Профессия актера опасна и трудна. А вы думали, это так легко и безболезненно? Ладно бы необходимость запоминать огромны объем информации – суфлер не везде есть и не всегда спасает – так еще и невероятно высокая конкурентная борьба. Актеров, как собак не резаных, все они разной степени талантливости и профессионализма, но их много. Нет, не так. ИХ ЧЕРТОВСКИ МНОГО. И все они зарятся примерно на одни и те же проекты. Быть актером, увы, модно. Кто-то же выбирает эту профессию просто потому что ничего другого не умеет. И это очень печально, Музам не должны служить проходимцы.
Тимофей ценил живые выступления на сцене, чувствовалась отдача, внимание зала. Приносили цветы, жали руку, просили расписаться в крохотных блокнотиках, были даже несколько поклонниц из числа малопривлекательных студенток филфака. Только они регулярно приходят в театр, с волосами, собранными в элегантный пучок, и в материнских черных юбках. Дети старой московской интеллигенции, очаровательные и атмосферные. Но только их билетами сыт не будешь, а хотелось красивой жизни, собственной квартиры, в идеале – еще и машины. Тогда Тима и решил перескочить с театральных подмостков в кинопавильоны, под бдительное око камеры. Незадолго до этого в коридорах театра он наткнулся на объявление о кастинге в новым молодежный телесериал. Единственной загвоздкой стало требование предоставить портфолио… Любительские фотографии с банкой пива и сигаретой не подходили, кадры с вечеринок тем более, а другая фотография – только в паспорте, бледная и зачуханная.
Тогда он и нашел Киру. Она оказалась идеальным соотношением цена/качество: в ее работах была какая-то приятная изюминка, она не тяготела к банальным позам и брала совсем недорого. На студию и скромное вознаграждение мастеру Тим копил чуть больше месяца. И вот, достаточно красивый, достаточно выспавшийся и достаточно веселый, он гордо вышагивал по улицам, приближаясь к нужному адресу. Клочок бумаги сообщал, что до нужной двери остался всего один подъезд. Третий этаж, два поворота налево и…
-Добрый день, - Голос пока еще робко взвился в белые стены, - Это Тимофей, мы созванивались, помнишь? Ты еще сказала, что одеться я могу, как угодно. Ну и вот… нормально?
Его коронным, можно сказать, уникальным умением было подбирать самые нелепые аксессуары, а без них он на улице нос почти не показывал. Вот и сейчас. Неплохой, казалось бы, облик, завершала рыночная сумка безумной леопардовой расцветки. Определенно женская, судя по размерам ее жирного тела, а внутри, смешно сказать, один только телефон да бумажник. Сумка не очень прицельным жестом полетела в сторону тумбочки, а Тим уже во всю улыбался фотографу. Им была привлекательная молодая девушка, тем более он всегда любил миловидных блондинок. С такой-то работа должна пойти легче легкого…
-Ну что, шеф, приказывай, что мне делать и куда ставить руки-ноги.

-Ерунда, я сам курю. Такую же марку, кстати. Только покрепче. Слушай, а давай съемку с сигаретами? – Он вытащил из заднего кармана джинсов помятую белую пачку с широкой алой полосой по центру. Внизу помещался прямоугольник, угрожающий курильщику раком легких, - Пафосно так. Этих киношников иначе и не проймешь, им подавай гламур, лоск и деньги. Так вдарим андеграундом по массам!
Перед фотографом Тимофей дурачился. Никакой скованности – он уже работал перед разнокалиберными камерами и фотоаппаратами. Да и нечего греха таить, ему просто нравилось быть в центре хоть чьего-то внимания, а особенно – в центре внимания привлекательной девушки, которой нет-нет, но попадали улыбки и довольные хитрые взгляды карих глаз. Забравшись на подоконник, он болтал ногами, как ребенок, прижимал к груди колени, выдыхал дым прямо в объектив и смеялся. Распахнув вертикальное окно, Тима вцепился в оконную раму и свесился на улицу костлявой спиной вперед. Сжимая сигарету зубами, даже так он продолжал улыбаться в камеру.
-Тут невысоко, я надеюсь? Будет печально свалиться туда и пропустить пробы. И труп мой… эм… невеселое, должно быть, зрелище.
Всем хороша модель, но только не своей болтливостью. Одно время Тима подрабатвал натурщиком в частной художественной группе, но полетел оттуда с треском из-за любви поговорить и повертеться. Юноша если и закрывал рот, то не дольше, чем на пять-восемь минут, а после принимался рассказывать что-то снова. Актер – это диагноз, как ни крути и какими красивыми словами не прикрывайся. За краткое время он успел поинтересоваться о марке фотоаппарата, о предназначении странных приборов вокруг, о версии фотошопа, в которой будут обрабатывать его лицо, о стаже работе, об интересах и даже о любимой выпивке. Просто так, на всякий случай, вдруг получится пригласить ее в бар вечером.
-А давай у батареи? – Он спрыгнул с подоконника и сел на пол, прижимаясь спиной в жалящей теплом батарее. Ее выкрашенное белой краской ребристое тело неприятно разминало спину и пахло пылью. Тима, может, и не аллергик, но к этому запаху относился с нелюбовью, так как именно он печальным фактом констатировал: пора браться за уборку, - А ты на пленере работаешь? А где больше нравится?
Испробовав все, на что хватало его фантазии, и выкурив две сигареты, он отправил бычок в открытое окно и кивнул в сторону серебристого стенда. Окружающие его почти инопланетные зонды и старенькие допотопные вентиляторы странным образом друг с другом не сочетались, даже портили всю серьезность ситуации. Хотя в театре дела обстояли еще хуже: в душных гримерках спасением становились декоративные веера из других пьес, о том, чтобы воткнуть в комнатушку размером три на три метра вентилятор, и речи идти не могло.
-Наверняка же у профессиональных моделей есть какие-то особенно ходовые позы, специальные фишки. Ну, не поворачиваться полностью в профиль, там, не знаю, определенным образом ставить руки на талию?.. Слышала о таком? Было бы неплохо научиться, в любом момент может понадобиться. Как насчет портретной съемки, кстати? – Тимофей сдул с лица волосы и подпер подбородок рукой. Свое лицо ему всегда нравилось, кроме утренних моментов с щетиной и неприятным запахом изо рта, поправимых, но неприятных.

Hennessy - connecting people. По крайней мере, бутылка хорошей выпивки соединяла людей крепче мобильного телефона, делала это быстрее и стоила дешевле. Да, один недостаток у коньяка все-таки был: употребить его можно было только один раз, в отличие от телефона, который, при благоприятных обстоятельствах, мог служить верой и правдой пять-шесть лет. В прочем, это глупая тема для размышления. Особенно когда на тебя надвигается с обезоруживающей улыбкой молодая симпатичная девушка. Со спадающей бретелькой насыщенно-вишневого цвета… Майка как раз располагала к оголению самых интимных деталей гардероба: четыре косматых парня, чьи лица он все никак не мог идентифицировать, не могли отвлечь взгляд от открытых рук и широких коротких рукавов. Логично разыскивая продолжение, взгляд падал ниже и ни капли разочарования – короткие черные шорты как нельзя кстати открывали ноги и круглую чашечку колена. Тимофей расплылся во взаимной улыбке. Да, он принадлежал к числу парней, которых хлебом не корми, дай пообщаться с представительницами прекрасного пола. Представители непрекрасного тоже годились, но в меньшей степени.
-Разумеется, отметим. У тебя хотя бы сыр есть? А то с тормозами у меня очень плохо.
Пузатая бутылка, силуэтом напоминающая растолстевшую виолончель, приятно грела ладони. Еще приятнее рубиновая жидкость греет глотку и грудь, будто шкребутся внутри сотни маленьких когтистых лапок, приятно, сложено, в унисон. Тим снова забрался с ногами на подоконник. Испачканные штукатуркой и строительной пылью ботинки полетели вниз: слишком ценным была единственная горизонтальная плоскость, на которой можно было бы уместить свою драгоценную задницу. Носки, по счастью, оказались целые и даже парные. Извечная мужская проблема решалась очень просто: Никитин купил восемь пар одинаковых носков разом и стирал их одновременно. Все гениально-холостяцкое всегда просто и дешево.
-У меня в сумке сухарики вроде были… Позавтракать не успел, ненавижу раннюю работу, пусть даже в обществе красивой девушки, - Он зевнул, прикрывая рот ладонью, но успел перед этим косо взглянуть на лицо фотографа: оценит ли ненавязчивый комплимент. Напрямую говорить девушке «Ты красивая» для него слишком просто и неинтересно, - А вообще, день, который начинается с алкоголя, обычно добром не кончается. Обычно, выпив с утра, ночь я провожу в клубах, одной рукой обнимая бутылку, второй – какое-нибудь более невменяемое тело. Эх, женщины, вам лишь бы с пути истинного сбить… эй, нет-нет-нет, бутылку я тебе не отдам, не смотри на нее так.
Прижав к щуплой груди драгоценный сосуд, он тихо рассмеялся и глянул вниз, на оживленные московские улицы. Этот город действительно никогда не спал: постоянно мельтешат люди, кому-то что-то надо, все чего-то хотят… А второй этаж расположен слишком недалеко от земли, чтобы почувствовать себя выше всех и осознать, что мир, в сущности, суета сует. Наоборот, хочется прыгнуть, нырнуть с головой в человеческую стаю и растеряться в общей массой, единой мыслью и чувством.
-Смотри, какая смешная идет. Что у нее на голове?! Тюрбан?! А почему он зеленый? Город сумасшедших, блин. Тут доля здравомыслящего населения настолько ничтожна, что ее, считай, вообще нет. Ты родом из Москвы?
Приняв из тонких девичьих рук свой бокал, он наполнил его примерно на полпальца. Если растянуть эту порцию, то есть шанс добраться домой без навязчивого ощущения пьяных крыльев за спиной и без тяги к подвигам. А если положить на язык тонкую пластинку нежного жирного сыра… О, это было бы идеально! Послышался звон бокалов: Тимофей потянулся, чтобы чокнуться, но, как всегда, переборщил и ударил слишком сильно, сорвавшись рукой с края подоконника. Густой насыщенный звук оттолкнулся от стен эхом, но стекло оказалось прочным.
-Упс… Извини. Давай за знакомство сначала, а потом за работу. Начинать что-либо с рабочих вопросов – дурной тон.