Серебристая Ауди типа седан подъехала к подъезду дома, где Ольга несколько месяцев жила с детьми, после банкротства «СиК». Жила ровно до тех пор, пока в ее жизни не появился Генрих фон Вемлерг – старый друг и человек, который как выяснилось большую часть своей жизни был в нее влюблен. Уже почти три месяца, Калиновская жила в квартире немца, вместе с близнецами Феликсом и Катариной. Старший сын Владислав переезжать категорически отказался и остался на их прежнем месте жительстве. Понимая, что сыну и Генриху будет крайне проблематично найти общий язык под одной крышей, Ольга молчаливо позволила сыну жить отдельно. Мальчиком он был взрослым и совершеннолетним. Постепенно, отношения начали налаживаться или как минимум были нейтральными. Владислав жутко ревновал мать к ее любовнику и очень болезненно воспринимал все происходящее. Все шло спокойно ровно до вчерашнего дня. На семейном торжестве, посвященному дню рождения Ольги, Генрих объявил собравшимся близким родственникам и друзьям, что во-первых, Ольга ждет ребенка и во-вторых к концу месяца они женятся.
Под всеобщие поздравления и шум, женщина увидела, как Владислав молча поднимается и уходит. Она не могла его остановить, ибо посыпавшиеся поздравления и объятия не дали пойти вслед за ним, объяснить и просто поговорить. Потом, уже поздно вечером, она пыталась до него дозвониться, но на звонки и смс он не отвечал, потом и вовсе выключил телефон. Промучившись всю ночь без сна, Калиновская утром отвезла детей в гимназию и решила заехать к старшему сыну в надежде что он окажется дома.
Поднявшись на нужный этаж, Ольга достала ключ и тихонько отворила дверь. В квартире стояла тишина, разбавляемый храпом. В нос ударил тяжелый запах перегара. Поморщившись, женщина огляделась. Кавардак в квартире говорил о том, что ночью была попойка, да еще какая! Повсюду валялись бутылки из под пива, виски и остатки какой-то закуски, одежда и еще какой-то сор.
Не снимая пальто и сапоги, Ольга не спеша обследовала квартиру. Сын нашелся в гостиной, спящим на диване в обнимку с пустой бутылкой в одних трусах, носках и помятой рубашке.
- Вот значит как, - зло пробормотала Ольга и направилась на кухню. - Сейчас тебе будет... пробуждение...
На ехала сюда извиняться, а в итоге решила устроить скандал. Пьянки тусовки сына ей уже порядком осточертели. Он так быстро сопьется и утеряет всяческий моральный облик.
Набрав на кухне небольшую кастрюлю холодной воды, она вернулась в гостиную.
- С добрым утром! – процедила она сквозь зубы, одновременно выливая ушат ледяной воды на спящего парня. – Ты совсем охренел, Владислав?! Ты что тут устроил?!!
Она назвала его полным именем. В былые времена это никогда ему не сулило ничего хорошего.
Откинув в сторону кастрюлю, Ольга схватила Влада за отвороты рубашки и стащила на пол. Злость придала сил, иначе такого бугая, как Влад сдвинуть с места всегда являлось проблематичным.

От такого хамского поведения, не говоря уже про мат и аттракцион с содержимым желудка, которое теперь благополучно плескалось в кастрюльке, Ольга просто опешила. Мало того, что в квартире был устроен погром, так еще и хамство чистейшей воды. Она в жизни не помнила, чтобы сын так вел себя неуважительно к ней. Да и вообще.
Или может потому что Ян был рядом? – мелькнула мысль о том, что сын попросту боялся отца. Учитывая вспыльчивость Янека, то за тем бы не заржавело показать старшему сыну, что такое воспитательный процесс с применением ремня или в данном возрасте – кулака.
Однако Ольга не была бы руководителем СиК, если бы не умела находить выходы из ситуаций.
Пока Влад оплевывался и вытирал рот какой-то тряпкой, при ближайшем рассмотрении оказавшимся женским шарфиком, Калиновская скинула с себя пальто и пристроила его вместе с сумочкой на диване.
- Ты как я погляжу, сын, хамить научился, - она шагнула в его сторону и с очень нехорошей усмешкой, от которой даже в свое время шарахался Янек, изловчилась и схватила парня за ухо. Наверное, это было больно, потому что младший Калиновский повиновался и потащился вслед за матерью.
Ольга опустила его ухо и не давая опомниться, схватила за шиворот рубашки, целенаправленно и совсем без капли нежности и заботы поволокла его в ванную. Во всей одежде запихнула в душевую кабину и включила воду. Теплую. Её целью было не шоковая терапия, а шанс дать сыну искупаться и привести себя в порядок.
- У тебя пятнадцать минут! – рявкнула она в своем самом лучшем командном тоне очень злого руководителя и пиздец придет тому, кто не повинуется приказу. – Жду на кухне в халате, вымытым и побритым!
Дверь ванной с треском захлопнулась.
Разозленная до чертиков, Калиновская отправилась на кухню. От ночной тусовки она не сильно пострадала. Поэтому, Ольге вполне удалось приготовить легкий завтрак. Владислав провел в ванной разумеется в два раза больше времени, чем ему было отведено, но за него женщина успела приготовить омлет, хлебные тосты, налить сыну стакан томатного сока, а себе мятного зеленого чая, ибо тошнило её с утра как обычно. Она успела даже относительно успокоиться и взять себя в руки. Воспитавшая троих детей, она понимала, что криком делу не поможешь.
Когда парень вошел в кухню, Ольга сидела за столом и кивком головы указала на стул рядом, где было накрыто для виновника всего этого безобразия.
- Влад, что с тобой происходит? – задала она прямой вопрос, едва он сел напротив. – Почему ты ведешь себя, как последняя скотина?! – тон стал строже и громкость выше. – Почему вчера ушел? Ты чего добиваешься, а? Устраиваешь оргии… - она обвела широким жестом кухню, имея в виду всю квартиру и бедлам, что тут сейчас имел место быть. Ольга понимала, что он молод и попойка это не самое страшное. Задевало и другое. - Тебе кто давал моральное право мне хамить? Считаешь, что если я женщина и просто физически не могу тебе дать сдачи, то это повод меня не уважать?! Представь, если бы на моем месте был твой отец – да он бы за такое места от тебя мокрого не оставил!
Ольга знала насколько Владислав любил, уважал и в то же самое время боялся Янека. Поэтому часто ставила его в пример.
- Мне стыдно за тебя, Влад! Стыдно! – в порыве эмоций Ольга вскочила со стула. -  Разве мы такому тебя учли?! Янек никогда себя так не вел! – Она благополучно опустила тот момент, когда его отец, надравшись до зеленых чертей приехал к ним в Царское Село и практически изнасиловал Ольгу и о чем благополучно не знал долгие годы по причине пьяного беспамятства. – А если он и тусил с Сашкой и Соней, то успел выучится и работать, разъезжая по филиалам с инспекциями.
Так они и сблизились на самом деле. Ольга в то время возглавляла филиал в Америке, когда Калиновский приехал её инспектировать и все закрутилось. Она не знала, известно ли было сыну о той истории как и при каких обстоятельствах начался их роман, потом беременность Владиславом и свадьба. Хотя вполне вероятно, что эту трогательную историю любви со скандалами и прочими похищениями в ЗАГС, Влад мог узнать от дедушек или от самого отца. Ольга не помнила, чтобы рассказывала, а может и рассказывала, да забыла.
- А про вчерашнее, так я вообще молчу! Ты вчера проявил не сколько неуважение к Генриху, сколько неуважение ко мне в первую очередь! В чем он виноват?! В том, что помочь хочет? Он взял полностью все расходы и заботу не только обо мне, но и о твоих брате и сестре! Дал мне работу… Да, он возможно любит меня, многие годы любил, но у него хватило ума и тактичности не рушить семью. За что ты его так ненавидишь! Он помогает твоей семье, а ты готов его одним лишь взглядом со свету сжить! 
Ольга снова опустилась на стул, а точнее едва ли не рухнула, потому что закружилась голова.  Похоже так волноваться и правда не стоило.

Бравада Влада оказалась даже забавна, если бы не было так особенно грустно сейчас. Взрослый он, как же! Корчить из себя большого мальчика он научился. Хотя манера его отца по принципу «хороший понт дороже бабок», перешел и к его сыну.  Парень дулся, пыжился и показывал насколько он ну просто мистер самостоятельность.
Тем не менее, за еду принялся со всей своей подростковой охотливостью. Ольга смотрела, как он уплетает за обе щеки омлет и тосты, запивая все соком и могла бы ему многое простить. Особенно, что он извинился за хамство. Правда под хамством она имела в виду не мат, а его слова про свадебный подарок и прочее. Но по крайне мере на лице была хотя бы тень раскаяния, что не могло не радовать материнское сердце.  Разговор шел во вполне предсказуемом русле – мать отчитывала, сын молчал или иногда огрызался в качестве попытки оправдаться.  Все бы нечего, да вот только заявление Владислава о том, что ему не интересна экономика, не нравится банковское дело и он вообще не желает иметь отношение к сфере финансов, стало для Калиновской ударом.
Сильно поменявшись в лице, Ольга хватанула ртом воздух и замолчала. Воспоминания пронеслись, подобно степному урагану.
Это было еще в те времена, когда Владислав заканчивал последние классы в экономической гимназии, куда родители его определили еще в средних классах. Янек и Ольга разумеется видели в сыне надежду и опору, будущего руководителя всей корпорации СиК, которая ему непременно должна будет достаться по наследству. В один из вечеров, Ольга обнаружила своего отца Дмитрия Сергеевича Соломина, на тот момент со-президента их банковской корпорации, читающим один из рефератов  Владислава по экономике или какому-то схожему предмету.
- Ты это читала? – тихо спросил он, оторвавшись, наконец, от чтения, в то время как Ольга присела на диван рядом с ним.
- Нет, а что? – она заглянула через плечо и приподняла бровь, бегло прочитала, что было написано и пару раз хихикнула, потом нахмурилась. – Покажу ему. Пусть исправит ошибки в расчетах…
Дмитрий вздохнул и отложил работу внука.
- Каким ты видишь его будущее? – задумчиво произнес он, обнимая за плечи дочь.
- Вполне безоблачным, - с улыбкой был дан ему ответ. – Хочу, чтобы он поехал в Кембридж. Там дают хорошее образование, те же знаешь!
На некоторое время повисло в комнате молчание. Дмитрий обдумывал как бы мягче сказать дочери то, о чем он думал уже некоторое время.
- Не надо, Оля… не посылай его в Кембридж. Не будет с этого толка…
Тогда, несколько лет назад, Калиновская не предала сильного значения словам отца. Решила, что он просто имел в виду другой институт или даже страну. Ей и в голову не могло прийти, что Дмитрий имел в виду экономическую сферу в принципе.
Холодок прошелся по ее спине и стало внезапно жарко. Несколько мгновений она так и седела, словно громом пораженная от осознания того факта, о чем был разговор на самом деле.  Соломин имел в виду, что экономика – явно не стезя Владислава и все те оценки, что он получал в гимназии были явно завышены преподавателями, но более того – сыну это просто было не интересно, а когда нет желания учиться, то это худшее из зол. Отец оказывается это все наперед видел и если бы не внезапно возникшие проблемы в СиК, то вполне вероятно, что Соломин бы настоял на том, чтобы Владислав пошел учиться на другую специальность, но никак не на банкира.
- Так вот о чем говорил, папа… - едва слышно побелевшими губами произнесла Ольга и шумно выдохнула. 
Сам же Влад, увидев, что матери плохо, стал суетится. Но твердым жестом, Ольга не позволила вызывать скорую. Несколько минут она позволила себе прийти в себя и заодно подумать, как выходить из сложившейся ситуации. Выбор был невелик, но  деваться было не куда. Принуждать к учебе по непонятной и нелюбимой специализации Ольга не могла, не хотела и не имела морального права.
- Хорошо. Раз тебе не интересна сфера экономики, то переводись на тот факультет, где тебе нравится и хочется учиться, - как можно спокойнее проговорила Ольга. – Только учти, что обучение заграницей я тебе пока обеспечить не могу.  Извини.
Она и правда сожалела. Её отец из кожи вон лез, чтобы создать банковскую империю и обеспечить свою семью всем тем, что только было можно. Все самое лучшее и дорогое. Ольга же корила себя за то, что перед лицом беды оказалась беспомощна.  А ведь еще на ноги надо поднимать близнецов. На них кстати и вся надежда, что может быть, когда-нибудь они пойдут по стопам своих родителей и дедушек и станут банкирами, но до того славного момента еще много воды утечет. 
- А гордость свою «калиновскую» и норов засунь подальше. Денег он не возьмет, надо же! Работать пойдешь?! Интересно кем.  Учитывая количество средств, что ты тратил на ту жизнь, к которой привык при отсутствии хорошей работы, предполагающей первоклассное экономическое образование, тебе придется очень много зарабатывать! Не в клуб же ты пойдешь стриптиз танцевать!
Ольгу передернуло только от одной такой мысли.
А вот разговор о Генрихе действительно стоило бы закончить. Раз и на всегда. Калиновская не хотела, чтобы сын и ее будущий супруг постоянно конфликтовали. Режим холодной войны тоже не устраивал. На крайний случай или нейтральная позиция, или теплое общение, но второе было малореальным на сегодняшний день.
Тошнота усилилась и Ольга встала со стула, чтобы пройтись в надежде, что желудок не будет так сильно сопротивляться при ходьбе. Такой страшно сильный токсикоз  и слабость у нее были только в первую беременность, когда она носила Владислава.
- Что до Генриха, то ты глубоко не прав, если пытаешься себя убедить, что тебя это не касается, - женщина прервалась на пару секунд, чтобы поморщившись преодолеть очередной приступ тошноты. – Яна не вернуть… он… он сделал то, что сделал. Очередной его приступ эгоизма вышел боком всем нам! Так что можешь сказать ему спасибо – твой «героический» папаша, решил, что самое легкое это смыться на тот свет!
Да, Ольга была обижена и было за что.  В ее заумную голову просто не могла прийти мысль о том, что это совсем не типично было для Калиновского и что-то тут не так.
- У фон Велмерга же хватает мужества не только признаться в своих чувствах спустя столь лет, но и  взять на себя заботу о совершенно чужой семье!
Ольга снова замолчала и оперевшись о разделочный стол на кухне, по8шатнулась на этот раз уже более серьезно.