комплиментами, чтобы тот час же серьезно оскорбить. “Вы решили, что я хочу Вас?”, внутренний голос несколько раз повторил эту фразу, будто издеваясь над хозяйкой, а в ушах все еще звенел глубокий искренний смех. Услышать это было куда обиднее, чем  даже недавнее предложение хорошо оплачиваемых услуг. Александра и сама не знала, отчего ее так задели эти слова Саида. Он открыто дал ей понять, что даже мысль о том, чтобы он пожелал ее была смешной. Смешной настолько, что на глазах у него выступили слезы. “Господин” никогда не снизойдет”… - подтрунивал внутренний голос, добавляя масла в огонь бушевавшей злости. Александра сжала кулаки и обдала мужчину резким холодным взглядом своих будто заиндевевших глаз. Это должно было остудить его пыл.

- Прекрасно, что я неверно Вас поняла, - ответила она и ее голос буквально пропитанный металлом, казалось отскакивал от бокалов, производя дополнительный звон. - Потому что, даже зарабатывай я на хлеб именно так, - девушка надменно кивнула в сторону лежавшего на скатерти телефона, где когда-то светилась сумма ее гонорара, - если бы дело было за Вами, я бы предпочла умереть с голоду, - ее глаза сузились. Она поняла, что сболтнула лишнего, когда слова уже сорвались с ее губ. Эта едкая фраза отрезвила девушку как пощечина, которую Александра залепила сама себе. Князева прикрыла рот ладонью и отвернулась, не зная, как поднять взгляд на своего собеседника. Это был деловой обед. И позволить себе такое хамство?! Просто неслыханно! Учитывая, что хамкой она не была. Острой на язык - да. Но наглой невежей? Александре вдруг стало за себя стыдно. Да-да. Просто стыдно. Возможно, она действительно не правильно растолковала его слова? Сама же выставила себя полной дурой, да еще и отчитала его за это, будто нашкодившего мальчишку. Несомненно, такого ему никто не говорил. Александра могла поспорить на что угодно, что подобное он слышит впервые в своей жизни.

-Простите… - замялась Александра, поднимая на мужчину растерянный взгляд, - мне… не следовало этого говорить. - впервые с момента их встречи девушка не выглядела холодной надменной особой, ненавидящей весь мир. Смятение, бушевавшее внутри, отразилось на ее лице, походившем теперь на лицо нашкодившей девочки,  которая только что нагрубила кому-то из взрослых. Щеки Александры заалели. Она сделала над собой усилие, перешагивая через собственную гордость и стыд и всматриваясь в глаза сидящего мужчины напротив. Что она ожидала в них прочесть? Гнев? Осуждение? Разочарование? Алекс не знала... Потому молча сидела и ждала приговора, сама наказывая себя за недавнюю выходку, не позволяя отвести взгляда от его лица. Куда делся ее гнев, еще недавно затмевавший разум и подогревавший кровь? Его полностью вытеснило чувство вины. Этот мужчина явно перед ней оправдывался. Оправдывался! Осознание этого факта пришло неожиданно, будто кто-то наотмашь ударил ее по лицу. Алекс закрыла на секунду глаза, приходя в себя, прокручивая в уме последнюю сказанную им фразу. Значит ему не нужен гарем? Прекрасно! Наверняка у него дома уже есть один, чистейшие бриллианты, которых кроме него не касалась рука ни одного мужчины? Отчего-то эта мысль была неприятна горделивой северянке. И она бы сама не смогла объяснить почему, спроси ее кто-то напрямую. Он нее не ускользнуло и то, как сменился тембр голоса Саида и даже само настроение, когда он произнес эту фразу. Девушка могла поспорить, что различила в них грусть. Что уж совсем не вязалось ни с его образом, ни с недавней вспышкой безудержного веселья. Александра отмахнулась от этой мысли, решив что из-за чувства вины приписывает теперь арабу положительные качества, которые ему, возможно, и не свойственны.

В этот момент Алекс наконец отвела взгляд и скользнула им по столу. Ее внимание привлекла фотография, вероятно выпавшая из кармана мужчины, когда тот доставал свой платок. Поколебавшись, девушка протянула руку и взяла фотографию. Без спроса. Наверное не стоило этого делать… На фото была изображена красивая девушка. И костюм ее был очень красив. Князева удивленно изогнула брови, ведь она представляла себе наряд мусульманской женщины совсем иначе. Кроме того девушка на снимке не выглядела угнетенной. Напротив, она показалась Алекс не менее горделивой, чем сама Князева. В ее стройной фигуре и прямой осанке было что-то царственное. Не удержавшись, Алекс довольно тихо, не без восхищения отметила полушепотом: - Как настоящая принцесса… - Ей вдруг стало интересно, была ли эта девушка его сестрой, или все-таки женой? Сам факт того, что мужчина носил при себе это фото делал ему честь, серьезно подняв его в глазах Александры. Машинально, все еще погруженная в размышления по поводу степени родства Саида и этой девушки, Алекс перевернула фото и увидела еще одно изображение. Губы ее тут же растянулись в теплой, самой искренней улыбке, а глаза потеплели и оттаяли, на щеках появились небольшие ямочки. Князева просто обожала детей. И вид милого ангелочка окончательно растопил ее сердце. Сдержаться было просто невозможно. Она подняла на Саида полные восторга глаза, сиявшие искренним восхищением вперемешку с нежностью, которую Алекс неизменно испытывала при взгляде на ребенка: - Просто очаровательная девочка! - поделилась она своим наблюдением, продолжая искренне тепло улыбаться, сразу же преобразившись на глазах. Из надменной Снежной Королевы русская перевоплотилась в Герду. И эти разительные перемены было невозможно не заметить.

Отредактировано Александра Князева (2013-11-19 00:20:51)

Поразительно! Либо она ослепла, либо он не обиделся. Алекс даже перевела свой взгляд на интерьер ресторана, чтобы убедиться, что слепота не настигла ее в столь молодые годы. С тем же непониманием она вновь уставилась на улыбающегося Саида, кажется даже от души наслаждавшегося сложившейся ситуацией. Мужчина подался вперед и Александра не отшатнулась, как стоило бы, оставшись сидеть так же прямо. А где же гнев в глазах? Злость, что женщина посмела так непочтительно с ним говорить? Где все признаки шовинизма и царственности, которыми Князева одарила этого араба? Неужели все это было лишь ошибкой? Ее личной ошибкой? В это ошарашенная реакцией мужчины переводчица никак не могла поверить. Она не успела даже переварить обрушившуюся на нее новость, как Саид в который раз ее удивил. Уж лучше бы он этого не делал. По крайней мере в этот раз...

Едва подняв на араба свое сияющее теплотой лицо, девушка заметила разительные перемены в нем самом. Было сложно описать, как он выглядел. Еще недавно улыбавшийся ей широкой, мягкой улыбкой мужчина превратился в измученного старика. По крайней мере таким он показался Александре, едва она подняла на араба улыбающееся лицо, чтобы сообщить, что эта девочка - его дочь - настоящий ангел. Слова застряли в горле. Уже то, каким тоном Саид заговорил о жене насторожило Александру. Его голос изменился, его манера речи изменилась, его движения, взгляд - все в нем преобразилось в одну секунду. “Айше”, мысленно повторила девушка, перевернув фото и снова вглядываясь в спокойное, доброе лицо женщины на ней, - “Тебе повезло Айше”, - к собственному удивлению отметила Алекс, думая о  том, что далеко не каждый мужчина будет постоянно носить в кармане пиджака фотографию жены и дочери. Не то что не каждый мусульманин (в этом она была уверена), но даже и ее отецу ничего подобного никогда не пришло в голову.  Еще один удар по составленному ей психопортрету Саида альДжерра.

Александа пытливо всматривалась в лицо на фото. На самом деле, девушка просто не хотела смотреть на Саида. Отчего-то, уже сейчас у нее возникло ощущение, что она сунула свой нос куда не следовало. Это все не ее дело. В конце концов, семья этого араба ее не касается. Минутное замешательство от того, что разговор про жену и дочь  так переменил мужчину, и разгадка пришла сама собой с дальнейшими объяснениями, обрушившимися на нее, словно лавина снега с не выдержавших этой тяжести веток дуба. Да-да. Именно такое сравнение всплыло в сознании северянки, когда глубокий голос Саида стал тише и напряженнее. Из него исчезла недавняя легкость и веселость. Терпкий яд его слов впивался в душу девушки, которая и сама не знала, почему так реагировала на рассказ этого незнакомца. Она была доброй девушкой, способной сочувствовать и понимать чужое горе. Но сейчас она ощущала какое-то замешательство внутри. Это чувство, определения которому Алекс не могла подобрать, горчило у нее на языке и губах, саднило где-то внутри и заставляло сжимать челюсти так, словно это она рассказывала об случившейся трагедии вместо своего собеседника.

Вздрогнув на слове “погибли”, Александра оторвала свой взгляд от портрета и посмотрела на мужчину. Пары секунд хватило, чтобы впитать в себя липкую тяжесть, повисшую в воздухе в этот момент. Нужно было отвести глаза, но Алекс не могла. Она молча сидела, продолжая смотреть на говорящего. Впрочем, поймать его взгляд ей так не удалось. Он смотрел в никуда или даже в себя. Неизвестно, что он видел в этот момент, но, откровенно говоря, Князева и не хотела бы это узнать. Вместо этого девушка разглядывала араба, получив такую возможность, отмечая еще больше морщин на его лице. Сквозь каменную маску моментами пробивались настоящие чувства, заставлявшие легкую дрожь пробегать по телу слушательницы. Зачем он рассказал ей все это? Он же видел, с какой ненавистью и холодностью она отнеслась к нему с самого начала? У Алекс не было ответов на эти вопросы. Пустота во взгляде мужчины сменилась грустью, тоской и болью. Его глубокий вздох осел где-то на ее собственном сердце, будто придавив своей тяжестью клапан и мешая ему нормально работать. Сдавшись, Александра отвела взгляд и, вновь перевернула фотографию. Она смотрела на улыбающееся лицо девочки и думала, что должен чувствовать отец, глядя на нее каждый раз. Почти автоматически, Александра обвела подушечкой указательного пальца овал лица ребенка, испытывая жгучую злость на себя, за то что влезла в это дело. И еще большую злость на Бога. Да. На его Бога, к которому этот мужчина еще недавно поднимал свои загорелые сильные руки. “Какого же черта, ты их не спас?!”, - с горечью поинтересовалась Александра, зная, что Богохульствует. Она впервые видела эту малышку на фото, но даже это не умаляло ее бессмысленной злобы на то, как несправедлива бывает к людям судьба. Или Бог. Или случай. Кого там принято винить в такие моменты?  Дети не должны страдать. Дети не должны болеть. И уж тем более дети не должны умирать. Это неправильно и противоестественно! Каждый раз, приезжая в детский дом, глядя в десятки грустных глаз, полных безудержной тоски и одиночества, Алекс думала о том, как трудно этим малышам, оставшимся без самых дорогих для них людей. А теперь она видела оборотную сторону медали. Сильный взрослый мужчина, еще недавно заполнявший своей энергией весь зал ресторана предстал перед ней обычным, измученным и, как это не странно, одиноким человеком. Просто человеком. Конечно, все это могло быть лишь ее восприятием реальности, домыслами и догадками. Но Алекс могла поклясться, что слышала боль в каждом его слове. Она пыталась представить себе, каково это увидеть, как самолет с твоей семьей на борту разбивается на твоих глазах. Пыталась и не могла. Это не возможно прочувствовать на чужой шкуре. Только на своей.

Саид упомянул о беременности своей жены и девушка неожиданно для себя самой  выпустила из рук фотографию, аккуратно положив ее на скатерть перед собой. Она внезапно ощутила, что не имела права стать свидетельницей этого монолога. Не имела права держать в руках это фото, даже просто прикасаться к нему или смотреть в спокойное мягкое лицо изображенной на нем принцессы. Александра подняла взгляд своих пропитанных печалью глаз как раз в тот момент, когда Саид произносил свою последнюю фразу. Девушка напряглась и снова вздрогнула. Он не договорил, но она видела только два варианта продолжения. И оба… Оба были не самыми вдохновляющими. Александра сжала одну ладонь в кулак и, накрыв ее второй рукой, спрятала в этой спасительной конструкции половину лица. Она была потеряна и обескуражена, все еще не понимая, почему он стал говорить об этом. Ведь она не задала ни одного вопроса. Еще меньше девушка понимала, что теперь делать ей. Как она должна на это реагировать. Будь перед ней любой другой человек, она бы, по крайней мере протянула руку, чтобы коснуться его ладони. Но она себе и представить не могла подобной фамильярности с Саидом аль Джерра. Как и его реакции на такой жест. Сказать ей тоже было нечего. Слова просто не лезли из глотки. А если бы она и смогла из себя что-то выдавить, то попросту в ее словарном запасе не было ничего такого, что могло бы подойти к ситуации. Сказать, что ей жаль? Разве может сухое и никчемное “жаль” отразить то, что она сама сейчас чувствовала? Да и какое ему дело, до ее сочувствия? Алекс вздохнула, опершись лбом на свои переплетенные между собой ладони. Так и не найдя решения, девушка молча и неподвижно наблюдала, как мужчина встал, забрал лежавшее перед ней фото и прошел мимо, сообщив, что обед закончен. Александра, вздохнула с облегчением, потому что, задержись он еще на секунду, мог бы заметить, как зеленая глубина ее печальных глаз блеснула светом, приломившимся от крупных слезинок, замерших по краю век. “Не хватало еще, чтобы он это заметил!”, - подумала Александра, она молча плелась за мужчиной к выходу. Не поднимая на него взгляда, девушка села в машину и отодвинулась как можно ближе к своей двери, уставившись в окно. Ей хотелось повернуть голову и посмотреть на Саида, но усилием воли она запретила себе этот жест. Если всю дорогу до ресторана она прожигала взглядом знакомый пейзаж, думая о том, как сильно ненавидит этого араба. То на обратном пути она даже не замечала плывущих за окном картин. Все ее мысли были заняты недавним откровением. А перед глазами все еще стояло улыбающееся личико маленькой девочки. Девочки, которая уже никогда не вырастит…

Отредактировано Александра Князева (2013-11-19 22:05:54)