Праздники. Это слово никогда не имело точного значения в семье Лабраншей. Их безумная, даже немного сумасшедшая жизнь не знала покоя. Поэтому какие-то дни они действительно проводили друг с другом, какие-то пропадали на работе. Иногда оказывались совершенно на разных континентах, так далеко друг от друга, что поздравления слали только в форме СМС-сообщений. Но даже когда Лабранши были вместе – крайне редко празднование дня рождения, Рождества и прочих торжеств выглядели традиционно. Пожалуй, вечера, когда супруги сидели за столиком ресторана или дома наедине друг с другом, можно было по пальцам пересчитать. Несмотря на то, что французы, как и многие другие народы, привычно отмечают Новый год в кругу семьи, эта традиция у Лабраншей не прижилась. Сейчас, например, они со всех ног бежали по Арсенальскому бульвару, чтобы хотя бы ровно к полуночи по местному времени успеть в свой номер в местном Хилтоне.
- Если мы заблудимся, у нас есть возможность встретить этот Новый год по парижскому или лондонскому времени, - чуть задыхаясь, успокаивал супруга Морис, неизменно улыбаясь во весь рот. Слишком уж соблазнительным казалась возможность сделать красивые фотографии Враны в сумерках. Этот дворец, построенный в самом начале двадцатого века, был настоящим образцом модернизма. Добиться разрешения провести съемку в парке в такое время было совсем не просто, но разве Морис когда-нибудь отступал от поставленной перед собой цели? Жаль, что этот год не порадовал Болгарию снегом, но фотографии все равно получились на редкость изумительными даже при предварительном просмотре.
Так, хватая воздух ртом и крепко держа своего более сдержанного супруга (но куда тому деваться?) за руку, Морис влетел без лифта на нужный этаж, торопливо отпирая дверь в дорогой номер на двоих. На часах было без трех минут полночь. Если бы кое-кто не заблудился, решив пройтись после съемки пешком – недалеко ведь, да и такси в такое время было трудно поймать – они бы пришли гораздо раньше. Но Лабраншам пришлось повозиться. Зато Морис живо выяснил, что в Болгарии очень плохо с английским языком, зато он нашел пару русских, которые смогли его понять и были очень любезны, чтобы показать им нужное направление. Вытащив из небольшого бара бутылку вина, Морис торопливо, но, тем не менее, аккуратно разлил красное полусладкое по бокалам, посматривая на часы.
- В Болгарии есть своя традиция отмечать Новый год, - попутно повествовал Морис, естественно, ознакомившись с такими вещами заранее. Он вообще любил узнавать традиции и обычаи местного населения, даже если они очень сильно разнились с европейскими. Морис всегда был тем, кто пробовал традиционные блюда и даже учил национальные танцы и песни, - Мы ее немного усовершенствуем вином, думаю, ты совсем не против, мон шер, - улыбнулся он, на миг привлекая Касьена за талию к себе, но тут же и выпустил из рук. Всему свое время.
И вот именно в тот момент, когда он направился к двери, а на часах застыло без минуты полночь, Морис и вспомнил, что именно он забыл в этот раз, когда собирался. Да, это частенько случалось, да и не только с ним. Как мужчина выяснил с годами, многие люди считали даже полезным то, что забывали одну какую-то вещь. Для кого-то это значило, что все остальное они точно взяли, для кого-то, что дальнейшее путешествие обойдется без проблем. Но забыть подарок для своего любимого – это и было само по себе проблемой!
Тем не менее, Морис, кажется, даже в лице не поменялся. В конце концов, он ничего уже не изменит. Он не сможет телепортировать аккуратно завернутый в цветную бумагу сверток из их лондонской квартиры сюда, в Софию, или быстро слетать за ним. Так что придется импровизировать, а это Морис очень даже любил. К тому же отступаться от исполнения болгарских традиций он не собирался, поэтому едва на часах соединились стрелки, а переливчатый звон возвестил о наступлении Нового года, мужчина щелкнул выключателем, погружая их уютный номер в темноту.
- По традиции, жители Болгарии гасят на несколько минут свет, - мягко проговорил Морис, без труда находя своего супруга в темноте, как-то необъяснимо чувствуя его, - И в этот момент можно целовать даже малознакомых людей, если они тебе понравились при встрече, - шепнул он, обнимая Касьена и делая то, что делали сейчас многие в этой стране. Он прижался своими губами к губам супруга, сладко целуя его так, словно не видел уже много дней подряд, - С Новым годом, любовь моя.
Не включая свет, немного насладившись ласками супруга, Морис поднял свой бокал, протянув второй Касьену, и едва соприкоснувшись тонким стеклом, отпил глоток. После чего продолжил в своей уникальной собственной манере:
- И я знаю, что ты бесконечно любишь меня, потому что я сам тебя люблю больше всего на свете. Но тебе придется простить меня, потому что я забыл твой подарок в Лондоне… - как жаль, что в темноте Касьен не видел этого невинного лица, старательного состряпанного его супругом. Впрочем, после стольких лет, прожитых вместе, он мог себе это представить.