Еще немного, еще чуть-чуть… Как же трудно вставать по утрам, особенно, когда это понедельник,  на улице пасмурно, туманно и совсем отвык просыпаться  рано  на работу. Благо, работая сам на себя, можешь это позволить. Дернуло же согласиться на эту встречу, да еще зная, что в субботу-воскресенье отмечают день рождение Коляна. Бывшей студенческой компанией отлично погуляли и развлеклись в сауне и байкерском клубе, а, вернувшись уже в ночи на понедельник в Малаховку, где жил с отцом, Кирилл решил еще и «догнаться» пивком, убеждая себя, что от него на утро будет только легче. Конечно! Обязательно! Именно от того сейчас по голове словно молотком стучали.
Во дворе восторженно залаял Тимон (немецкая овчарка, купленная под предлогом охраны дома, а на самом деле для того, чтобы было по близости с батей еще одно живое существо, ставшее полноправным членом маленькой семьи Плетневых), хлопнула тихо входная дверь внизу – пришла сиделка отца, тетя Валя. Это значило, что будильник, сволочь, точно не соврал, и семь часов уже есть. По тете Вале можно было куранты выставлять. Кирюха с трудом отделил свою тушку от постели и силой воли запихнул ее в душ. Все же встреча была важная. Такие гонорары, как предлагали у этого «Лимонадного Джо», как про себя Плетнев называл фирму по производству прохладительных напитков, и куда его пригласили на собрание «важных дядей», где ему должны были озвучить свое предложение по работе, не часто предлагались. Не говоря о том, чтобы выплачивались. Может где подвох, но разобраться с этим надлежит только на месте.
- Знаю, Тиш, самому противно, но надо, - чистый, побритый, одетый в серый костюм, и воняющий дорогим парфюмом так, что пес посмотрел с укоризной на молодого хозяина, Кирилл зашел в гараж, с тоской глянув на свой байк, щелкнул замком автомобиля и закинул на его заднее сидение дипломат с ноутбуком и рекомендациями фирм, на которые до того успешно работал.
Вскоре черный ауди А8 слился с потоком машин, стремящихся в столицу страны.
- Мы кого-то еще ждем? – расположившись с вальяжным удобством на одном из стульев в конференц-зале, Плетнев в нетерпении щелкал автоматической ручкой, прекрасно понимая, что может этим вызывать раздражение у присутствующих тут же бизнесменов. – Или у вас в компании принято даже при полном кворуме, ждать строго намеченного для совещания времени? Такая пунктуальность делает вам честь, господа. Все, как в Европе, - улыбка, способная поспорить невинностью с улыбкой младенца, досталась двум представителям высшего управленческого звена корпорации «Juice bubble»*. Кирилл долго крутил и так, и эдак это название и никак не мог прийти к решению, что оно означает… Сок из пузырей или Пузырь из сока. Но в целом, продукция у компании была неплохой – пить можно. Особенно, когда по утру сушняк. Демонстративно налив себе в стакан лимонада оранжевого цвета, подразумевающего содержание в напитке цитруса, Кир залпом опустошил его, и удовлетворенно кивнул под взглядами двух других мужчин. Пить захочешь - еще не то выпьешь.
- Ждем, Кирилл Алексеевич, - спокойно ответили ему, но уголки губ говорящего нервно подрагивали при каждом новом щелчке ручки. – Совещание назначено на одиннадцать, а сейчас еще без пяти минут.
С началом осени продажи прохладительных напитков падали в Москве и городах, которым были знакомы сырость и холода. Именно по этому руководство «Juice bubble» озаботилось маркетинговыми исследованиями рынка и новыми рекламными ходами.
Интересно, кого еще они ждали? Ведь лучший в своем деле, то есть он сам (сам себя не похвалишь, можно и от других не дождаться), был уже здесь. Кир наливал себе второй стакан лимонада, когда дверь конференц-зала распахнулась, и в ее проеме возник ответ на его невысказанный вопрос.

*название вымышлено, все совпадения случайны

Плетнева очень тянуло ответить в тон молодой женщине, что утро добрым не бывает, особенно теперь, с ее появлением оно приобрело особую трагичность красок, но он удержался. Как-никак деловая встреча, а не посиделки с приятелями в баре. Кстати, о барах и приятелях. Только в субботу они  с бывшими однокурсниками делились своими знаниями о том, кто из их общих знакомых чем ныне занимается. Вспоминали и про Дотц. Кирилл тогда уловил, что Кира пошла работать, в отличие от многих, по полученной специальности. Плетнев тогда усмехнулся. Он всегда считал, что единственное, что женщины умеют хорошо просчитывать – это зарплату мужа, и анализировать, как ее лучше потратить. И вот здрасьте-приехали.  Что она делает сегодня на совещании в «Juice bubble»?
- Познакомьтесь, Кирилл Алексеевич, это Кира Павловна, вы будете работать с ней в одной команде, и, уверяем вас, обещанный вам гонорар от того не уменьшиться, как и сумма, оговоренная в контракте с фирмой, приславшей нам к сотрудничеству госпожу Дотц, - Киру понадобилось несколько секунд, чтобы отмереть и отставить в сторону так и не початый в этот раз стакан лимонада. Не уменьшится??? Они с ума тут посходили все? Да им доплачивать придется за такую моральную нагрузку. Если Плетнев вообще согласится. Он, конечно, чтил компанию, которая была прямым конкурентом той, в которой он работал некогда сам и дорос до весьма значительных карьерных высот, но работать в паре с женщиной? Тем более, именно с этой…
- Я полагаю, - начал Плетнев, засунув ручку во внутренний карман пиджака и поднимаясь со стула, - что госпожа Дотц, - сдержать ироничный взгляд, метнувшийся в сторону Киры, не получилось, - прекрасно справится и сама с тем делом, ради которого вы нас нанимаете.
Галантность – оружие, используемое мужчинами, точно так же, как женщинами кокетство. Кир светски подошел к девушке, и ненавязчиво усадил ее на нагретый своей пятой точкой стул. И преспокойно стал собирать в дипломат разложенные на столе бумаги, ежедневник и ноутбук, всем своим видом давая понять, что он уходит. Он-то контракт еще не подписывал.
Краем глаза фрилансер видел, как переглядываются между собой директор по сбыту и начальник отдела рекламы «Лимонадного Джо», как один кивнул другому, но лишь невозмутимо щелкнул замками кейса, закончив сборы, и делая вид, что собирается прощаться.
- Но нам нужно мнение вас обоих, Кирилл Алексеевич, именно поэтому и мы готовы заплатить двум специалистам, не работавшим вместе до этого. Чтобы получить две непредвзятые оценки. Плюс десять процентов к оговоренной ранее сумме, - темная бровь специалиста по маркетингу насмешливо приподнялась при этом предложении, - плюс двадцать… Больше нам не позволит совет директоров.
Плетнев едва не закатил глаза при последних словах начальника отдела рекламы. Не позволит… Как же…Больше тебе ничего не останется – вот так будет правдивее.
- И не забудьте внести в договор, если мы его все же заключим, пункт о том, что «Juice bubble» берет на себя все расходы, связанные с моей деятельностью в ее интересах. Чеки и квитанции я все предоставлю. У меня за спиной, знаете ли, нет фирмы, которая мне их покроет, - щелчок замков дипломата, он пододвинул к Кире другой стул для себя, и вскоре начался обычный процесс обсуждения желаний заказчика. Итак, заработает он уже точно больше Киры на этом деле, у которой львиную долю с оплаты заказа заберет фирма, где она работает. Пустячок, а приятно.
- Ну привет что ли. Мне показалось, или у тебя урчало в животе, когда этот лысый сбытовик рассказывал, какие прекрасные сочные фрукты, они якобы используют для своих лимонадов? – контракт они все же подписали. Тем более, что заказчики хотели получить два разных исследования и два разных проекта. Смутила немного формулировка, что они оставляют за собой право потребовать две корректировки – уж больно размыто. Но в остальном все было удовлетворительно.
Бессовестно разглядывая бывшую однокурсницу, когда они вышли на улицу, Кир вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Чиркнул ей несколько раз – бесполезно, бензин кончился.
- У тебя огня не найдется? Ты ж не курила вроде, но вдруг…– в пальцах была покручена сигарета, словно она от того прикурится. – Полцарства за зажигалку или спичку не обещаю, но обедом угощу. Сдается мне, от сочного куска мяса ты бы не отказалась, - посмеиваясь, Плетнев оглядывался в поисках хоть одного курящего прохожего. Он не шибко горел желанием продолжать встречу с Дотц, но можно попытаться выведать, какие именно у нее есть задумки по поводу предполагаемых маркетинговых ходов. Обычно, каждый маркетолог имеет свой запас штампов, которые, так или иначе, изменяются, в зависимости от специфики компании-заказчика и ее положения. Интересно, какими привыкла оперировать бывшая однокурсница Кирилла.

- Ну да, ну да. Только вот курить вредно, пить противно, а помирать здоровым – обидно. Или ты о червях заботишься, что будут нас жрать после смерти? Похвально. Прямой путь в Гринпис тебе заказан, - усмехнувшись, Плетнев сунул обратно в карман брюк бесполезную Zippo. Как назло ни одного курящего прохожего. Чертов закон о запрете курения в общественных местах, что ли, действовал? Или все резко стали заботиться о своем здоровье?
- Если глюки у меня от их газировки, - он мотнул головой в сторону офиса лимонадной компании, - то у нее большое будущее. Надо только донести до нужного потребителя ее преимущества, - он представил рекламный лозунг «С Juice bubble не будет скуки, пейте больше – будут глюки», и посмеялся про себя, озорно поблескивая глазами, глядя куда-то мимо Дотц.
С этой девицей у него не сложились отношения еще с начала обучения в институте. Сначала он не мог понять, почему она так колюче к нему настроена, а потом до него дошли слухи, что Кира считает будто он поступил в Высшую Школу Экономики, исключительно благодаря связям родителей в мире науки. Мало кто знал, что мать у Кирилла умерла, а то, что отец прикован к инвалидному креслу и не общается почти ни с кем из своих бывших друзей и коллег, неизвестно было совсем никому. Тема родителей и семьи была табу в общении со знакомыми у Плетнева. Он тогда плюнул и на сплетни, что распускала девушка, и на нее саму, перестав обращать внимание на ее персону. Ну считает она его «блатным», и ради бога. Не бегать же за ней, чтобы доказать обратное. В конце первого курса, когда Кира завалили на экзамене по социологии, как и большую часть группы, он не поленился, и на пересдачу ходил трижды, уламывая каждый раз препода дать ему еще один шанс. И все же сдал. Когда все остальные отложили это дело до допсессии. По осени он сам, проходя мимо стайки девчонок из своей группы, услышал брошенную фразу, что Плетневу опять батя помог сдать социологию. Обернувшись, он увидел среди однокурсниц  Дотц, и не сомневался, что эта версия была выдана именно от нее. Послав ей надменную усмешку, он пошел дальше, но уже не забыл этого выпада зависти, порожденной незнанием и не желанием верить в возможность другого. Он стал уводить у Киры из-под носа интересные темы для курсовых, докладов, рефератов, исследований, дожидаясь, пока она сделает свой выбор, убеждая потом преподавателей отдать именно эту тему ему, поскольку он лучше ее раскроет. И часто это получалось. Но в какой-то момент, курсе на четвертом, она словно с цепи сорвалась – стала по отношению к Киру вести себя так, будто он у нее последний кусок хлеба отнял. И Кирилл плюнул на их нелепое соревнование и вечные шпильки в адрес друг друга, попросту начав игнорировать девушку.
Студенческие годы закончились, они оба успешно защитились, получив одну специальность, и разошлись в разные стороны, как в море корабли. У Плетнева хватало в жизни забот, навязанных обстоятельствами, целей, поставленных перед собой самим же, и о ком думать, заботиться и тревожиться – тоже было. Отцу с годами не становилось лучше, и все попытки поднять его на ноги были тщетны. Не помогали ни дорогие операции в Германии, ни высококвалифицированные массажисты, ни даже бабки-заговорщицы, к которым от безысходности Кир обращался тоже. Времени и желания вспоминать о бывшей однокурснице, невзлюбивший его, не было совсем. Вот только, походя, обмолвился Колян позавчера о ней. Но, как говорится, вспомнишь беду - она скажет: «приду». Только вспоминал Колян, а встреча неприятная была уготована Кириллу.
Но надо исходить из того, что имеется. Работать им придется теперь вместе. Хорошо бы недолго.
- Ты бы поторопилась тогда, Кирюша, - Плетнев, как обычно, ее поддразнивал. – Меня-то за язык никто не тянул, а вот мясо стынет без твоей любви, - было любопытно посмотреть, на какой машине приехала Дотц. Автомобиль, иногда, может сказать о своем владельце больше, чем он сам.

Отредактировано Кирилл Плетнев (2016-12-26 07:45:54)

- Я ж не виноват, что у нас народ кайф ловит от благотворительности. Чем неблагодарнее дело, тем на него больше желающих. Страна мазохистов, - Кир дернул плечом, выражая полнейшее равнодушие к трудностям чужих ему людей, в том числе и тех, кто желает о нем позаботиться вне его согласия и желания.
Он уловил язвительность в вопросах скорее по интонациям Киры, чем в содержании. А говорят, что люди меняются, взрослея. Похоже, это утверждение не про Дотц. Все так же злится непонятно на что. Ну почему бы и нет? Ему с этого не жарко и не холодно. Так что – лишь бы в удовольствие.
- Любовь, Кирюша, приходит и уходит, а кушать хочется всегда. В любви к мясу есть нечто постоянное, в отличие от другого того, что обзывают этим словом, - он проводил ее взглядом, когда девушка пошла к машине, и увидел, что она исчезла наполовину в салоне оранжевой шкоды. Мда. Никогда ему не нравилась эта марка. Кстати, что-что, а мясо чехи делают лучше, чем автомобили. Только в городах Чехии можно отведать говядину под протертой брусникой, или запеченные в меде свиные ребра. Хотя от последних, Кирилла еле откачали, когда он необдуманно хватал все подряд с большого стола, накрытого одним из заказчиков по работе. С  детства имея аллергию на мед, он и предположить не мог, что кто-то может готовить в нем мясо. За свою ограниченность представления о чужой кухне и был наказан отеком Квинке, случившимся в горле, перепугав всех, кто присутствовал при этом эпичном событии.
Пахнуло запахом дыма и, обернувшись, Плетнев мигом отыскал его источник. К моменту, когда Дотц вернулась с зажигалкой, он уже вовсю и с наслаждением затягивался своей сигаретой.
- Ты опоздала, - посмеиваясь, он взял из рук молодой женщины зажигалку и повертел ее в пальцах, выпуская изо рта кольца дыма. – Изящная вещица, не будь на ней гравировки, забрал бы себе в память о тебе, - а если точнее, то просто потому что это избавило бы его от необходимости озабочиваться покупкой одноразовой. Но гравировка предполагала, что зажигалка может стоить для Киры больше, чем обычная безделушка. Что-то мелькнуло в подсознании, и занудно засвербело.  – Подарок? – Инициалы ему ни о чем не сказали – мало ли людей с одинаковыми инициалами. – В любом случае, тот, кто его сделал, был не слишком внимателен к тебе. Подарить некурящему человеку зажигалку, это все равно, что ослу преподнести скрипку, не находишь? – маленькую месть за язвительность своего тона Дотц заслужила. –Такое ощущение, что я уже держал в руках нечто похожее. Но очень давно, - он плохо помнил, но вроде ему тоже дарили нечто подобное. Только кто и когда? Явно давно и кто-то не слишком значимый. – Я не отказываюсь от приглашения на обед, раз уж ты старалась для меня, - неожиданно он улыбнулся Кире, очень светло и совсем по-мальчишески. – Тут есть одно кафе неподалеку, маленькое, но готовят очень вкусно. Идем, - он говорил, а сам уже чинно заправил ее руку себе под локоть, увлекая в сторону заведения, о котором говорил. Зажигалку Кир пока так и не вернул, продолжая пытаться вспомнить на уровне тактильной памяти, почему вещь показалась ему столь знакомой.

Какое совпадение? Ведя девушку по улице Москвы к знакомому кафе, Плетнев не сразу сообразил, про что речь.
- Ты про то, что нас обоих пригласили изучать рынок для лимонадной компании? Или про зажигалку? – на всякий случай уточнил он, хотя уже сам догадался, что про зажигалку. В том, что люди рано или поздно пересекаются, работая в одной сфере, можно скорее увидеть закономерность, чем совпадение. – Не помню, честно говоря, -спокойно признался Кир, и пнул в сторону отколовшийся кусочек асфальта, что попался ему под ноги. С людьми, которые для него мало что значили в жизни, он поступал также. И не потому, что был жесткосердечен или эгоистичен. Но, как сказал кто-то из современных писателей: «Если ты не хочешь, чтобы тебя разлюбили в четверг, разлюби в среду». Не откинешь ты, откинут тебя. А лучше всего и вовсе не влюбляться – и это вполне получалось у фрилансера, привыкшего к свободе. Влюбленность в детском саду в девочку из группы – не в счет. Хотя, может быть потому, что сердце Кирилла не было ни разу опалено настоящим чувством (все эмоции и тепло уходили в семью, разрушившеюся в один миг, остатки которой он старался сохранить), он и не верил в чувства других.
- Вроде дарил кто-то тоже нечто похожее, но кто и по какому поводу, не помню, и либо потерял, либо дома валяется. А может просто так кажется. Таких безделушек, похожих одна на другую, пруд пруди. Не, спасибо не надо, - рассмеялся маркетолог, подводя Киру к спуску в кафе полуподвального типа, - у меня подобного добра целый ящик в столе в Малаховке. От всяких Инн, Марин, Маш и иже с ними. А хожу со старенькой отцовской. Но на сегодня возьму. Потом заправлю и верну, а ты уж сама решай – выкинуть или свой ящик заводить в столе. Мы пришли, прошу, - Кирилл спустился на пару ступенек вниз и помог спуститься бывшей однокурснице, придерживая ее за кончики пальцев, словно сопровождал царицу Савскую в хоромы. Улыбалась Дотц совсем неискренне, словно давалось ей это с трудом, но ему это было без разницы. Детей не крестить общих чай, а ради удовлетворения собственного любопытства можно и потерпеть чужое притворство. Тем более, что и сам Плетнев грешил этим частенько.
В маленьком зале кафе было немного посетителей, время обеда еще не настало.
- Почему ты до сих пор работаешь на фирму, а не уходишь в свободное плавание? Или стабильность привлекает? – спросил Кирилл свою спутницу, когда они сделали заказ. Он знал ответ – женщин-фрилансеров не слишком ценят в индустрии маркетинга, и им заработать себе имя и популярность среди серьезной клиентуры в разы тяжелее, чем мужчинам, может у Киры были еще какие-то причины на то? Она была не похожа на пугливую девочку, никогда не была похожа, или вся ее смелость закончилась в коридорах института?
Где-то по близости запиликал телефон. Плетнев инстинктивно сунул руку в карман расстегнутого для удобства пиджака и вытащил оттуда молчащий мобильник.
- Это не мой. Не у тебя звенит?

- Фирма отнимает львиную долю того, что зарабатываешь непосредственно ты сам, и преимущества, что дает работа в корпорации стоит использовать только в момент роста себя, как профессионала… - он начал было возражать, но, все же, настойчивая мелодия не умолкала, и, судя по тому, как дернулась Дотц, звонил ее телефон. Кир небрежно махнул рукой на вопрос вежливости: «Никаких проблем, говори на здоровье и хоть с марсианами – его это ничуть не напрягает».
Зря запретили курить в общественных местах. Когда Кира отошла отвечать на звонок мобильного, он привычным жестом вытащил все ту же злополучную зажигалку из кармана, но вовремя спохватился и, чертыхнувшись, убрал ее обратно. Курение – это не только вредная привычка, но и способ скоротать время. Пока дама выйдет «попудрить носик» или собеседник решил пообщаться с кем-то еще по телефону, или… да мало ли этих «или»? Все равно теперь уже запретили.
Официантка поставила перед Кириллом небольшой заварочный чайник и пустую чашку с блюдцем, принеся ту часть заказа, которую можно было бы принести и последней, но молодой человек не привык ворчать по таким пустякам и лишь благодарно улыбнулся обслуживающей его девушке. Невольно вслушиваясь в беседу своей спутницы с неизвестным на проводе, которому досталось такое ласковое «Слушаю, любимая…», он снял крышку с чайника, запустил в него чайную ложку и принялся ей бултыхать в сосуде кипяток с чаинками для лучшего заваривания последних. Ох ты ж Боже ж ты мой, она еще и лесбиянка. Эта новость изрядно позабавила маркетолога, хотя в принципе ему не было никакого дела до сексуальной ориентации Дотц и того, с кем она тешится ночами. Одно было забавно – ей тоже, как и ему, нравились девушки, а значит, нечто общее у них все-таки было, несмотря на кажущуюся полярность вкусов. Обязательно стоит по этому поводу отпустить парочку шуточек в неподходящий для Киры момент, а сейчас можно сделать вид, что и не заметил ничего вовсе.
Однако, додумать эту мысль Плетнев не успел. Бывшая однокурсница как-то подозрительно изменилась в лице и сползла по стенке на пол. У нее явно что-то случилось и «любимая» не сообщила ничего приятного.
- Эй, Кирюха, ты чего? – все балагурство и ехидство вмиг слетело с манер Кирилла, когда он присел на корточки возле сидящей на полу девушки. – Тебе плохо? Может врача? – то, как побледнели ее щеки, действительно пугало. – Воды, принесите воды быстро! – крикнул он обернувшись к барной стойке. – Давай-ка сюда иди, - протянув руки, он подхватил Киру подмышки и поднял ее с пола, словно она была невесома, сам вставая. – На полу сидеть, застудишься, да и ни к чему оно, когда есть стулья, - его голос стал совсем иным, не таким, как слышали многие. Сейчас он был мягким, полным тревоги и участия.
Дотц никогда нельзя было назвать слабой особой, и чтобы вот так ее подкосило, должно было случится что-то действительно непоправимое.
- Алло! Алло, вы меня слышите?– не сразу сообразив, что эти возгласы доносятся откуда-то с пола, он обратил свое внимание туда. С оброненного телефона слетела крышка, но он не отключился. Официантка подала его Кириллу, повинуясь требовательному взгляду.
- Да, говорите, вас слушают, - спустя несколько минут он уже знал больше, чем хотел бы знать. Некто Яна Летова скончалась от разрыва аневризмы сосудов головного мозга, врачи помочь ничем не смогли. Отвезли ее в Вересаевку, что на Лобненской улице. Больничка неплохая, но на окраине почти, там же региональный сосудистый центр. Пытаясь поставить отца на ноги, Кир знал чуть ли не все клиники столицы и какая чем славилась. Но, как бы ни хороши были врачи, ничем уже не помочь, когда человек мертв. – Я знаю адрес, да сообщим родным и привезем, во что переодеть, - врач на другом конце провода, как выяснилось, просто позвонил по последнему набранному с мобильника погибшей номеру.
- У нее родня есть настоящая? Ты ничем помочь уже не сможешь, - Дотц не жена, не сестра, не мать Летовой. Их взаимоотношения никто не воспримет всерьез и Киру пошлют подальше, если она попробует заявить о каких-то своих правах. Сунув ее мобильник в карман своего пиджака, Плетнев, все также действуя одной рукой, вытащил кредитку и быстро расплатился за заказ, к которому они даже не притронулись. Забрал только бутылку воды с собой, и повел Киру к своей машине.
- Пей, - он усадил ее в свой ауди, пристегнул ремнем, заблокировал дверь с ее стороны и положил бутыль на колени, кажущиеся сейчас совсем хрупкими, туда же присоединил рулон бумажных полотенец, вытащенный из бардачка. Она была в шоке, что было естественно. – Если вы жили вместе, мне нужны адрес и ключи, и телефоны ее матери или других родных.
Дальше они ехали в тишине, он терпеливо ждал ответа, зная, что его слышали. Ауди взял курс на Малаховку.

Кирилл уверенно вел машину в направлении Малаховки и не собирался менять маршрут, даже если на его голову начнут сыпаться проклятья или салон ауди наполнится женскими криками и слезами. В общем-то, он бы его не изменил, даже если бы по радио было объявлено начало атомной войны. Плетнев привык руководствоваться только своими решениями, и мало какие обстоятельства извне могли поколебать их.
Задав все интересующие его вопросы, он дальше ехал молча, терпеливо ожидая ответов, но вместо них получил встречный вопрос.
- Я, кажется, не спрашивал тебя, куда тебе надо, - сказал он тоном, словно огласил Кире ее собственный приговор.  – В больнице тебя никуда не пустят и слушать даже не будут, если, конечно, ты не дочь мультимиллионера, которая в состоянии купить всю их клинику целиком, - на всякий случай проверив взглядом, что дверь со стороны девушки заблокировать он не забыл, Кирилл притормозил на светофоре. – А я не припоминаю у тебя в наличии богатой родни, - достав с заднего сидения ее сумку, брошенную туда машинально, Плетнев бесцеремонно раскрыл ее и вытащил оттуда паспорт бывшей сокурсницы, а также ключи явно от дверных замков квартиры. – По твоей прописке жили? – раскрыв документ на нужной странице, он быстро считал адрес и вернул паспорт обратно, лишь мельком глянув на страницу семейного положения и отметив про себя с некоторым удивлением, что Дотц уже успела побывать замужем и развестись. Немудрено с таким характером-то, что мужик сбежал. Ключи перекочевали в его собственный карман.
- Мы едем загород, как ты видишь, где ты сможешь хоть реветь, хоть запивать свое горе алкоголем, не нанеся при этом ущерба для общества. С остальным я разберусь сам. Не впервой, - колеса машины мерно шумели по асфальту, а на губах молодого человека появилась горькая усмешка при воспоминании о том, как ему в юности пришлось самому хоронить мать, поскольку отец был беспомощен и почти невменяем от инвалидности и горя.
- Кстати, у меня есть бутылка отличного виски, Семенов подарил в прошлом году. Помнишь Лешку? – он пытался свести разговор к воспоминаниям об общих однокурсниках, не слишком веря в успех затеи, но все лучше, чем ехать в полной тишине и горестном молчании. – У него двое детей уже, мелкая, Настена, еще та любительница повисеть у меня на шее. Они живут недалеко от меня.
Врач назвал фамилию, имя и отчество умершей девушки, а, значит, ее нетрудно будет найти через базы жителей Москвы, если конечно, она отсюда. В ином случае, если Дотц не сподобится сама рассказать о родне этой Яны, можно будет попробовать найти их через знакомых, работающих во внутренних органах – дольше, но возможно. Сегодня им точно в больнице делать нечего, и всем этим Кирилл может заняться и дома. Он вообще не любил лишней суеты и никчемных телодвижений.
На вопрос, зачем ему все это надо, он не смог бы ответить. Жалко было эту девчонку с глазами осиротевшего олененка, да и не по-человечески как-то было бы бросать ее наедине с горем. Ее переживания он чувствовал кожей, а раз способна на такие чувства, может не такая уж она и стерва?

Плетнев, как говорится, и ухом не повел на просьбу Киры остановить машину, сделав вид, что не слышал этой части ее монолога. До Малаховки осталось не так уж и долго – потерпит, если ей в туалет приспичило.
- Ипотека – это кабала страшная, - он приоткрыл окно, впуская в машину свежий воздух, наполненный запахами начавшей опадать листвы и пожухлой по осени травы на полях, к ним примешивался аромат сырой земли, природа готовилась к зиме, когда ей удастся отдохнуть, чтобы встретить весну.
- Потом не забудь посоветоваться с адвокатом, - бросив на девушку быстрый взгляд, Кирилл попытался оценить ее состояние. На вид не все так уж и плохо, но, похоже, только на вид, - я честно говоря, затруднюсь сейчас сказать, как верно, как нет, но там как бы наследников не объявилось на ее долю, если ты выплатишь всю сумму за квартиру.
Ауди вполз в поселок, и, мягко шурша шинами по сельской дороге, стал продвигаться между домами. Тут были, как старые строения, принадлежавшие семьям заслуженных людей Советского Союза, так и новые дома московских нуворишей. Дом Кирилла Плетнева и его отца принадлежал к первой категории, он был не ветхим, и даже не очень давно отремонтированным, туда были проведены все возможные удобства, включая полноценную канализацию, вот только газ приходилось возить еще в баллонах.
- Забудь, Дотц, мы не были друзьями и не будем, но я в состоянии вести себя, как цивилизованный человек, и у меня хватает воспитания общаться с тобой нормально, несмотря на отсутствие взаимной симпатии. Или такие понятия, как воспитание, для тебя чужды? И, - еще два поворота и показались знакомые ворота, из-за которых уже слышался заливистый лай. И как только Тишка чует, что он возвращается? Отец говорит, что пес исходит на восторг, как только Кир въезжает в деревню, - отвечая на твой вопрос, да, детей люблю, но своих нет. Как и жены. И не было, - почему так сложилось в его жизни, Плетнев не собирался рассказывать.
Он остановил машину у ворот и пошел их открывать, выпуская Тишку наружу со двора. Тот сразу побежал к пассажирской стороне ауди, проявляя любопытство, кого привез хозяин.
Отец сидел в небольшой беседке чуть в стороне от дома, и читал газету. Сиделка его на крыльце разбирала корзину с нитками – небось, собралась вывязывать крючком очередную мудреную скатерть.
- Народ, у нас гостья! – громко провозгласил он, предупреждая о том, что он не один.
- Это моя коллега, Кира, это мой отец, Алексей Викторович, это наша бесценная тетя Валя, - (хоть убей, не помнил он ее отчества), - а этот охламон – Тишка, - пес уже вовсю вился у ног, то и дело полизывая руку с ключами от машины. Домашние явно были в шоке, поскольку Кирилл не имел привычки привозить к ним кого-то из своих знакомых. Отец отложил газету, и было заметно, что он хочет встать и приветствовать молодую женщину, но, не имея такой возможности, он только кивнул и сказал вежливое: «Очень приятно познакомиться. Устали с дороги?»
Кирилл улыбнулся. Батя был галантен всегда, но сейчас его слова звучали, как из уст героя девятнадцатого века.
Тетя Валя, отставив корзину с вязанием, поспешила в дом, на кухню, проворчав что-то типа, что некоторые мальчишки совсем совести не имеют и не научились предупреждать о гостях.
- Ну, чего встала? Проходи, тут поживешь пока. Нечего тебе в городе в пустой квартире делать, а тут воздух свежий, - причем тут свежий воздух, Плетнев не знал. Но причем-то определенно. – Туалет на втором этаже, направо первая дверь, - тихо проинформировал он Дотц о насущном.