Я докладывал последние вещи в рюкзак, когда почувствовал шлепок по своей пятой точке. Хотелось развернуться и ударить наглеца, но я лишь резко развернулся и столкнулся с японцем. Слишком близко. Я смутился. Все же он был по-своему красив, а тут так близко. Благо он быстро отошел от меня пока я не сделал глупости, о которой бы после жалел. Это что за минутное помутнение было? Хлопаю ресницами наблюдая как эта наглая морда приземляется на нашу с Глебом кровать и ехидненько так усмехается.
- Кажется, ты сам загорелся идеей, не правда ли?
Слова заставляют быстро среагировать и очнутся от минутного помутнения. Неожиданно даже для себя, улыбаюсь ему почти нормально, почти по-дружески, и серьезно отвечаю:
- Да, я хочу уже побыстрее сделать так, чтобы маленький иногда глупенький Глеб наконец-то понял какой же ты козел.
Я сел на кровать рядом с ним и слегка задумавшись, начал обычный разговор. Я мог бы сейчас начать с ним ругаться, драться, да даже раскрутить на секс. Но за чем? Пока он более или менее спокоен его можно хоть как-то раскрутить на задушевный разговор.
- Вот мне интересно, о чем ты думал, когда предлагал совместное проживание? Думаешь это будет забавно? Хм, я думаю наврятли. Ты сбежишь от Глеба уже на третьи сутки. Он же тебе не нужен.

Я сильно сомневался, что в этом мире хотя бы что-нибудь способно действительно показать этому маленькому, иногда глупенькому, как выразился Романов, Глебу, какой же на самом деле я козел. А ведь, правда. Его наивности не знает пределов. Я сижу на диване, задумчиво поглядывая на Кирилла, даже не представляя что еще я могу вытворить сегодня. Если у меня плохое настроение, то я опасен, но стоит только догадываться на что я способен в моменты, когда я наоборот в шикарном расположении духа.
-Не знаю. –честно ответил я на вопрос Романова. Действительно о чем? Думал ли я о том, что будет забавно сожительствовать с двумя мальчишками? Или еще о чем-то? По-моему я вообще тогда особо не думал.- Но если бы я так не поступил, он бы до конца жизни думал а правильный ли выбор он сделал. Так что думаю, ему будет полезно определиться чего, ну или точнее кого он хочет. Как думаешь?- я улыбаюсь, подмигивая мальчишке. На пороге появился Глеб. Прежде чем я успел опомниться Романов уже умудрился вклиниться между нами. И вдруг он на моим глазах берет и самым наглым образом целует Кирилла. В какой-то момент мне показалось, что моя челюсть грохнулась на пол с характерным, клацающим звуков, но прежде чем я успел что либо сказать, как горячие губы накрыли мои собственные, вовлекая в страстный поцелуй.
«Непрямой поцелуй.»- невольно подумалось мне, я ведь и правда только что косвенно поцеловался с Романовым, интересно он сам-то это осознает? Странно, что я сейчас вообще способен на какие-то мысли. Я жадно впиваюсь в уже родные губы, ловлю его игривый язык губами, мягко посасывая, целуя, руки невольно скользнули вниз по спине, настойчиво притягивая ближе. Я нехотя отрываюсь от сладких губ, чтобы посмотреть затуманившимся взором на Романовых. Один уже более чем готов, об этом вопила недвусмысленно выпирающая ширинка. Я посмотрел на второго Романова, приподнимая бровь. «Сейчас тоже будешь говорить, что разврат под запретом? Когда наш подопечный столь явно демонстрирует свой протест по этому поводу…» Потянул руку, цепляя романовский воротник, и заставляя придвинуться ближе. Мои губы почти касаются его, когда я шепотом спрашиваю:
-Так что… никакого разврата…да?

Отредактировано Икеда Кин (2012-10-03 21:21:47)

Сказал бы мне кто-то, что мой приезд в Москву перетечет в такое я бы просто посмеялся ему в лицо и сказал бы, что он спятил. Нет, правда, со мной разное случалось, и разные люди оказывались в моей компании, но почему-то именно эта конкретная ситуация казалась мне из ряда вон выходящей. Почему? Я сам не понимаю… Мне было тепло… как-то так спокойно, тепло, уютно. Аж смешно! Еще не хватало заразиться от Глеба сентиментальностью! Это же не излечимо! Яростный, злой, жесткий поцелуй возвращает меня из размышлений в реальность и я столь же яростно отвечаю ему, зарываясь пальцами в волосы, врываясь в рот языком, грубо целуя, он пытается сорвать на мне всю злость, я чувствую эту ярость в каждом прикосновении губ, в каждом вздохе, но, черт возьми! Мне же это нравится! Чем больше он борется, тем более завожусь я. Я отрываюсь от Романова и перевожу взгляд на другого… Оооо… а другой кажется уже решил заняться самообслуживанием. Я лишь усмехаюсь, словам Кирилла, глядя как предмет наших споров лежит и в наглую занимается самоудовлетворением, это при том, что рядом с ним сейчас находятся два вполне азартно настроенных потенциальных желающих помочь ему с этим делом. Кажется, хоть в чем-то мы с Романовым №2 пришли к согласию, все происходит как-то привычно, словно мы это проделывали сотни раз, словно игра на рояле в четыре руки, слаженно, четко, только вместо нот ласка, а вместо клавиш податливое тело, изгибающееся на простынях от каждого нового касания умелых пальцев… моих… его...
Мои руки скользят по нежной коже, губы ласкают шею, оставляя жаркие поцелуи, лаская, распаляя еще больше,  и умелые руки Кирилла завершают нашу игру дуэтом.
Смущенный и пристыженный, раскрасневшийся, лежащий между нами… вряд ли он ожидал такого исхода ситуации, когда решил сходить домой… Упс…  Я усмехаюсь, довольно поглядывая на обнаженное тело, затем и на тело по соседству… Черт… да я в раю молоденьких мальчиков! Мирно улыбаюсь Кириллу, наклоняясь к самому уху Глеба, шепотом:
-Айайай… - в этом нет и капли укора, но до чего же забавно лицезреть смущенного Романова, мягко целую в ухо, проскальзывая по краюшку языком и снова отрываюсь,- Что будем делать с бесстыдником?