Всё закончилось раньше. Второй день с ним я бы точно не пережил. Закончилось всё звонком в дверь, когда я открывал, я Рома стоял рядом с пистолетом. Когда старший брат его обезоружил, а на пса надел намордник и собрал все улики с кухни, я смог вздохнуть свободно.
- Мне жаль, что Рома доставил столько проблем.
Выслушав подробный рассказ от знакомства и до момента удержания, полицейский немного помолчал и предложил сделку.
- Я помогу найти твою девушку, но никакого заявления в полицию. Я с братом сам разберусь, отправлю в клинику пролечиться опять, а потом он в другой город переедет, под моим контролем. Отцу некогда заниматься его проблемами, а там о нём позаботится наша мать. Сейчас я его увезу в больницу, а потом вернусь и поедем искать.
Мне без разницы, куда он там отправится, а вот помощь с поисками совсем не помешает. Потому что искать человека в таком большом городе самостоятельно - это как иголку в стоге сена. Соглашаясь и закрывая за братьями дверь, я думал только о том, как скоро я найду свою Владу. Где она? Что сейчас думает обо мне? На этом фоне мелькнула мысль об оконченной истории с беспризорницей. Ещё одна моя причина для беспокойства, но она хотя бы с родителями, какими бы плохими они ни были.
Скоро вернулся мой неожиданный освободитель. Думаю, он своим вмешательством спас мне жизнь - в голове у психа может что угодно "щёлкнуть" в любой момент.
- Спасибо, что ты нашёл его. Кстати, а как именно?
Всё оказалось просто. Рома просто хранил всю нашу переписку и мои фото в особой папке на ноутбуке. От мысли, что его брат всё это читал, мне стало неловко. Там было много личного.
- Всё в порядке, я давно свыкся с тем, что мой брат - гей. Его проблемы с головой мешали ему в отношениях с людьми, вот он и знакомился с иностранцами дистанционно.
Хорошо, что всё закончилось. С Женей мы быстро набросали план действий, я принёс ему фотографию Влады и скинул электронный вариант на почту. Мне же было велено ждать звонка, а он поехал в участок рассылать фото по другим отделениям для проверки всех железнодорожных и автовокзалов, а заодно и аэропортов.
- Могу я попросить ещё собрать информацию об одной семье? Хочу помочь одной девочке, но ничего не знаю о её родителях.
Уже в коридоре спросил, немного умалчивая о своей осведомлённости. Словами делу не поможешь, а с официальными данными можно попытаться. Так я разом сделал два дела в обмен на молчание - взаимовыгодное сотрудничество. Да и просто Женя - хороший и понимающий человек, вынужденный покрывать больного брата.

Чем измеряют человеческую косячность? Отстранённым размышлением постороннего или вхождением в проблему и оценкой изнутри? На первое скорее способны какие-нибудь мудрецы, постигшие дзен, а вот второе было более реально. Потому что хоть помогающий мне Женя хоть и не говорил ничего, но и не скрывал некоторой иронии по поводу происходящего. Признаю, что надо было сразу Владе рассказать о некоторых моментах своей жизни, когда она только познакомилась с Ромой во дворе дома. Тогда бы она, может, и не впустила его в квартиру. Но что толку гадать, что было бы, если сейчас она едет куда-то совсем одна.
Я сжимаю руль и не превышаю разрешённую скорость, минуты тянутся медленно, я думаю только о том, чтобы она там не пересела на другой поезд. Это означало бы полный провал. Искать человека в городе без связей - всё равно, что иголку в стоге сена. И вот я на вокзале с фотографией и вознаграждением - всё, чтобы узнать, что среди прибывших не было никого, похожего на Владиславу. Облегчение? Да, безусловно. И на пути назад я снова обращаюсь к помощи Евгения, давая понять, что теперь я его должник.
- Нашли твою пропажу. В больнице она. Записывай адрес...
Полученная по возвращению информация просто бесценна. И хотя я сутки почти не спал, но сейчас не до этого. Вдруг она пострадала как-то? В больнице на меня смотрят с подозрением, но слова "это моя девушка" и всё тот же способ смягчить принципиальность персонала делают своё дело. Я на миг притормаживаю перед дверью палаты и захожу внутрь.
Она не одна, но мне всё равно. Я смотрю только на Владу и не слушаю, что там говорит её тётя. Пусть возмущается, я не уйду.

Ничто не выгнало бы меня сейчас из палаты. Ничто и никто. И тем больше я фиксируюсь на равнодушии со стороны Влады. Это равнодушие не просто сбивает с толку - оно настолько странное, что я сразу не решился подойти.
- Что с ней?
Наверное, в этом вопросе прозвучало всё, что даже и не касалось никого, кроме меня и Владиславы, но эта смесь боли, отчаянья и раскаянья немного смягчили негатив по умолчанию ко мне.
- Доктор говорит, что нервный стресс и частичная амнезия. Её привезли с вокзала, где она в обморок упала.
Нехотя выданный мне диагноз дал почувствовать облегчение. Конечно, радоваться было нечему сейчас, но всё же это было лучше, чем игнорирование.
- Спасибо. Я хочу поговорить с ней. Пожалуйста.
Хоть последнее слово и было произнесено с нажимом, но всё же оставалось просьбой и подкреплялось упёртостью во взгляде. С ворчанием мне было позволено подойти к девушке, хотя наедине нас она не оставила.
- Влада, я искал тебя.
Присаживаясь на край больничной койки, я взял её за руку. Вдруг сейчас она почувствует что-то? То хорошее, что было у нас. Или вспомнит. Ту прогулку, например.