Ненавижу понедельник. И вторник. И среду. Вообще все дни недели. Ну, может кроме субботы. Да, ее я люблю. Никто никуда не гонит, дурацкий будильник молчит себе в тряпочку, по-тихому так подпирая металлическими ножками прикроватную тумбочку. И ты можешь преспокойненько нежиться в постельке столько сколько душе угодно. Воскресенье всегда как-то проходит незаметно, в полукоматозе, либо от удачной субботы, либо от неудачной субботы. А потом снова наступает этот последний день Помпеи и так до бесконечности. Снова и снова и снова. И ты подобно лабораторной мышке бегаешь по колесику в клетке и думаешь, что вот еще чуть-чуть, еще чуть-чуть…
Размеренный монотонный монолог профессора с неимоверно раздутым эго и святой верой в то, что его предмет самый что ни на есть важный и без него человечество ну просто вымрет, как мамонты, в один прекрасный день, даже если на несчастную Землю не шлепнется метеорит, нагонял не то что тоску и сонливость, а что-то отдаленно напоминающее полный паралич мозговых процессов. Казалось еще минут пять, и процесс деградации станет совершенно не обратимым явлением. Единственное, что спасало Ди от окончательной заморозки серого вещества, сидящий перед ней одногруппник методично щелкающий ручкой, словно отбивая такт речи преподавателя. Хотя стоит отметить, что минут через десять данного испытания нервной системы, захотелось воткнуть эту самую ручку ему куда-нибудь и побольней. Но видимо звезды сегодня встали на стороне бедолаги с «музыкальным» настроем, звонок больше похожий на приглушенный скрип, подарил парню шанс на долгие годы жизни и детишек побольше.
Соседка и по совместительству подруга, вклиниваясь в поток выходящих, что-то пробубнила насчет очередной отмазы от всеобщего веселья, впрочем, это было уже не удивительно и в полнее ожидаемо, поэтому блонди просто кивнула ничего не ответив. Иногда она задавалась вопросом, почему все еще водится с ней? Из-за тупой привычки, боязни остаться без так называемой лучшей подруги? Ведь они были полной полярностью друг друга, при этом, не имея ни одной точки соприкосновения. Ну, если не брать в расчет общие лекции с периодическим списыванием друг у друга. В тоже время понимая, что от их былой дружбы осталось лишь эфемерное воспоминание, за которое Диана упрямо, словно маленькая девочка цеплялась, не желая отпускать. Эгоистично и глупо. Тем не менее, она продолжала это делать….
От очередной порции плодотворного самокопания, девушку отвлек мобильник с призов ответить на новую порцию бестолковых смсок. Т9 спасет мир. Ну, если не мир, то студента на своей волне точно. Продолжая свой нехитрый путь к выходу из глубоко обожаемого заведения высшего профессионального, Нарышкина, подобно секретарю в какой-нибудь конторе, строчила на телефоне. Но, как известно Наполеон был всего один, простым же смертным приходится делать дела по очереди, дабы избежать печальных последствий. Но кого это останавливает? Блодника не поняла что это было или кто, и вообще что произошло до ее замедленной мозговой активности в данный момент все доходило несколько в заторможенном виде. От столкновения ее очень удачно повело в сторону, где никого не оказалось для «моральной» поддержки кроме двери, в которую девушка вписалась со всей присущей ей грацией. Получив удар в лоб, она окончательно лишилась остатков возможности прямостояния и влетела в пустой кабинет, в сопровождении треска рвущейся джинсы зацепившись в полете еще за что-то.
- Твою мать, - приглушенно выругалась Ди. Рефлекс, что поделать.
Удобно расположившись на только что вымытом полу – хоть в этом повезло – она наблюдала как ее мобильник, проскользнув через весь кабинет, остановился, встретившись с противоположной стеной.
- Поротники надо включать, трамвай, - она не видела, кто ее послал в долгий полет, но почему-то была уверена, что его уже и след простыл, собственно, поэтому и не стеснялась особо в выражениях, обретая позу «раком». Однако попытка смены положения с треском провалилась, когда коленка «заныла» вызвав несколько болезненный стон.

Отредактировано Диана Нарышкина (2012-07-15 18:13:56)

В жизни частенько бывают ситуации, когда хочешь высказать некоторым особам прямо в лицо все, что ты о них думаешь, при этом не обязательно на чистом литературном великом могучем. Но по разным причинам язык не поворачивается это сделать. Порой просто из элементарной вежливости. И это все копится в тебе, копится, до тех пор, пока не превратится в огромный воздушный шар, грозящий в любой момент взорваться и в лучшем случае выпустить несколько неприятных звуков.
Весьма приятный мужской голос возвестил о том, что виновник столь красочных пируэтов пару минут назад все еще находиться в радиусе досягаемости ее, по меньшей мере, уязвленного самолюбия. В блондинистой головке стремительным потоком пронеслось довольно впечатляющее количество эпитетов, которыми захотелось наградить товарища. Но к искреннему удивлению девушки парень оказался милым и вежливым, что в принципе не встречалось в природе примерно с конца 50х. И все слова, застряв где-то на пути от мозга к голосовым связкам, потеряли свой первоначальный смысл. Она не сказала бы, что он ей понравился до безумия, и ее ветреная головушка растеряла остатки серого вещества под натиском щенячьих глазок, но он действительно поразил ее. Что было странно, потому как порой ей казалось, что удивить ее не может ничто в этом безумном мире.
Первый шок уступил место второму, от которого ее перекосило отнюдь не в радужных эмоциях. Наверно единственная вещь, на которую блонда не могла реагировать с привычной безразличностью и непробиваемым спокойствием это все возможного рода травмы. Хотя ее сверхъестественная способность вляпываться в различные истории, не всегда с безобидным концом, должна была бы выработать в ней подобную «привычку». Но нет. И каждый раз как в первый. Вопрос о степени болезненности повреждения Диана решила пропустить мимо ушей, она не собиралась жаловаться незнакомому человеку. Конечно, можно было прикинуться, придать лицу самое что ни на есть болезненное выражение, которое в прочем и так судя по всему, имело место быть, надавить на жалость, пустить слезу и так далее и тому подобное. Но это было слишком для нее. Да и желания особого не было выделываться или строить из себя ванильную девочку.
- А ты знаешь имена всех, кого когда-либо отправлял в полет? Или мне выпала какая-то особенная честь? Типа счастливый билетик, - сарказм никогда не покидал ее, казалось, что сначала на свет появился именно он, а потом уже и сама девушка, при этом его как-то не сильно заботил тот факт, что с миленькой, несколько ангельской внешностью, подобное, мягко говоря, не увязывалось. Несколько мгновения девушка изучала собеседника, словно прикидывая, стоит ли ему открывать страшную тайну своего имени. – Диана, - протянув руку и вполне дружелюбно улыбнувшись, наконец, выдала она. – Ну, а тебя как зовут, сносящий все преграды на своем пути?