Кирилл умчался в неизвестном направлении, ну как неизвестным, по дико недовольной мине сразу ясно, что умчался он не куда-нибудь, а на работу. В отличие от трудоголиков Востока этот народ отправляется на каторгу с таким видом, словно там их будут резать, и пытать жестоким образом. Я уже и собраться успел, пока Глеб выплывал из ванной. Впрочем убедившись, что мы одни тут же начал ныть… Тихий вздох… Ну и чего он хочет? Я не настолько глуп, чтобы не видеть, что этот ребенок все еще не может принять окончательное решение, даже собирая манатки, он все еще разрывался между нами двумя. Тот, кто делает окончательный выбор не идет целоваться с другим, тот, кто не хочет быть с обоими никогда в жизни не будет устраивать такое прямо перед нами. Он провоцировал, испытывал, играл с нами обоими, стравливая сам того не замечая, а я с удовольствием раз за разом подливаю масла в огонь. «Малыш, и долго ты будешь уверять, что не хочешь этого и потом своими же выходками доказывать, что все с точности до наоборот. Нет его- бросаешься на меня, нет меня- бросаешься на него.» Но я ничего не сказал… Разве это имеет какой-то смысл. Лишь усмехнулся, взъерошивая волосы, и мы ушли из квартиры. Нужно было зайти за какими-то продуктами хотя бы, а потом можно и квартиру поехать смотреть, благо эта девочка достаточно умна, чтобы не подводить меня. Приобнимаю мальчишку за плечи, мне не важно как на нас могут коситься, мне всегда было плевать на установленные нормы.
- Если ты так не хочешь, я не стану тебя уговаривать, если ты не заметил из нас двоих это ты по нему слезами обливаешься. – пожал плечами я, недовольно сжимая губы в тонкую полоску. Меня раздражало все это, раздражало то, что я буду делить его с кем-то, но я же не ною! А он ноет. Бесит, злит, заставляет внутреннего монстра недовольно скрести когтями стенки моего сердца, вопя, умоляя выпустить наружу, чтобы он таки смог разорвать на части всех и вся. «Валерьяночки что ли купить?» Я задумчиво остановился напротив окошка аптеки, потом покачал головой и пошел дальше. – И что ты хочешь?- спросил я, рассматривая полные полки супермаркета.

Иногда мне было сложно понять, что творится в голове у этого мальчишки. То лезет к нему, то тянется ко мне, то подстегивает нас обоих, словно кукловод руководит нами. И это меня должно быть раздражало больше всего, я ведь давно привык, что роль кукловода принадлежит только мне, моя прерогатива, что хочу то и делаю, а тут в моей жизни возникает человек, способный заставить меня уступить эту роль и я упрямо верю, что это только на время. Сейчас я снова вижу, как вся его сущность тянется ко мне, я чувствую прикосновение костяшек пальцев к моей щеке, в какой-то степени это даже странно. Нежность. Я человек, не особо привыкший к нежности, в водовороте случайных встреч и случайный кратковременных отношений истинная нежность, штука такая же редкая, как и привязанность, а этот мальчишка заглядывает мне в глаза и разве, что хвостом не машет как щенок перед хозяином. Мой собственный щенок. Мы в ответственности за тех, кого приручили? Кажется так? Я не особо люблю брать ответственность и только сейчас я понял, что не имею ни малейшего понятия, что делать со свалившимся на мою голову мальчишкой. Моя работа не особо располагает к такого рода отношениям, но и бросать его тоже не хотелось, чувство собственника не позволяло мне выкинуть эту мысль из головы и единственное чего хотелось, просто сгрести наглеца в охапку и терзать его губы в поцелуе прямо тут посреди магазина, и я уж было потянул руку к нему, как случилось непредвиденное. Он представил мне свою мать. Чего-чего, а вот знакомства с родителями я уж точно не ждал. Понятия, не имею как вести себя в подобных ситуациях, знакомства с родителями не моя сильная сторона, бывали, конечно, исключения, но этот случай явно не был в их числе. Легкий традиционный поклон, какая-то давно укоренившаяся во мне привычка и я тихим мирным голосом отвечаю:
-Приятно познакомиться.  – это единственное, что пришло мне в голову и я покосился на Глеба с немым вопросом: «Это что за прикол? С родителями познакомить решил? Серьезно?»

Даже не знаю, что из этого меня раздражает больше. То что мальчишка решил представить меня своей семье, даже не дав морально подготовиться. Я не знакомлюсь с родителями. У меня вообще в моем жизни слишком мало опыта в таких делах, я и со своими –то не общаюсь что уж о чужих говорить. Или то, что он назвал меня знакомым Кирилла. Даже не своим, а своего дружка. Да я не тот человек, которого с гордостью представляют своим родителям. Даже девушка дважды бы подумала, перед тем как устраивать подобное знакомство, что уж говорить про парня. Сам не знаю почему это так разозлило меня, и мне кажется, еще чуть-чуть и я бы точно возжелал кого-то убить. Этот щенок иногда был слишком наглым. Это раздражало. В который раз воздал благодарности небу за свою выдержку и сцепив зубы, заставил себя улыбнуться. Он сам нарвался, сам пусть и расхлебывает. Моя улыбка стала шире, и я перевел взгляд от моего паникующего мальчишки к его матери, все так же улыбаясь.
-Меня зовут Кин. Глеб любезно согласился составить мне компанию, пока мой дорогой друг, - я пустил все свои силы на то, чтобы мои последние слова не звучали ядовито,- убежал исполнять свой профессиональный долг.
Взъерошиваю свои слегка отросшие пряди и как ни в чем не бывало, принимаюсь рассматривать   полку с продуктами.
-Клубнику со сливками будем брать, или ограничимся сливками? – спрашиваю я как бы невзначай, рассматривая бутылочку с совершенно невозмутимым лицом изображая приличную домохозяйку.

Интересно, а это всегда так неловко или это лично моя карма? Хотя… Глебу вообще медаль можно давать! Это нужен особый талант! Заставить профессионального агента попасть в неловкую ситуацию. Как он вообще до такого докатился? Я ухмыляюсь, развернувшись к нему и притягиваю к себе за талию, нагло умостив ладони в задние карманы:
-Что прямо тут? Даже до дома не подождешь? Вот уж не думал, что ты настолько по мне соскучился… Ну значит можно и без клубники… Но слизывание сливок думаю тебе бы понравилось… - тихо посмеиваюсь, опаляя горячим дыханием юношеское ушко, притираясь носом о нежную кожу шеи.
– Любишь сладенькое, а, Глеб? – только заметив, повторяющееся покашливание активно багровеющего мужчины и не менее активно бледнеющей женщины я решил, что стоит все-таки отпустить мальчика от греха подальше.  Кажется, я продолжаю нагло рушить жизнь своего дитенка. Педофилия какая-то, честное слово.
Но  все равно ничего не могу с собой поделать. Это какое-то странное собственническое желание оставить его себе, держать крепко и не выпускать, дразнить его и видеть, как он бесится. Оказывается, когда он начинает пытаться дать отпор это подзадоривает еще больше. Кто бы мог подумать, что сопротивление окажется такой пикантной ноткой. Я все-таки позволил ему выпутаться из объятий и как ни в чем не бывало, продолжил упаковывать выбранные продукты в свою корзинку, краем глаза поглядывая за толпой Романовых. Кажется, отец разрывался между желаниями разбить мне лицо, допросить сына, разораться на весь супермаркет и держать себя в руках. Забавно было наблюдать. Я чувствовал себя каким-то злым гением.
О! Печенье!

Честно, я надеялся послушать какое-нибудь забавное объяснение, ну или очередную выдумку Глеба, которая смогла бы толково объяснить мое поведение, но ничего подобного не последовало. Родители продолжали всем своим видом показывать, что конкретно хотели бы со мной сделать, если бы была подобная возможность, и было бы меньше свидетелей, а Глеб смотрит на меня чуть ли не во все глаза, надеясь, что я что-нибудь придумаю. Ну и куда делся тот строптивый засранец, который лишил меня покоя вчера, и что это за святая наивность, вообразившая что я стану прикидываться рыцарем в сияющих доспехах и спасать невинных мальчик от собственных козней. Я даже как-то начинаю сомневаться сам в себе. Неужели моя репутация настолько испорчена, что я стал казать надежным? Сам себе ужаснулся я, задумчиво почесывая затылок, из-за чего и без того топорщащиеся пряди, стали топорщиться еще сильнее. Ложь- мое личное искусство. Иначе бы в моей работе я не смог бы выжить. Врать всегда приходилось легко и непринужденно, незаметно, так просто, что люди с легкостью принимали мои слова на веру, а все почему? Я просто говорю им то, что они хотели бы услышать. Я улыбаюсь, оказываясь впритык к ним, и негромко говорю.
- Видите, ту барышню у стойки с журналами? – спрашиваю я, прекрасно зная, что там сейчас стоит молодая девушка, и провожает меня взглядом с тех пор, как я оказался в магазине. Еще бы, с такой то внешностью, было бы странно, если бы я не привлек ее внимание, любопытство. Не каждый день азиаты бродят. – Она преследует меня с тех пор как я приехал. Ходит за мной, лезет с признаниями. Думаю она немного того. – я постучал по своему виску кончиком пальца. – Похоже единственный способ от нее отделаться, это убедить ее… что я…ммм… совершенный гей… Это всего лишь показуха для одного зрителя. Простите, что вам пришлось это наблюдать. –еще одна извиняющаяся улыбка, и я возвращаюсь к Глебу, как ни в чем не бывало притягивая его к себе.

Как и следовало ожидать, они поверили. Вот так вот просто. Я был почти разочарован, но в принципе чего-то такого стоило ожидать. Люди легко верят в то, что им хочется услышать, ищут какое-то оправдание, чтобы можно было спрятаться за ним от ядовитой правды. Я лишь помахал вслед уходящим родителям и продолжил осматривать полки на предмет чего-то съедобного. Телефон пикнул, сообщая о пришедшей смс. Моя девочка, кажется, уже успела найти идеальный вариант. Ну хоть кто в этом мире надежный.
Глеб так по детски наивно поблагодарил меня, что я едва успел подавить смешок. Ну вот, всего каких-то пару дней с ним и все моя репутация незамедлительно продолжает катиться к чертям. Того гляди, что скоро он сочтет, что я добрый, честный и вообще герой спасающий котят в свободное от его ублажения время. Нет, котят я бы по спасал. Странно, но эти пушистые комки у меня даже симпатии вызывают больше чем люди.
Я притянул Глеба к себе за шлевки брюк, потераясь кончиком носа о шею и тихо промурлыкал так, чтоб было слышно только ему:
-Отработаешь... - я почти ласково похлопал его по щеке кончиками пальцев и выпустил из объятий, чтобы закончить сбор продуктов и направиться к кассе. Быстро расплатившись и упаковав ношу в кульки, взял в руки и направился к машине. Ну не хиленькому мальчишке же вручать столь стратегически важную ношу. Еда заброшена на заднее сидение, Глеб на переднее, хотя по правде за эти дни я осознал, что забрасывать его на заднее куда приятнее, он уж больно очаровательно там расплывается... Особенно если ему посодействовать... Может еще один шарик для закрепления результата?
Я завел машину и мы двинулись с места.
- Перенервничал? Им нравится твой мальчишка, и явно куда больше чем когда-либо мог бы понравиться я. Тебе кстати тоже. - я ухмыльнулся, вновь ощущая раздражение. Чертов Романов №2.

7Усмехаюсь, кажется, еще немного таких усмешек и мое лицо таким навсегда и останется. Мальчишка говорит, чтоб не решал за него. Ну-ну.
- Хочешь принимать решения - определись для начала, чего ты хочешь, - заметил скептически. Но ведь правда, сам не знает, хохлится, пыжится как цыпленок, пытаясь доказать, какой он взрослый и самостоятельный, а по факту ребенок ребенком. В кого я только превращаюсь, связываясь с ним. Не замечал за собой любовь быть нянькой и надеялся, что не замечу в будущем.
- Давай, охотно послушаю, чего ты там хочешь, лапушка.
Нервозности его не разделяю, скорее неизменное легкое раздражение. Сам факт, что его семья вот так легко принимает его отношения с тем мальчишкой, подбешивает. Приняла бы моя мои склонности? Кто знает, слишком давно не общался, чтобы знать их мнение на этот счет. Он хочет решать, так пусть решает. Хмыкаю останавливаясь на очередном перекрестке.
- Окей, решай. Куда едем?-покосился на парнишку, собственнически накрывая ладонью его колено, слегка погладив пальцами по штанине, чуть скользнул выше к бедру,  и стоило зажечься зеленому, убрал руку, переключая передачу и двинулся с места.
-На следующем перекрестке можно повернуть обратно к вам в квартиру, в квартирку которую присмотрела одна милая барышня для нас, или ко мне.
До перекрестка ехать минуты две от силы, пусть решает, все как хотел. Аж тошно.