Маевский редко пил. Но как говорится редко, но метко. Он либо трезвый, либо же в дрободан пьяный. Пить он мог и без повода. Сейчас же повод был. Вик умудрился обидеть самого дорогого ему человека. Как это получилось, он так и не понял. Однако Марго была не только обижена на него, но и зла. «Я  был так глуп и самонадеян, считая, что ты простишь меня за это, и сейчас я ненавижу самого себя. Я отдам что угодно.. Прости меня, прости в последний раз, и обещаю, что я больше никогда, ты слышишь? Никогда не заставлю тебя страдать из-за меня. В этой жизни невозможно быть уверенным даже в завтрашнем дне, но я всё-таки рискну, сказав, что никто в этом мире не будет любить тебя сильнее, чем я….» Занимаясь самокопанием, Вик напивался. И несмотря на то, что он сам себе обещал не напиваться. Он напился, словно семнадцатилетний юнец, да ещё и затеял драку в баре.
Приехал старый «козлик» с ментами. « О, дяденьки ционеры.. А я думал таких машин они уже не держат…» Маевскому грозит либо 15 суток, либо возмещение морального ущерба. Денег нет. «Сидеть 15 суток не в кайф.. Думай, Маевский, думай… Софочки звонить нельзя..только расстрою, а у нее здоровье не вечное.. Марго..нет..мне не хватит наглости…Ангелина..»   Звонок  Ангелине для Вика был как маленький спасательный круг.
- Ну, подними трубки, Ангел.. – гудки обрываются приятным голосом, - Ангел, у меня неприятности…

Отредактировано Викентий Маевский (2012-07-18 19:11:15)

Маевский не имел права просить Лину в очередной раз вытаскивать его из того дерьма, в которое он ступил по своей глупости. Он уже ее просил о помощи. Вик позвонил Шевченко посреди ночи, сказал, что у него неприятности и что она нужна  ему здесь. Быстро обрисовав ситуацию, он стал ждать девушку. Он знал, что на утро ему будет плохо. Его замучает сушняк, головная боль и жуткий отходняк. А еще замучает совесть, что разбудил девушку посреди ночи и заставил ехать неизвестно куда и зачем. Хотя известно куда. В бар. Зачем? Чтобы спасать задницу глупого Маевского.  Ведь как только запахло керосином он всегда вспоминал нужные ему номера. Хотя сам мог звонить Ангелине только раз в месяц и то в лучшем случаи. А она опять бежит к нему на помощь.
Маевский вышел с бара и сев возле сугроба еще не расставшего снега, закурил и стал ждать своего персонального ангела. Он уже не помнил, когда назвал ее первый раз Ангелом. Ангелина для него звучало слишком официально. А тогда это было так мягко. Да и она опять спасла его шкурку.
А сейчас ей опять придется спасать его, разгребать то, что он натворил в баре. "Подумаешь, гитару поцарапал"– думал Маевский не понимая тогда когда пришли менты и скрутив его успокоили драку. Гитара – это вообще никчёмно. Маевский сломал два или три стола, и точно один стул, и кажись, сломал парню нос.

Недолго пришлось Маевскому сидеть одному. Вскоре приехала Лина и быстро стала говорить спасая его шкуру. Вот они зашли в бар, где на него косился пострадавший и бармен. Вик сразу захотел уйти. А подзатыльник полученный со стороны Шевченко еще больше умножил это желание.
- Ауч, - потирая бедный затылок прошипел Маевский обиженно смотря на подругу.
"Зачем так больно.." Юноша стал хлопать глазами. Резко захотел закурить и лечь спать. Увидев прикрытыми глазами сумму "штрафа" Викентий чуть было не присвистнул. Хотелось возмутится прямо сейчас, но он помнил, что надо подыграть Лине. Если же он ей не подыграет как надо, то одним подзатыльником это все не кончится.
Когда все закончилось, Маевский послушно пошел к машине. Хотя нет не пошел. Поплыл. Его еще больше развезло и пока он добрел до машины, он обматерил всех и вся и наконец усевшись в машину, закурил. Как только хлопнула соседняя дверь, Вик сделал затяжку и выпустив поток колец, посмотрел на Ангелину.
-Нах ты столько много заплатила? Я практически не хулиганил. Подумаешь, гитару поцарапал, этот придурок её только мучил...
Да, для Маевского тот жалобный звук выдаваемый гитарой был как крик о помощи. "Боже спасите меня от этого садиста..." - кричала гитара жалобно пища. Вот и Вик не выдержал.

Когда дверца машины хлопнула, а Лина вышла на улицу, Маевский долго еще сидел и размышлял. После разговора, было двоякое чувство. Хотелось либо все взять и раскромсать, разбить, выплеснуть злость. Или же взять и просто так сидеть как будто на тебя вылили как минимум ведро воды или два ведра чего похуже. Маевский чувствовал себя оплеванным.  В тот момент он ненавидел самого себя. Ему даже казалось, что он слышал голос Лины: "Снова ты позвонил, звонишь только когда тебе плохо, ты просто эгоист, ты пользуешься мной, а я бросаю все дела и бегу тебя спасать.. снова".
-Надо покурить, - со вздохом констатировал факт Вик и наконец-то вышел на улицу. Прислонившись к машине нашел зажигалку и помятую пачку сигарет. Закурил. Покурив и немного придя в себя, пошел за Шевченко. Он прекрасно понимал что она права. Что ему хватит пить. Что надо найти девушку. "Хм.. девушку.." Ему порой становилось смешно от этой мысли. Он мог позвонить многим и они уже через час могли оказаться у него. Но ему не хотелось. Чего-то все-таки ему не хватало в этой жизни для полного счастья.
Зайдя в открытую квартиру, Маевский снял на мокрую куртку и быстро расшнуровав "камни", потопал в сторону кухни. Алкоголь уже почти выветрился лишь слегка отдавался в крови. Можно было уже спокойно пойти в ночник и купить еще по бутылочке пива. Шиковать было не с чего, но он бы не отказался сейчас от бутылки текилы, ну или хотя бы от чашечки хорошего кофе.
- Лииииин, - позвал девушку Вик, гремя чайником, - Лин, прости за хамство и нахальство, но ты не угостишь меня кофе. Тем вкусненьким, - глаза заблестели, а на лице появилась гримаса нашкодившего кота.

Отредактировано Викентий Маевский (2012-07-21 19:06:30)

Что нравилось Викентию, так это то что Ангелина была для него как старшая сестра. Все же не каждый друг даже самый лучший поедет ночью спасать чью-то задницу. Поэтому Маевский был в душе счастлив что его окружают такие люди. Однако он был эгоистичен чтобы взять и сказать обычное волшебное и самое лучшее слово - "спасибо". Парень даже сам не понимал от куда у него такая черта была. Ему надо было долго подумать чтобы сказать слова благодарности. Он не раскидывался ими. Поэтому можно было даже считать что если услышал от Вика "спасибо" то это уже точно от всего сердца. Выпив вкуснейший кофе, который Шевченко не любила, но держала для таких как Маевский, Вик закинул круассан в рот и помыл чашку. Он прекрасно знал где находится ванная комната, но пока торопится не спешил. Он тихонько подошел к Ангелине и обняв ту сзади, так что ему пришлось чуть наклонится и поцеловал ту в щеку.
- Спасибо, - тихо прошептал парень, - за все...
Еще раз прикоснувшись губами к щеке Маевский отошел от девушки и направился уже в ванную.
- Я воспользуюсь твоим полотенцем и лягу спать. Есть и правда не хочется. Ты же знаешь я лучше готовлю, чем питаюсь.
Вик не врал. Его чаще можно было увидеть у плиты готовящего мясо чем поедающего его же за обе щеки. Приняв быстрый контрастный душ, парень посмотрел на себя в зеркало висящее над умывальником. "Ну все я как огурчик.. завтра будет шикарное утро без головной боли и похмелья..."
Выйдя с ванной в одном полотенце, парень усмехнулся и облокотившись об дверной косяк кухни посмотрел на хозяйку.
- Лин, может у тебя завалялась майка какого-нибудь парня? А то мое костлявое тело явно не привлекательно для тебя. Да и смущать тебя как-то не хочется. И слушай, может мне как-нибудь привезти сменку свою к тебе, в дальний угол закинуть. А то форс-мажорные обстоятельства всегда могут случиться.

Отредактировано Викентий Маевский (2012-07-26 18:36:00)