День был непростой и Юра устал, как говорят в подобных случаях – устал смертельно. Все, на что у него сегодня оставались силы, это перекусить чем холодильник послал, принять душ и, наконец, погрузиться в сладостный мир снов. Желательно без последних – сны Юра не любил. Обычно они были тяжелые, как у обкуренного инопланетянина к тому же больного астмой. Он просыпался среди ночи, задыхаясь, не в силах унять сердцебиение и глотнуть воздух. Сны Юра не любил.
Выполнив вечерний ритуал он, наконец, лег в постель, вытянулся на ней во весь рост и уснул, улыбнувшись миру напоследок. Однако сон оказался недолгим. Долгий нудный звонок терзал ухо, Юрий еле открыл один глаз, долго всматривался в цифры на будильнике, потом кратко, но грязно выругался, сообразив, что причиной пробуждения стал настойчивый телефонный звонок, и ответил, не удосужившись посмотреть, кто же рискнул потревожить его сон. Такое в его практике бывало, когда кто-то из клиентов остро нуждался в помощи в столь неподходящее время. Правда, редко.
- Алло, - хрипло со сна проговорил он в трубку.
А дальнейшее стало напоминать что-то из тех снов, которые он не любил. Хорошо знакомый голос, несколько забиваемый шумом на заднем плане, попросил его «срочно привести лимоны»…
- Что? – Юра сел в постели, стараясь запустить в работу все винтики и шестеренки, которые, видимо, отказывались полноценно работать. – Какие лимоны? Ты где вообще?
Тимур совершенно нормальным голосом отвечал, что лимоны ему просто необходимы, и кроме Юры ему просто никто не в состоянии помочь, и вообще – что такого странного в просьбе привести лимоны в какой-то там не то бар, не то клуб в три часа ночи? Пф! Пустяки же! По крайней мере разозленному Юрию именно так и казалось, что мальчишка оборзел настолько, что готов дергать его среди ночи, чтобы поиграться. Видимо, загуляв в компании таких же бестолочей, как и он сам, Тимур решил поразвлечься, возможно и выставив своего… партнера? Клиента? Преподавателя? Выставив его на смех!
- Пойди проспись, - с досадой и толикой обиды сказал он в трубку и отбил звонок, зло завалившись обратно на подушку. Полежал несколько секунд, опять сел, схватил телефон и убрал звук, чтобы ни одна даже самая желанная зараза в мире не могла больше его побеспокоить.
Потом ему приснился сон: перед ним были рассыпаны лимоны, много ярко желтых, сочных лимонов. Они дразнили пористой глянцевой кожурой, аромат пробивался даже из сна. Юра тянул руку, брал один, надрезал брызжущую едким соком оболочку, раскрывал нетерпеливо ее края и оттуда… выпадал Тимур. Обнаженный, влажный, измученный он раскрывал рот, беззвучно шевелил губами и исчезал, растворялся как туман или призрак.
Юра не любил сны.
Утром спас кофе и отличный план мести, который созрел сразу после того, как с ночным звонком было покончено. Приняв душ под собственное мурлыкание, растерев тело полотенцем, Юра хорошо позавтракал, неторопливо оделся, напоследок оглядел себя в зеркало, убедился в собственном совершенстве и вышел из дома. Прелесть его места жительства заключалась в том, что буквально в пяти шагах от дома находился продуктовый магазин. Он зашел туда, минуя не интересующие его прилавки, набрал в пакет ярких желтых фруктов, расплатился и вышел.
В аудиторию он вошел ровно в тот момент, когда прозвенел звонок, положил на кафедру папку, где лежала распечатка сегодняшней лекции, мило улыбаясь поприветствовал студентов, затем прошел к одному. Улыбка была все такой же безмятежной, лимоны в пакете привлекали взгляды если не всей, то большинства любопытной молодежи. Подойдя к одному из своих, к слову сказать очень перспективному и успешному студенту, он положил пакет с лимонами перед ним, и так и не расставшись с улыбкой удава, проговорил:
- Ешь.
После чего мило одарил всех взглядом палача, вернулся на кафедру, раскрыл папку, посмотрел на Тимура и опять обратился к нему:
- Ты же мечтал о лимонах. Ешь. Все для тебя.

Планируя и даже начиная свою месть Юра, несмотря на то, что был юристом и просчитывать ходы мог, умел и практиковал, не особо себе представлял, как будет выплывать из щекотливой ситуации. Он безумно хотел щелкнуть зарвавшегося мальчишку по носу, да и что тут скрывать, отомстить тоже хотел. Но это было такое ребячество, не соответсвующее ни его статусу, ни возрасту, а вот не устоял. И купил, и принес, и на парту прям под нос положил. Уже возвращаясь к кафедре Юра жалел о том, что не сдержался и не поговорил тет-а-тет после пары, а то и вовсе у себя дома, но отступать было некуда, «Рубикон был перейден».
Единственное, что ему удалось сделать, это удержать на лице невозмутимую строгость, которую ничуть не развеивала улыбка удава, выбиравшего себе бандерлога. Тимур должен был отреагировать, и он отреагировал, стараясь свести сложившуюся ситуацию в ноль, но Юра внезапно заметил в себе, что отступать не намерен.
- Ничего страшного, - так же мило улыбаясь проговорил он, включая чайник, которого, вообще-то, тут не должно было быть, но хозяйка кабинета, с которой он соседствовал, видимо плевать хотела на все правила пожарной безопасности. – Я помогу. Открываем записи, пишем число и тему – тема на экране, - и продолжаем.
Последнее было сказано четко и спокойно, как будто ничего экстраординарного не происходило и кормить студентов лимонами было вполне обычным делом. Пока присутствующие шелестели тетрадями, Юра зашел в лаборантскую, открыл ящик стола, достал нож, принадлежащий все той же смелой дамочке с чайником, и вернулся обратно. Он чувствовал эти взгляды – взгляды голодной стаи, готовой выжидать, отслеживая движение, дыхание, малейшее изменение поведения, неосторожного жеста, чтобы разорвать, наслаждаясь триумфом. Дудки! Он так просто не сдастся. Раз уж напросился и сам спровоцировал.
Начав лекцию, не заглядывая в конспект, говоря неторопливо и размеренно, будто бы стараясь усыпить бдительность, Юрий подошел к месту, где сидел Тимур, задумчиво проводя большим пальцем по лезвию, как бы проверяя его остроту. Хвала женщине, которая не держала столь необходимый ему сейчас инструмент в порядке – палец он не порезал, но для задуманного им орудие вполне подходило. Не меняя интонации взял с парты один лимон, вонзил лезвие ножа в кожицу у самой попки – сок слегка брызнул, источая аромат цитрусовой спелости, - так же неторопливо стал срезать оболочку одной длинной лентой. Сейчас Юра был подобен сумасшедшему художнику, который, ведя светскую беседу, с упоением маньяка взрезал восковой слой лимона, обнажая любопытной публике его аппетитную мякоть. Кажется, кто-то по соседству даже причмокнул от набежавшей слюны. Отлично, бандерлоги попались.
- Таким образом можно сделать следующие выводы, - невозмутимо продолжал Юрий, заставляя студентов разделять внимание на четыре объекта. Это даже хорошо, что значительная часть лекции сотрется из большинства голов – он припомнит лимоны каждому, когда придет время.
Когда же лимон был очищен почти полностью и осталась только малая часть кожуры, чтобы удобно ухватить его пальцами, Юрий вручил фрукт Тимуру с легким полупоклоном и обратился к нему с мягкой улыбкой и жестким взором.
- Так будет удобнее?

Ну, вот чего бы Тимуру было не заткнуться, принять кару в виде лимона и молча потихоньку в сторону не отставить? Нет, ему захотелось показать свою значимость. Хорошо.
- Прекрасные знания уголовного права, Краснов. Может быть вам профиль сменить? - кивнул Юрий. – Вы только не учли размер лезвия, так что все ваши доводы разбиваются о небольшую небрежность. Возможно, в этом вам помешала любовь к цитрусовым, но у нас, все же не зачет по уголовному, а посему попрошу вернуться к теме.
Улыбка совсем сошла с его губ, взгляд и без того не сулящий ничего хорошего, стал и вовсе ледяным, голос теперь отдавал отстраненным безразличием, как и положено по отношению к нерадивому студенту. Юрий вернулся к кафедре и продолжил лекцию с каменным выражением лица. Студенты явно не понимали, что происходит, но уловили два главных посыла: первый, что Юрия Аркадьевича злить не стоит, и второй, зачет простым не будет. В аудитории стояла приятная сердцу преподавателя тишина, нарушаемая только поскрипыванием стержней по бумаге, да торопливым перелистыванием страниц тетрадей. Юрий Аркадьевич не был ретроградом, но на его лекциях студенты не пользовались новейшими гаджетами, записывающими голос, или планшетами и нетбуками. К этому Юра относился строго, верно следуя заветам мышечной памяти и буквально вписывая студентам лекции не только в тетрадь, но и сразу на подкорку. За это его, возможно, тихо ненавидели, потому что объем лекций был нешуточный, да и надиктовывать времени не было, но при должном усердии все было в пределах возможностей, поэтому от своих принципов он не отказывался, а уж как к нему относились было и вовсе безразлично. Он знал, что его студенты точно не посрамят его имени, когда выйдут на профессиональную стезю.
Однажды он разговорился с той самой преподавательницей, с которой делил кабинет, а сегодня еще и нож. Женщина также как и он занималась не только преподаванием, и о студентах говорила, как о будущих конкурентах, не требуя от них должных знаний, несколько попустительски относясь к своему второму заработку. Причем сама она прекрасно владела материалом, но вот как та кошка, учившая тигра, не открывала всех тонкостей. От нее тоже выходили очень способные студенты, но лишь те, кто умел заглянуть за видимое и начинал самостоятельно копать то, о чем недоговорила преподаватель. Вот это были реальные волки, готовые порвать любого, но их были единицы. Юрий же действовал по-другому, он давал, но и драл три шкуры, прекрасно понимая, что его смена, при желании, потом порвет его, как тузик грелку, но иначе не мог. В адвокатской деятельности он работал по тем же принципам: выжимал всё и всех, в том числе и себя.
Наконец, лекция закончилась. Юрий попрощался со студентами, все еще удерживая холодную отстраненность, что, впрочем, не помешало некоторым особо любознательным подойти в конце с вопросами.
- С этим мы разберемся на семинаре, - ответил он одному из них, кого крайне интересовало практическое применение тонкостей заключения брачных договоров. – Не бегите впереди телеги, пропустите лошадь. Да, всего доброго.
Юрий педантично сложил в папку свои записи, выключил экран и мульмедийник, закрыв презентацию. Он ждал вполне конкретного человека, а остальные его сейчас интересовали примерно так же, как цена на лимоны в ближайших к дому магазинах.

Тимур все же подошел к нему. Оперся на кафедру и тихо заговорил, обращаясь у нему не как к преподавателю, а именно как к партнеру. Это и определило дальнейший ход беседы. Да, Юра злился из-за ночного звонка, что его потревожили. Еще больше он злился от ощущения того, что его выставили на посмешище, возможно поспорив в пьяными друзьями, что есть такой клиент, с которым можно подобные шутки шутить. Не то, чтобы Юра был закомплексован и боялся, что его осмеют, нет, тут было другое и именно это другое четко определилось тогда, когда Тимур заговорил с ним сейчас. Юра даже не сразу ответил ему, осознавая то, что его мучила последние полсуток. Господи, он влюбился… Посмотрев перед собой, будто сквозь подошедшего к нему молодого человека, Юрий медленно проглотил слюну, чтобы хоть немного смочить пересохшее горло, вздохнул, теперь уже осознанно посмотрел на Тимура и, наконец, заговорил.
- Хорошо провел ночь?
Черт! Даже слово «ночь» заставило его сердце болезненно сжаться от того, что связано было с тем, чем Тимур мог заниматься. Он ревновал. Это открытие мешало сейчас свести разговор к принятию извинений, выражению собственных сожалений и возможном договоре о предстоящей встрече. Прежде Юра не замечал в себе склонности к подобному чувству, считал себя совершенно не ревнивым человеком, который по роду своей деятельности насмотрелся таких последствий этого чувства, что давно перестал удивляться, а ту вот на тебе – он ревновал мальчишку, которому платил деньги, и немалые, за то, чтобы скоротать вечерок в приятной компании и насладиться умелым свежим телом. Вот как интересно повернулась ситуация, когда он однажды решил заказать себе… проститутку. Тогда он тоже был не очень трезв и захотелось чего-то особенного, но потом? Что заставило его снова и снова набирать этот номер, чтобы платить за то, что он с легкостью мог получить и бесплатно? Он нравился людям обоих полов, клиентки, преподавательницы, студентки и студенты – многие строили ему глазки. Посещение различных клубов и мероприятий еще больше расширяли круг для достойного выбора, но, нет, ему нужен был этот, смотрящий на него сейчас карими глазами, в которых светилось искренне сожаление, и ждал его вердикта. А что он? А он хотел врезать как следует по шее, по заднице, чтобы больше не вздумал продавать свое тело, потом обнять, прижать к стене и… Юрий моргнул, легонько кашлянул, чтобы сбросить наваждение и продолжил.
- Почему ты позвонил именно мне?
Вопросы он задавать умел и понимал, что по пьяни редко звонят наобум. Конечно, всегда оставался вариант со жребием, но почему-то Юрию показалось, что выбор оказался неслучайным. Если только его номер не стоял на быстром вызове или был первым в списке.