Как дошёл до дома не помню. Очнулся уже в постели. Темно... Какого здесь так темно. Слепо хлопаю по кровати в поискал мобильника. Пытаюсь открыть глаза, изображение смазанное, как дурак хлопаю ресницами. Без малого семь. Еще так рано. Осматриваюсь. Тяжелые шторы не пропускают свет. И я рад этому. Ни хочу сейчас видеть солнце. Оно ослепляет. Ничего не хочу видеть. Лишь тебя. Но тебя нет.
Мне больно. Но знаешь, что мне сейчас нужно? Чего мне не хватает? ТЕБЯ! Мне не хватает именно тебя. Даже просто твоего присутствия рядом, ни поцелуев, ни прикосновений, ни любви, а просто того, чтобы ты был именно сейчас и именно со мной. Я сходил с ума, потому что не знал, где ты. Я чувствую, что ты с ним. Я ревную. Это чувство причиняет мне боль, потому что кажется, что я перестаю верить тебе, но всё равно продолжаю верить, что я для тебя единственный и вот сейчас ты откроешь дверь и зайдешь в квартиру. Ты вернешься ко мне. Мне так хочется снова обнимать тебя, целовать твоё тело, чувствовать твоё тепло и осознавать, что ты только мой и больше ничей. Я не хочу потерять тебя.
Поднимаюсь с постели. Иду в ванную. Струи воды стекают по моему телу. Шум воды. Почему невозможно вымыть душу так же, как плоть? Просто смыть грязь, чтобы не было больно. Чтобы не разрывать самого себя изнутри вопросами, которые невозможно задать. Зачем ты ушел с ним? Почему ты не остался со мной? Ты же мог сказать ему "нет". Я вышел из душа. В голове какая-то прострация, не могу до конца осознать, что происходит и разобраться в мыслях и произошедшем.

До чего же забавно. Он даже врать-то не умеет, и так активно пытается сделать вид, что все это в порядке вещей. Я, молча, наблюдаю за юным лжецом, рассматривая его своими синими глазами. До чего же забавный малый. Не удивительно, что мне вовсе не хочется отпускать его никуда. Конечно, тут свое грязное дело играет синдром собственника, но все же этот его характер и детская наивность привлекают мое внимание, и я уже не могу просто так взять и отвлечься от него. Даже если он рискнет сейчас сбежать, я останусь с ним запахом в его волосах, в бесчисленном множестве следов на его нежной коже, интересно, остался ли там хотя бы небольшой квадратик, который бы не вопил во все горло о моей праве собственника. Сильно сомневаюсь. Он резко вылетает из машины и так недвусмысленно намекает, что я могу валить на все четыре стороны. Нет, ну каков наглец!
-Беги, давай, а то замерзнешь. – Киваю я ему в сторону парадной, даже как-то дружелюбно улыбаясь. Включаю мотор, и боковым зрение наблюдаю, как он скрывается за массивной дверью. Щелчок и двигатель снова затихает. Нет, не было у меня настроения колесить по всей Москве, пока мой Романов будет общаться с Романовым №2. Если честно вообще не понимаю, на что он надеялся, когда развешивал мне на уши полуметровую вермишель. Но все же.
Сунул руку в карман своей куртки. Мой телефон, кредитка, еще один телефон… стоп… Хватаю пальцами явно лишний объект и верчу перед глазами рассматривая его. Определенно не мой, и не какой-то там «подкидыш» со вражеской стороны. Вывод? Кажется, Глеб, сам того не замечая, предоставил мне уважительную причину «упасть ему на хвост». Довольно оскалился, крепче сжимая пальцами чудо техники, и выскочил из машины, тут же включая сигнализацию, отправился в сторону парадной. Повезло - она не была закрытой. Еще и курить хочется… Достал из карма пачку сигарет, выудив одну закурил. Приятное чувство. Мне некуда спешить, все же было бы глупо даже не сделать вид, что я куда-то собираюсь. Стратег, чтоб меня… Сигарета дотлела и я зашел в парадную, решил идти дальше пешком, медленно, неспешно, мне явно было лень двигаться. Вежливо поздоровался с какой-то бабулькой. Опыт показывает…. Русские бабушки- хуже шпионов, лучше с ними сразу завести хорошие отношения иначе житья не будут. Чем отличается бабушка от киллера? С киллером еще можно договориться…  Старушка бодренько утопала вниз по ступенькам грустно по причитав  мол «какая нынче худая молодежь, даже глаза узкие!». Наконец добрался до нужного места… интересно, сколько времени прошло пока я плавно брел сюда? Минут 20? Не имею понятия. Нажимаю на дверной звонок, жду.

Глеб толкает меня под душ. Какого хрена я его не выключил?! Теперь мы оба мокрые.Благо мне не жалко полотенца висящего у меня на бедрах. А вот он весь мокрый. Стоит, целует, что-то бормочет. Не хочу слушать. Прощения просит. А меня одолевает ревность. Он целует меня, пытаясь вложить в поцелуй все чувства. Я немного подаюсь. Но ненадолго. Звонок. Настойчивый какой гость то у нас. Понимаю что это моя замена. Глеб прямо побелел. Пытается удержать. Но нет, мне самому уже интересно стало. Чуть отодвигаю его к стене, чтобы выйти с кабины. Однако наш настойчивый гость либо умеет сквозь стены проходить, либо же Глеб так и не научился закрывать за собой двери. Проходной дом какой-то..
-Подожди, - останавливаю я Глеба, когда вижу силуэт мужчины.
Вон стоит себе, спокойно облокотившись на дверной косяк. Приложить бы его пару раз об этот самый косяк...
- А это я так понимаю твоя кошка? Или… папа? Нет-нет, постой, наверное, это твоя мать. Доброе утро, мама.
Слова режут меня тупым ножом. Глеб даже правду сказать не может, паршивец... А этому лишь бы поиздеваться. Смеется, ехидничает. Противно. От одной только мысли что Глеб был с ним, мне противно. Отпускаю Глеба и выхожу с кабинки. Подхожу к "замене" слишком близко, чтобы разглядеть его достаточно. Хотя мне это не надо. Беру халат с вешалки и ухожу на кухню. Пусть там хоть затрахают друг друга до потери пульса мне все равно. Хотя кому я вру. Мне не все равно. Я чувствую, как замерзли мои дрожащие руки, которыми я пытаюсь сделать себе кофе.

Не знаю, что именно меня больше всего раздражает. То, что он так откровенно наврал мне в глаза, даже при том, что я знал правду, где-то в глубине души мне бы действительно хотелось увидеть кошку или его родителей. С каким пор я стал таким? Это странное и непонятное чувство заставляло меня злиться еще больше, и даже не столько на Глеба, сколько на себя. Романов проходит мимо, осмотрев меня с ног до головы. То ли одобрил, то ли забраковал, но промолчал и удалился в неизвестном направлении. Я смотрю на Глеба, тот смотрит на меня, эта его кривая улыбка - лучший показатель того, что наш мальчик в каком-то подобии паники, и он не придумывает ничего лучше, чем закрыться в кабине. У меня нет настроения его оттуда вытаскивать, я еще не успел полностью рассмотреть Романова № 2, был слишком уж занят мыслями о том, как наказать мою собственность за столь наглую ложь. Сидеть и ждать, пока он сам ко мне выберется? Нет ни малейшего желания. Разворачиваюсь и выхожу из ванной так же бесшумно, как и зашел туда. Мои глаза изучающее рассматривают квартиру, все не так плохо, но свой дом я все равно считаю лучшим. Останавливаюсь на секунду посреди коридора, чтобы включить телефон Романова и сбросить себе вызов, зачем все перерывать в поисках нужного номера, если к тебе в руки уже попал его источник? Лишняя трата времени не интересна даже мне. Захожу на кухню, где это несчастье, которое почему-то даже не попыталось выдворить меня из квартиры стоит возле тумбы и дрожит, как осиновый лист, делая себе кофе. То ли мне кажется, то ли этим утром у меня как-то слишком часто перед глазами мелькают парни в халатах. Подошел ближе, чтобы понаблюдать за манипуляциями. Это он меня так боится или так нервы зашкаливают? Черт, да он же проливает! Как можно проливать кофе? У меня даже внутри все взбунтовалось, что кто-то столь небрежно относится к такому великолепному напитку. Отбираю у него «причиндалы» и сам доделываю, после чего ставлю свое творение прямо перед ним на кухонный стол. Интересно, каково это чувствовать, когда только что заявившийся любовник твоего парня стоит на твоей кухне и делает тебе кофе? Очешуенное чувство, наверное.
-Только реветь не вздумай. Я совершенно не умею успокаивать маленьких девочек. Но если сильно попросишь, я могу сделать тебе хвостики.
Явно передразниваю его, для меня это слишком странно не видеть реакции на собственные же действия, да для меня вообще эти два Романовых самые странные в мире люди. Один ведет себя как девочка-истеричка, то «готов на все», то «не трогайте я обиделся». Теперь еще и этот горе-любовничек. Им обоим жесткой руки в жизни явно не хватает. Совсем разнежничались голубки. От одной мысли я невольно фыркаю, запуская руки в карманы. Снова нащупываю Романовский телефон. Достаю, кладу на стол.

Могу себе представить , насколько сильно я его раздражаю, но если честно мне было все равно. Или не все равно? Нет, в какой-то степени происходящее меня даже забавляло. Не то, чтобы мне нравилось злить людей… хотя…. О боги! Да кому я вру! Я это просто обожаю. Ну, разве не забавно наблюдать, как Романов вдруг становится таким уверенным в себе, серьезным, даже голос возмужал как-то. Черт! Да мое «природное обаяние» (ну это я всегда так ласково называл свою бесконечную наглость) сделало из него мужчину! Того гляди скоро совсем повзрослеет. До чего же трогательно. Я с трудом сумел подавить свой смешок, сделав вид, что кашлянул в кулак, хотя по правде мою самодовольную ухмылку никаким воображаемым кашлем не подавить.
-Ну, я бы еще поспорил… рады… или не рады…- манерно растягиваю слова, желая еще больше поддразнить моего недоконкурента. Нет, надо конечно признать морда у мальчишки ничего так, почти в моем вкусе, но конкурентоспособности в моих глазах это ему особо не добавило. Сладко потягиваюсь и вновь смотрю сверху вниз на парня.
– По-моему Глеб меня очень даже рад был видеть… Отпускать не хотел, даже просил не уходить. – усмехнулся я, прищелкнув языком. Ну он ведь правда просил, правда не уходить из постели, но это ведь уже детали. – Уйти? Нет, я еще не могу уйти. Мне еще кое-что свое забрать надо.
Прохожусь вдоль кухни, прихватывая со столешницы маленький нож. Начинаю играться с ним, прохаживаясь по лезвию кончиком пальца. Не режет, это так забавляет. – Так спешишь меня выставить? А как же хваленное русское гостеприимство? Чай, мед, медведи с балалайкой?  Глеееб! – кричу погромче, чтобы засранцу скрывающемуся в душе было хорошо слышно. – Твой любовник такой зануда! Ой… - хлопнул себя ладонью по губам.- Пардон-пардон! Бывший любовник. – Я ослепительно улыбаюсь, снова надавливая пальцем на острие ножа, наблюдая как выступает мелкая капелька крови, слизываю ее языком.

Отредактировано Икеда Кин (2012-09-05 12:24:08)

Я удивился, когда все же заметил в руках этого японца нож. Он так спокойно с ним "играл", что мне стало немного не по себе. Чокнутый...он точно псих, - думал я, смотря как этот придурок улыбается при виде крови и пусть это была его собственная. Хотя это меня еще больше насторожило. Я даже отвлекся от мысли, что я его ненавижу. А вернувшийся Глеб еще больше отвлек меня. Он был таким. каким я его никогда не видел - подавленный, нервный. Я хотел его обнять, прижать и остаться с ним наедине в собственной квартире. Однако это японское недоразумение рушило все мои планы. Это он подошел к Глебу первый и начал шептаться с ним. Этим он заставил меня еще больше нервничать, когда показались следы наиприятнейшей ночи. Хотелось вцепится в шею японца и придушить его. Но что мог сделать я? Стоять и смотреть, как уводят человека, которому я доверял, и, надеюсь, еще доверяю.
- А может и не вернуть...
В этот раз внутри у меня что-то щелкнуло, сломалось, и я не выдержал. Шаг, и я уже рядом с японцем. Я резко ударил его кулаком в лицо. Я, наконец, дал волю своим эмоциям. Я не любил драться, но сейчас был готов, хоть и знал, что силы не равные и я все равно ничего не добьюсь. Но я не боялся.
- Пошел вон, - зло прошипел я, до сих пор сжимая кулаки, готовый защититься и сохранить то, что дорого...

Не то, чтобы я мазохист, но я как-то даже ждал этого, упивался со всего происходящего. Я видел, как он приближается, я знал, когда последует удар, но ничего не сделал, чтобы остановить это. Успел бы я? Не знаю, может быть и не успел бы, все же я не супермен, а мальчишка не такой хилый, как мне казалось. Боль обожгла мой нос, и я почувствовал как по лицу потекла кровь, пачкая мою одежду, пол, брызнуло даже куда-то в сторону. Даже не пытаюсь дать сдачи, просто позволяю усадить себя на стул и начать оказывать мне первую помощь. Вот уж чего не ожидал я от Глеба, так это того, что он бросится спасать меня, изображая любящую заботливую женушку. Полотенце мокрое, ручейки стекают мне за шиворот, заставляя недовольно морщится, но я не пытаюсь остановить «свою Мать Терезу», позволяя ему вдоволь насладиться этой ролью, позволяя в полной мере прочувствовать второму Романову, какого это, когда выбирают кого-то другого. Выбор сделан. С иронией я поглядывал на него, так и хотелось сказать, что-то ехидное, но добивать лежачих - это так скучно. Не отрываясь, смотрю на Кирилла, внимательно изучая его реакцию своими пронзительно синими глазами. Как же приятно это делать, как же приятно осознавать, что мне таки удалось заполучить то, чего мне так хотелось. Правда, мальчишку даже как-то немного жаль.
Мои пальцы осторожно смыкаются на запястье руки, которая так настойчиво сует мне в лицо полотенце. Если он не перестанет стараться так усердно, то скоро сам удушит меня, перекрыв тканью все доступы кислороду.
-Да ладно тебе. – усмехаясь я убираю его руку, окидывая испытывающим взглядом «соперника». - Это даже ударом назвать то сложно… Совсем мальчика не кормят. Айайай… - я ухмыляюсь, слизывая языком остатки крови с собственных губ. Мой, неожиданно ставший серьезным, подопечный берет меня за руку и уводит, что-то шепчет Романову №2 проходя мимо, а я не в силах устоять от комментариев проходя мимо,  похлопываю парня по щеке свободной рукой, оставляя там мокрый след.
-Прости, красавчик. – так же тихо говорю я, послушно следуя за Глебом, переплетаю наши пальцы, сильнее сжимая их своими, словно подтверждая свое присутствие, а вместе с тем свою власть над ним.

Я слышу, как злиться Кирилл за дверями, чувствую, как Глеб не может найти себе место, да, в очередной раз я заставил его оказаться в трудном положении. Выкинут как ненужную игрушку? Он ведь в чем-то даже прав, я всегда так поступал, мне было плевать на всех. Не было ни одного человека, способного заставить мое сердце биться чаще, не было никого, кто бы мог заставить меня усомниться в себе, в своей жизни.  А этот мальчишка, стоящий, и с какой-то странной злобой смотрящий на меня, почему-то вызывал желание улыбнуться. Меня заставляет улыбаться чье-то горе? Нет, скорее я улыбаюсь, потому что осознаю тот факт, что он теперь только мой. Это его выбор, ему будет не в чем меня упрекнуть, ведь на сей раз это не я утаскивал его за руку, не я швырял его в машину, не я , он сам был тем, кто сжигал сейчас все мосты. Мое творение. Только сейчас это творение выглядело настолько подавлено, что даже я начинал себя чувствовать последней тварью. Хотя… нет, что-то я преувеличил, просто слегка неприятно было смотреть на это расстроенное лицо. Собирает вещи. Я и не думал, что у парня может быть столько вещей. Черт да я ошибался! Вот что значит долго жить на одном месте- сразу появляется куча лишнего хлама. Лишние вещи, лишние сантименты, лишние люди. Всучил мне вещи и попросил подождать. Он что правда надеется, что я это сделаю? Осторожно ставлю коробки на пол и заглядываю на кухню, стою облокотившись о двери и наблюдаю. Они целуются, слезы, горечь прощания, печаль. Ну надо же какие эмоциональные бывают люди. Даже поразительно. Глеб собирается пойти ко мне, но его штанину ловит Романов. Сидит на полу и смотрит с лицом несчастного пса, которого предал хозяин. Брошенный, побитый жизнью, растерянный, он не плачет, нет, но мне кажется, что я чувствую все то отчаянье, читаю боль по его лицу. Спокойно подхожу ближе, тихо, бесшумно, ловлю за подбородок Глеба, касаясь губами губ, срывая короткий поцелуй, и снова отпускаю его. Стираю большим пальцем слезы с его щеки.
-Да ладно. Ты уже большой мальчик. Хватит реветь. – осторожно выпускаю его из объятий и присаживаюсь на корточки перед Кириллом, с интересом изучая его лицо. И правда как щенок. Всегда хотел завести себе щенка.  Цепляю пальцем его подбородок, заставляя посмотреть на себя. Я не знаю, кинется ли он на меня с кулаками, но мне не страшно. Сейчас он слишком жалок, чтобы напугать меня. Но он не плачет. Мои синие глаза внимательно изучают его. Любопытно.
- А на что ты готов, чтобы остаться с ним? – я обращался к ним обоим, испытывающее глядя то на одного то на другого. –Поживем недельку втроем. Этого хватит, чтоб сделать выбор? – я усмехнулся, вновь вставая на ноги. Всего одной фразой я умудрился перечеркнуть собственное достижение. Нет, я не сомневался, что мальчик принадлежит мне, но все же было любопытно. Притягиваю Глеба к себе за талию и внимательно смотрю на него. – Это может быть забавно.

Я  не знаю, что со мной случилось в тот момент, когда японец появился на кухне. Меня даже не зацепил их поцелуй. Хотя в сердце что-то кольнуло, но это было уже не так больно как раньше. Внутри что-то появилось. То ли надежда, то ли  осознание безысходности и какой-то уверенности. Я уже хотел подняться на ноги. Не хотел показывать слабость при японце. Я и так много чего показал сегодня, того, что не стоило показывать - страх, разочарование, унижение...
Я не успел подняться. Японец опустился рядом и, зацепив пальцем мой подбородок, заставил посмотреть на себя. Я не ожидал такого. Я был не готов к такому повороту. Да, я уверенно посмотрел в его глаза. Но это лишь мне казалось. В глазах давно поселилась обреченность, страх и боль. Он изучает меня. И это меня забавляет и в тоже время обижает. Чувствую себя как брошенная дворняга в руках богатого кинолога. Я не знаю, что делать и поэтому лишь смотрю ему в глаза, не моргая.
- А на что ты готов, чтобы остаться с ним? Поживем недельку втроем. Этого хватит, чтоб сделать выбор?
Он поднимается на ноги и подходит к Глебу. Его поступки задевают, но в душе появился эгоизм и какая-то уверенность. Он думает, что это будет забавно. Посмотрим. Главное то, что Глеб в любой момент, в любую минуту из десяти тысяч восьмидесяти возможных может передумать. Я поднимаюсь на ноги и как-то странно улыбаясь, смотрю на то, как удивляется предложенному варианту Глеб. Что милый на тебя не хватит троих одновременно? - усмехается какая-то защитная язвительность.
- Я согласен, - громко и четко говорю я, ожидая реакцию японца и тем более Глеба. Он явно будет не согласен. Хотя, может быть, его тоже заинтересует такой вариант.

-Хороший мальчик. – эта зараза усмехается и похлопывает меня по щеке. - Давай постараемся за эту неделю друг друга не убить? А то ведь отдуваться в итоге придется ему.
- Для начала убери свои руки. Мы еще не так близко знакомы, чтобы ты тут рукоприкладствовал.
Наблюдаю как он подходит к Глебу сзади, мягко ложа руки ему на плечи, слегка поглаживая кончиками пальцев шею. Я понимаю что он так хочет показать мне что Глеб его. Ничего меня это уже не беспокоит так как раньше. Первоначальная боль ушла и теперь все же включился разум и расчет.
–Учти, я его не уступлю.
- Я тоже, - уверенно говорю я, смотря в японистые наглые глаза, поворачиваюсь к окну, а затем как будто что-то вспомнив резко поворачиваюсь и добавляю, - Ах, да если хочешь чтобы мы сожительствовали, то найди квартиру для нас троих. Разврата в своей квартире я не потерплю! Так что пока не найдешь место жительства для нас всех можешь быть свободен.
Боже я просто жажду чтобы его лицо перекосилось от моей наглости. Ну пожалуйста сделай мне приятное. Чтобы еще больше добить японца я облокачиваюсь на подоконник и с умным уверенным видом продолжаю ставить свои условия.
- А, кстати, еще территория нашего с Глебом окружения свободна от курения. Так что если куришь советую бросить прямо сейчас. Я не потерплю паровозов рядом с собой и тем более с Глебом.
Я надеюсь эта японская морда не исключение из романовских правил. Помню один раз попытался закурить так эта наглая мальчишеская морда такую истерику закатила.... Так что теперь я буду закатывать истерику ему.. японцу... Мысленно потирая ручки и коварно усмехаясь я стал ждать разворота дальнейших событий.

Это все бесконечно забавляло меня. Почему? Черт да кто же меня знает! Просто это напоминало сцену из какой-то мексиканской мелодрамы, в которой непонятно ни кто с кем спал, ни кто чей ребенок, ни вообще кому и зачем оно надо. Хотя тут… нет, тут было все очевидно. Был мальчик, который приглянулся и мне и Романову, был Романов, который явно не желал его уступать, и был я… свои собственные мотивы я так и не смог понять, может быть именно поэтому и решил предложить пожить вместе неделю, надеялся понять, что со мной происходит. Может, надеялся, что меня отпустит это чувство наваждения, ну или хотя бы появится какое-то подобие ясности в голове. Мне не хотелось его отпускать, хотелось вцепиться в него , прижаться к нему всем телом, и не позволять сдвинуться ни на сантиметр, вечно держать его в своих объятиях, чувствовать знакомый запах, видеть смущенную, по-детски наивную улыбку. Я потряс головой, стараясь отогнать странные мысли. С чего бы это вдруг я стал думать о таком? Не знаю… все было слишком сложно, да и сейчас легче не стало ни на грамм.
Глеб смущается, и я мягко взъерошиваю его волосы:
-Ну как тебе объяснить… Ты, я, он. Вместе. В одной квартире в течении недели. Тебе же лучше, вещи упаковывать не надо. Кстати,- я покосился на Кирилла, вопросительно приподнимая бровь,- а причем тут разврат? Я про разврат ничего не говорил. Айайай какой испорченный мальчик! – помахал ему указательным пальцем, словно пытаясь пристыдить маленького ребенка.- О боги… ну он же не беременная женщина, чтобы всячески отгонять от него курящих. Или я чего-то не знаю?- снова кошусь на моего Романова, но того почему-то вдруг потянуло изображать приличную домохозяйку, и он принялся мыть посуду. Хозяйственный, однако. – Хорошо, думаю неделю я переживу. А что касается квартиры… хм.. –задумчиво сую руку в карман, вытаскиваю оттуда телефон. Все же я не так давно в этом городе, и некоторые связи с риелторами у меня есть. Не сложно найти нужный номер. Молча отхожу к окну, чтобы шум воды не заглушал телефон. Гудок. Еще гудок…. И еще гудок… Пока наконец мне не отвечает приятный женский голос в трубке.
-Оля? – уточняю я после чего продолжаю,- Это Кин. Да… да… нет, квартира мне нравится. Я хотел узнать на счет еще одной. Ту которую я в самом начале смотрел…ммм… Нет другую… Нет не там, где умерла старушка! О! Да-да вон ту. Она еще свободна? Можно ее посмотреть? Да… Нет, я запомню. Спасибо, увидимся. – кладу трубку после чего оборачиваюсь к ним, благополучно игнорируя вопрос Глеба про магазин, вместо этого снова в наглую заключаю его в объятия на глазах у Кирилла.
– Ну, есть квартирка… Можем посмотреть ее хоть сейчас.