- Константин! Константин! – надрывалась миниатюрная блондинка, пытаясь перекричать гул людских голосов. Ее тонкий голосок взвивался над толпой, сновавшей в терминале аэропорта туда-сюда, словно стрела, пущенная в воздух. Словно лопнувшая тетива, с отвратительным акцентом, произносящая русское имя.
Девушка подпрыгивала и махала рукой, пытаясь привлечь внимание модно одетого парня, старательно делающего вид, что рассматривает стену. Какая же, черт возьми, красивая стена! «Черт, да отвяжись же ты», - тоскливо подумал тот самый Костя, пытаясь слиться с толпой, но упрямая девушка, чье лицо сияло голливудской улыбкой, уже пробиралась к нему навстречу.
- Константин! – ее голос уже был слишком близко. Надо было срочно придумывать пути отхождения. И где в этом чертовом аэропорту черный ход? Специально для малолетних ловеласов, который, к несчастью, даже и не знал, как звать эту чудную девушку, подарившую ему одну сказочную… но быстро забывающуюся ночь в Лондоне, - Да стой же ты! Константин!
Шатен тяжело вздохнул, прикусив губу, состряпал лицо поудивленнее и обернулся, тщательно изображая радость встречи. Нет, все-таки родители были не правы. Ему определенно следовало поступать в театральный. Может, хотя бы этот ВУЗ расскажет, как Константину жить в своем театре под названием «жизнь».
- Хе-е-ей, - жизнерадостно протянул парень, чувствуя неимоверную досаду. Чтоб тебя… В Лондоне по последним данным проживало чуть более восьми миллионов народа. Так нет же, именно с этой цыпочкой должна была столкнуть его жизнь в Хитроу. Костя вообще стоял там и ждал прилетающего брата, жаждал поделиться новостями, а не выслушивать восторги какой-то девчонки, имя которой так и не всплыло в хорошенькой голове шатена, улыбающегося порой чересчур старательно.
- Эм, все это замечательно, да, - пытался вставить хоть слово он, - Но мне пора, понимаешь. Я… эм… отца тут жду, а… а вот кстати и он! Извини, мне правда некогда, рад был с тобой увидеться, я тебе позвоню, - на одном дыхании выпалил Костя и рванул к какому-то представительному мужчине с чемоданом. Возрастом тот, кажется, был едва под или едва за тридцать, но кто знал, может он так хорошо молодился! Главное, чтобы не прогнал… И чтобы этого не случилось, Костя просто напросто решил шокировать бедного незнакомца, а пока тот оправляется от удивления, ловко смотаться.
- Папа! Я так рад тебя видеть! – воскликнул шатен особо громко, чтобы та растерявшаяся девчонка слышала. Глаза мужчины скользнули по Косте пристальным взглядом, что едва не оглушил торопящегося навстречу парня. Взгляд был подобен выставленной стене, твердый и непоколебимый. Константин уже пять раз пожалел, что выбрал именно эту персону, но менять что-то было уже слишком поздно.
- Привет, папочка! – белоснежно улыбнувшись, Константин кратко обнял рослого мужчину и решительно пошел рядом, - Давай я помогу тебе с багажом, пап. Слушай, в Лондоне такая чудесная погода! – щебетал он, косясь на блондинку, дабы убедиться, что она не последовала за ним, - Это… дожди и туман… В общем, распрекрасная! – шатен истово надеялся, что выбранный им мужчина не понимает ни слова по-английски. Пусть он окажется каким-нибудь иностранцем. Хотя, глядя на этого незнакомца, уверенно шагающего коридорами Хитроу, надежда об этом таяла.
- Вчера вообще было ни зги не видно, - Костя уже тянул слова, удаляясь от назойливой девчонки на должное расстояние. Когда крашеная головушка исчезла из виду, парень повернулся к мужчине, хлопнув его фривольно по плечу и улыбнувшись уже искренне, - Спасибо вам, вы настоящий друг! – воскликнул Костя, пробормотав под нос уже по-русски, - А вот я просто дебил…
Парень развернулся и быстрым шагом покинул терминал, негромко ругая себя. Слава Богам, мужчина не решил, что он похож на вора или что-то типа того. Иметь дело с местными чопорными полицейскими не хотелось от слова «совсем». Лучше подождать брата на улице. Наблюдать за выходом из промозглых кустов, чтобы точно никто больше его не узнал в этой деревне.
***
- Константин! Подойди сюда, - попросил куда более мелодичный женский голос. Правда, шатен все равно отметил, как нелепо его имя звучит с британским акцентом. Поморщившись, Костя оторвался от лицезрения прекрасного вида за высоченными окнами и не преминул подмигнуть прелестной рыжей девчушке в изумрудном атласном платье. Интересно, чья эта дочка? Банкира? Министра? Владельца крупной компании по поставке оружия?
Да, Костя был на банкете, эдаком светском рауте, и роскошный зал был полон не менее роскошных людей. В том числе, здесь были и его родители. И почему он не смог отказаться, как его старший брат? Глеб быстро придумал отмазку и остался дома. Только вот Костя был уверен, что на данный момент тощая задница Глеба явно нежилась не в своей кроватке. А если и в своей, то не одна.
Оправив модный пиджак, удивительно ладно сидящий на подростке, Костя поспешил к позвавшей матери. Что еще? С кем нужно было познакомиться для проформы? Его мама – прелестная женщина, совершенно не выглядящая на свой возраст, просто сияла. Ей, как и ее мужу, такие мероприятия нравились. Возможно, когда-то Константин и оценит всю их прелесть, но в шестнадцать лет даже вечер перед телеком за просмотром тупых американских комедий казался привлекательнее, чем это.
- Наш младший сын, Константин, - проговорила мама, улыбаясь каким-то людям, а затем продолжила что-то их расспрашивать. Вот и все, для этого он только и шел. Родители же, видно, хорошо знали собеседников и встречались не в первый раз, а может, обсуждали какие-то совместные дела, потому что разговор шел не сухо-деловой, а более расслабленный и неформальный.
Костя поднял глаза, предполагая, что может знать эту парочку… и замер. Голубые глаза неприлично округлились, а потом шатена пробрал хохот. Улыбка расплылась до ушей, и парень торопливо зажал рот рукой, не позволяя ни единому смешку вырваться наружу. Перед ним стоял тот самый незнакомец, в которого он так непочтительно врезался в аэропорту сегодня с утра. Черт возьми, как же уменьшилась земля! Куда ни плюнь, везде знакомые все лица.
Прочистив горло и кое-как вернув лицу надлежаще деловой вид, Костя вновь поднял голову, но не выдержал и смешливо фыркнул, поймав вопросительный взгляд блондинки с такими тонкими запястьями, что диву даешься. Вероятно, это была жена того статного мужчины. Хорошо хоть ее не было в Хитроу! Костя невинно передернул плечами, глядя на блондинку честными глазами, мол, сам не понимаю, как это вышло. А вот на мужчину полетел уже другой взор, говорящий: «У нас есть с тобой маленький секрет, и мы его никому не расскажем».

Отредактировано Константин Романов (2015-08-08 00:48:01)

Едва познакомившись, две встретившиеся пары разошлись. Родители обговорили все необходимые им дела, а представление младшего сына и вовсе было лишь жестом приличия. К тому же отец иногда находил последние капли надежды ввязать хотя бы одного из сыновей в свой бизнес. К счастью для бизнеса безуспешно. Лишь одно Костя успел для себя подцепить: мама представила собеседников, как «мистер и миссис Крестовски».
Впрочем, это ни о чем не говорило. Встретившейся в аэропорту мужчина, конечно, мог оказаться русским, но, скорее всего, был какого-то польского происхождения. И это, опять же, не факт – мама говорила на английском языке, так как находилась в англоязычном обществе, и окончание фамилии просто сгладилось. Он мог быть кем угодно, но почему-то Костя про себя решил, что этот статный мужчина поляк, и теперь размышлял о том, как его зовут.
Какого же было удивление Романова-младшего, когда он услышал за своей спиной не чистую, но уверенную русскую речь! Мужчина добился, вероятно, чего желал – Костя вздрогнул, быстро моргнув от неожиданности, но не развернулся, лишь едва повернул в сторону подбородок, показывая, что слушает. На губах обозначилась едва заметная смешливая улыбка.
- Прекрасно, ведь она встретила меня, - самодовольно заявил Константин и, посмеиваясь, фыркнул. Говорил он также тихо, в полголоса, хотя вряд ли в этом зале был еще кто-то, кроме родителей шатена, кто знал русский язык, - Говорите с акцентом. Забыли родной язык или просто выучили русский? – поинтересовался парень, отпивая небольшой глоток лимонада. Чопорная Англия не признавала алкоголя в столь юном возрасте, а позорить родителей не хотелось.
- Не хотите пройти на балкон? – внезапно предложил Константин, подмечая, что за роскошными занавесками, прикрывающими дверь, никого нет, - Здесь слишком много духов, - он чуть сморщил свой нос с едва заметными крапинками веснушек, и улыбнулся, оставив свой стакан на столике. Конечно, это была только часть правды. Дышать в просторном зале было, и правда, тяжеловато из-за того, что каждая дама сочла своим долгом преподнести в лучшем свете именно свой аромат парфюма. С другой стороны, хотелось перестать шептаться и посмотреть еще раз в это хищное лицо, что запомнилось Косте с первого взгляда.
- К тому же, там можно будет перейти на более привычный вам язык, и никто вас не заподозрит… в дурном, - усмехнулся Костя, сверкая взглядом. Он, конечно, дурачился, и всерьез не думал о том, что этот обеспеченный, женатый мужчина, с такой репутацией и внешностью, мог заинтересоваться им – еще нескладным подростком из России, к тому же с влиятельными родителями за спиной. И, естественно, он не задумывался сам о столь странных отношениях, в которых пока был не сведущ.
Наверное, дело было в более русском менталитете, который твердил, что вид взрослого мужчины, беседующего с несовершеннолетним парнишкой, вызывал какие-то подозрения. Английский рассудок Константина только презрительно фыркнул – что может быть странного в том, что деловой партнер отца пытается наладить отношения с его сыном-подростком?
- Как вас зовут, мистер Крестовски? – улыбнулся Костя, выходя на свежий воздух и вдыхая его полной грудью, чувствуя легкое головокружение и радость, - Пока вы не подошли я делал ставки в своей голове и пришел к выводу, что вы поляк, - признался шатен, продолжая улыбаться. Он был дурной и болтливый, поэтому у него хорошо получалось вести непринужденную легкомысленную беседу. Далекую, конечно, от всех этих бесчисленных правил английского богемного этикета. Костя и ведение бизнеса, также как Костя и деловой разговор сочетались примерно как слон и газонокосилка. Ни логики, ни смысла…

Отредактировано Константин Романов (2015-09-01 22:12:12)

С каждым жестом, с каждым произнесенным словом, мистер Крестовски все больше импонировал Косте. И, хоть парень еще не улавливал, какие мысли бродили в голове его собеседника, как-то подсознательно чувствовал опасность, исходящую от него. Не ту опасность, что осознаешь при виде людоеда с топором, бегущего на тебя, а ту, что таится в мудром взгляде хитрого волка, скользящего по снежному насту вдоль кромки леса. Когда смотришь на него и невольно задумываешься, кто из вас на самом деле охотник, а кто жертва?
Мужчина скользнул на пустующий балкон следом за собеседником. Это место станет людным несколько позже, когда все собравшиеся здесь богачи испробуют должное количество вина и захотят подышать свежим воздухом со своими дамами. А пока они могли вдвоем наслаждаться несколько романтичной обстановкой под звездным небом. Жаль, последнее сильно заглушалось бесчисленными городскими огнями, полыхающими вокруг.
Мистер Крестовски говорил мягко, бархатисто, будто боясь спугнуть свою жертву, и Костя невольно усмехнулся такому сравнению. Он говорил про «дурное», словно обаятельный маньяк, что силился выставить себя в ином свете. Но самым приятным было то, что мужчина не был снобом или гонорным величавым аристократом, коих на приеме было достаточно. Он не общался снисходительно или пренебрежительно, хотя разница в их возрастах была значительной.
- Вас? – переспросил Костя и легко рассмеялся, сцепив пальцы между собой и упершись локтями о перила балкона. Он уже пожалел, что не захватил свой стакан. Отчего-то рядом с этим мужчиной шатен чувствовал волнение и не знал, куда деть руки, - Я могу предоставить целый список, - Косте требовалось героическое усилие, чтобы не сболтнуть все, что вертелось на языке. Каким бы вежливым не был его собеседник, вряд ли человеку из высокого круга общества понравятся подростковые шуточки.
Мужчина, впрочем, помог выкрутиться из ситуации, самостоятельно предложив один из вариантов ответа. Конечно, это был тонкий юмор. Уговаривать шестнадцатилетнего подростка на щедрое вложение, как выразился мистер Крестовски, было нелепо – Костя не имел собственных финансовых сбережений. Все его имущество, учитывая несовершеннолетний возраст, принадлежало его родителям, и распоряжаться им без их ведома он не мог.
- Об этом я подумал в последнюю очередь, - признался Костя, улыбаясь и не сводя взгляда с собеседника. Несмотря на легкое волнение, наглости и любопытства Романову-младшему было не занимать, и он абсолютно не стеснялся рассматривать мужчину, а также не боялся смотреть ему в глаза, - Вам больше подходит быть маньяком-террористом, жаждущим выкрасть богатого наследника с целью получить выкуп, - улыбнулся Костя, говоря это вполне себе серьезно. Конечно, он не думал, что мистер Крестовски может быть на самом деле злодеем, но полагал, что ему пошла бы такая негативная роль.
- Антон, - повторил Костя, услышав, наконец, заветное имя, - Очень приятно, Антон. Мне нравится ваше имя, - опять же честно сказал Константин, а на последующую фразу собеседника не удержался и как-то слишком по-детски воскликнул, - О, так вы еврей! – сказал и замолчал, медленно расплываясь в улыбке. Ничуть не виноватой, к слову, - О, простите, наверное, прозвучало бестактно.
Нет, нет и еще раз нет. Никакого сожаления, стыда или даже того самого нежно-розового румянца на скулах, которого Антон так и не дождался. Даже пушистые ресницы не дрогнули, скрывая прямо взор. Костя был достаточно избалован и достаточно самоуверен, чтобы вести себя несколько иначе, чем полагается в приличном обществе. Но, кажется, мужчина не обиделся на это, и Константин протяжно ответил на его последующий вопрос:
- А разочарую ли я вас, если скажу, что мне просто нравится смотреть на людей и представлять, откуда они и какая история у их семьи? На подобных приемах мальчикам моего возраста слишком скучно. Приходится довольствоваться своей богатой фантазией. На сей раз меня заинтересовали вы, - Костя все улыбался и улыбался. Не потому, что так было положено по этикету, и не потому, что пытался понравиться Антону. Просто в душе его грела маленькая капелька превосходства и крошечка самодовольства.
Костя свободно говорил на английском, выбирая очень корректные, чуть ли не литературные слова, которыми часто «баловались» представители элиты. Он специально сказал слово «мальчикам», а не «парням», ведь так говорили эти чопорные англичане, не смотря на то, что по российским меркам Костя через два года готовился праздновать вступление во взрослую жизнь. Но при всей своей грамотности, он выставлял себя ребенком, прекрасно понимая все привилегии этого положения.

Интерес в глазах собеседника только рос, и это не могло не радовать Костю, хотя причины этому он назвать не смог бы. Просто хотелось нравиться этому представительному мужчине. Возможно, он играл только на руку делам своих родителей, но, насколько Костя слышал, они лишь спонсировали некую кампанию мистера Крестовски. В любом случае, свою задачу, как сын Романовых – нравиться всем окружающим – он выполнял безупречно.
- Ты представляешь, живой еврей!
Константин едва подавил глупый смешок, наблюдая за выражением лица Антона и слушая его интонацию. Да, эта тема совершенно не вписывалась в понятие светских бесед, но их ведь никто не слышал.
- Главное, оставайтесь живым, пока мы с вами разговариваем. А то дурно подумают про меня, - Костя улыбался губами и взглядом, отчего был похож на маленького чертенка, так и норовящего нашкодить.
Он прекрасно понимал, что с каждым годом Европа становилась все более «толерантной». Каждое слово высокопоставленных и просто богемных лиц оценивалось при помощи этой меры, а уж тем более речи на счет угнетенных ранее наций. Чаще о них просто молчали. Этого Романову-младшему было не понять. Уж он-то со своей стороны предпочел бы ненависть игнорированию. Наверное, именно поэтому он сейчас так неосторожно затронул национальную тему, и даже тонко пошутил.
Мысленно он представил эту ситуацию в двух вариациях. В первой его находят на балконе с мертвым мужчиной, к примеру, англичанином, в другой – с мертвым евреем. Кажется, любой человек сможет с точностью определить, из чего подняли бы большую шумиху на территории Лондона.
К сожалению, продолжить эту разбавленную юмором беседу не удалось. Их уединение было нарушено, и Константину оставалось лишь вежливо улыбнуться вошедшему, выражая мимикой свои соболезнования по поводу плохого самочувствия. Приостановившись у двери, парень пропустил вперед Антона, успев еще разок посмотреть на его гордый хищный профиль. Придерживая дверь, Костя замешкался на пару секунд, вдыхая чистый воздух и «нырнул» в помещение, уже напрочь пропахшее дорогими духами.

Ma il mio mistero è chiuso in me, il nome mio nessun saprà! No, no!
Костя торопливо шел по блестящим камням тротуара, сунув руки в карманы черного пальто. Дождь все не унимался… Черт бы побрал этот туманный Лондон! Еще несколько часов назад светило яркое солнце, потом наступил славный теплый вечер без единого облака на горизонте. Костя забрел в местный ресторан, где встречался с друзьями, а вышел уже в ливень.
Конечно, зонт сиротливо лежал дома, сухой и теплый, зараза… Вжимая голову в плечи и отстукивая зубами совсем не в ритм играющей в наушниках оперы, он перескочил через весело журчащий ручей.
Sulla tua bocca lo dirò, quando la luce splenderà!
Что за мужчина был этот принц? Из-за его выходки должно погибнуть уйма народа, а он радуется и поет арии. Нет, однозначно нужно было послушать что-то без слов, но доставать плеер мокрыми руками не хотелось. Тем более он почти добрался до метро, заветная вывеска манила издалека.
Ed il mio bacio scioglierà il silenzio che ti fa mia!
«Ох уж эти итальянцы, лишь бы бабу поцеловать, на остальное плевать», - вздохнул про себя Костя, задумавшись настолько, что просто принялся переходить дорогу. Он перешел полдороги и по отвратительной московской привычке посмотрел направо. Машин не было. Как же забилось несчастное сердце, когда гудок раздался слева! Костя едва не подпрыгнул на месте, резко крутанувшись на каблуках и упершись взглядом в чистейший капот автомобиля буквально в метре от него.
- Shit! – громко сорвалось с губ Константина по отвратительной лондонской привычке. Он поднял виновато ладонь, проговаривая водителю, раздраженно выбравшемуся из своей машины, - Простите! Мне… мне, правда, жаль…
Его чуть запинающуюся речь прервал знакомый голос, отчего-то весело окликающий его по имени с не менее знакомым акцентом. Костя чуть прищурился, стараясь смотреть против света фар.
- О, боже… - выдохнул довольно парень, узнав в статной фигуре недавнего знакомого. Раздумывать долго он не стал, обошел машину и сел на кожаное сиденье, захлопнув дверцу, - Еще раз простите. Все время долго привыкаю к лондонскому движению, - улыбнулся он, глядя на Антона, - А еще за то, что к концу поездки вымочу ваш салон, - усмехнулся Костя, откидывая с лица мокрую прядь волос.
Он вытащил из уха наушник плеера, запихнув его в карман, не выключая. Пускай себе поет дальше.

*В наушниках играет ария Лучано Паваротти - Nessun Dorma

Отредактировано Константин Романов (2015-12-02 22:32:52)

Машина глухо заурчала и мягко тронулась с места, скользя по мокрой дороге. Костя понятия не имел, куда его везет приятный во всех отношениях собеседник, но, по сути, парню было все равно. Конечно, стоя на балконе роскошного помещения, снятого под светский раут, они шутили про маньяков и похищения, но шутки так и остались шутками, в них не было ни толики правды. По крайней мере, так казалось Константину. Возможно, это была подростковая уверенность в том, что именно с ним ничего не случится, но скорее всего, просто рассудительность, развитая не по годам.
Антон был знакомым их семьи и, кажется, отец спонсировал какое-то предприятие этого молодого бизнесмена. При таком раскладе Константину просто не могло ничего угрожать, кроме скучных разговоров. Да и последние вряд ли возникнут, шатен уже убедился в том, что мужчина мог поддержать беседу даже с ним, подростком. Антон дико импонировал Косте, и тому хотелось продлить это знакомство в столь же приятных нотах как можно дольше. Ему всегда нравились люди старше себя по возрасту: то ли из-за личностных качеств, то ли из-за тонкостей воспитания.
- В такую отвратительную погоду у меня только три желания: горячая ванная, камин и чай, - кивнул Константин, улыбаясь и посматривая то на дорогу, то на лицо мужчины. Гордо вырезанный профиль казался по истине волчьим в полумраке салона, едва освещенного тонкими лучами уличных фонарей и фар встречных машин, - Не люблю холод и сырость, всегда мерзну, - поежился Костя, в душе истово благодаря собеседника за то, что тот отрегулировал печку погорячее.
Проговорил и усмехнулся, понимая всю иронию своего положения. Ирония была в том, что у Кости было двойное гражданство и, соответственно, два места обитания – в Лондоне и в Москве. Одно место отличалось извечными туманами, дождями и сыростью, второй – довольно суровыми зимами со снегом и морозами. Оставалось только ждать семейных поездок на теплые острова; вот только там Костя чувствовал себя максимально комфортно. Порой ему хотелось зарыться в песок, да так и остаться там до конца дней своих.
- Эм, не знаю на счет всей молодежи, - протянул задумчиво Костя, невольно скосив взгляд на торчащий наружу наушник, - А мне нравится. Особенно Рихард Вагнер, - сказал он, помолчал пару секунд и чуть запоздало добавил, - А это Паваротти, да. А вы какую музыку слушаете?
Но перед тем как ответить, Антон снова решил примерить роль маньяка. Костя даже улыбнулся про себя: «Ни за что не поверю, даже если это в итоге окажется правдой. Не поверю и все тут». Маньяки не ходят по светским мероприятиям, не заполучают спонсоров, не обзаводятся женами и много других «не». Вероятно, Антон его просто припугивал, чтобы парень сбрасывал детскую наивность побыстрее. Этого же хотели родители Романова, поэтому он, как и многие дети богатых родителей, проходил курс – как правильно вести себя в критических ситуациях: как общаться с террористами и маньяками, в частности.
- Ну, если маньяком будете вы, то я согласен, - беззаботно улыбнулся Костя, в очередной раз выказывая свое полное доверие знакомому. Антон предложил прокатиться до какого-то кафе или ресторана, чтобы согреться и продолжить беседу. Этого-то Константин и хотел, поэтому не раздумывая согласился, - Конечно, если меня туда пустят в таком мокром виде, - рассмеялся он, сверкая глазами.
На город уже опускалась ночная темнота, но Костя не спешил домой. Его родители улетели по делам в Европу, оставив братьев в их лондонской квартире, а Глеб не особенно волновался по поводу своего младшего брата. Тем более, «каникулы» скоро закончатся, и через четыре дня им следовало вернуться в Москву. Косте – идти в школу, готовясь к выпускным экзаменам, Глебу – в институт. От одной только мысли об этом становилось тоскливо. Нет, Костя должен был провести эти четыре дня так, чтобы запомнилось надолго!

Что бы ни говорил Антон, Костя продолжал чувствовать себя в безопасности. Не потому, что был по-детски наивен или же верил в мнимую всесильность своего отца. Не потому, что рассуждал логически и понимал: Антон должен быть совершенно сумасшедшим человеком, для того, чтобы решиться украсть ребенка своего же спонсора. Просто этот статный мужчина с обаятельной улыбкой и слегка растрепавшейся за долгий день прической всем своим видом внушал эту безопасность. Костя уже ощущал это чувство рядом с Ярославом – можно сказать, личным телохранителем парня. Тот был профессионалом своего дела, ему доверял отец, поэтому у Романова-младшего не было даже повода сомневаться в нем. Теперь он ощущал примерно то же рядом с мистером Крестовским; находиться с ним было даже как-то уютно.
- А что вы хотите? – поинтересовался больше из любопытства Константин, в своем возрасте не зная о том, кто обычно отвечает вопросом на вопрос. Хотя в голове и возникла совершенно непристойная для высшего общества шуточка о человеке с фамилией Крестовский, который даже в их невинной ситуации пытается найти выгоду. Но это настолько попахивало антисемитизмом, что Костя не рискнул даже намекнуть на нечто подобное, будучи воспитанным в европейском обществе. Впрочем, оставалось совсем немного до тех лет, когда русский менталитет захватит половину сознания младшего Романова.
Пока же он улыбался, кратко взглянув на магнитолу, проигрывающие любимые сердце звуки, от которых иногда щемило душу. Вагнер, его любимый композитор. Малоизвестный, но безумно талантливый; и это было приятным совпадением, что Антон тоже любил его. В мозгу тут же возникло наивное представление того, что он, Константин, разделил со своим спутником маленькую приятную тайну, о которой никто вокруг не знал. И ощущение это было приятным.
- Обожаю этот вальс, - честно признался Костя, продолжая улыбаться, - Жаль он довольно медленный. Когда учился вальсировать, пытался и под него, но ничего не вышло. Видимо, мой деревянный четырехногий партнер оказался совсем неотзывчивым, - он рассмеялся, неприкрыто намекая на то, что танцевал со стулом. Впрочем, в каждой шутке есть лишь доля шутки. Этот вальс был чувственным и даже интимным, его стоило танцевать с другим человеком, а не с бездушной вещицей.
Честно, Константин настолько витал в облаках, слушая прекрасную музыку, находясь в приятном обществе и чувствуя тепло и комфорт, что даже не обратил внимания на то, куда его привезли. Если бы Антон не оповестил об этом, Костя бы продолжал сидеть, молча глядя в окно, но теперь ему пришлось перевести взгляд, торопливо осматривая местность.
Парень вышел из машины, ежась от холода в вымокшей одежде. Здесь дождя уже не было, будто он передумал мочить начинающего бизнесмена, и это было совершенно не честно! Конечно, Костя не передумал и не попросил отвезти его обратно – это было бы так глупо. К тому же врожденное любопытство требовало хотя бы одним глазком взглянуть на квартиру Антона, посмотреть, как он живет здесь.
- Пара секунд прошла, я не передумал, - заявил Костя, торопливо шагая в сторону парадного, - Я замерз, как зяблик, поэтому ваше предложение меня более чем устраивает, - обстановка была неформальной, но парень все равно общался официально. Антон был старше, он был влиятельнее. С уважаемым человеком общаться следовало вежливо в любой ситуации.
Костя переступил порог квартиры и с интересом осмотрел ее. Он представлял себе жилище мужчины более престижным и богатым, но здесь было вполне комфортно. На самом деле, парню здесь нравилось. Ровно также он предпочитал свою скромную по представлениям высших кругов квартиру в Лондоне роскошному особняку в Москве, где от количества комнат кружилась голова. Небольшое помещение обживалось легче, каждая комната его использовалась каждый день, не то что в коттедже, где в какие-то залы можно было не заходить неделями.
- У вас прекрасная квартира, - по правилам этикета произнес Костя, улыбаясь. Он снял верхнюю одежду, постаравшись повесить ее подальше от вещей Антона, чтобы не замочить их. Скинул обувь, также приютив ее в углу, не пользуясь обувным шкафом, если у мужчины он был, - Да, если вам не трудно, закажите что-нибудь, мне уже совершенно не хочется куда-то уезжать. И еще меньше захочется после горячего душа.
Милый голубоглазый мальчик был самим совершенством со своими отточенными речами и приятной улыбкой. Он принял халат и чистое полотенце, удаляясь в ванную, готовясь вскоре превзойти самого себя в какой-то покорной вежливости.
Костя провел в душе достаточно времени, чтобы согреться, но не чрезмерно долго, чтобы заставить Антона скучать или даже волноваться. Халат был великоват для шестнадцатилетнего парня, скрывая его обнаженное тело. Грязное белье Костя попросту запихал в свою сумку. Уж точно он не собирался развешивать постиранные трусы в чужой ванной или надевать их обратно на чистое тело, так что под пушистой тканью халата он остался полностью голым.
- Надеюсь, я не слишком помешал вашим планам, - проговорил он, выходя из ванной, чуть растрепав рукой влажные волосы, - Мне довольно неловко, - и вот тут Костя, конечно, лукавил. Ему не было стыдно от слова «совсем». Конечно, не хотелось надоедать Антону, но если тот был не против, никакой неловкости младший Романов не испытывал. С чего вдруг? Крестовский сам подобрал его и сам решил отвезти к себе, пустить в душ и оставить на ужин: он всего лишь согласился. Но с точки зрения чопорных англичан он немного пользовался чрезмерным гостеприимством.

Придерживая теплый халат, Костя вышел из душа, не ощущая при этом никакой неловкости. Предложенная гостеприимным хозяином вещь была нормальной по росту уже вытянувшегося юноши, но по ширине Романова-младшего можно было замотать в нее два раза. Поэтому Костя то и дело поправлял туго затянутый на подтянутой талии пояс и подбирал съезжающие плечики халата. О том, как он выглядит со стороны, он даже и не думал и уж тем более не замечал, как на него смотрит Крестовский. Если бы тот был женщиной или даже молоденькой девчонкой, Костя бы вел себя совершенно иначе, будучи прекрасно осведомленным о своей внешней привлекательности. Кокетничать с Антоном смысла не было, как и даже тайного желания. И пока последнего терзали несколько противозаконные фантазии, Костя видел в собеседнике лишь приятного человека и партнера отца.
- Нет, благодарю, - отозвался юноша на предложение о кофе. Крепкий напиток он на ночь старался не пить, хотя и обожал его, особенно по утрам. – Хорошо, - проговорил он на последующую фразу о том, что они решат, что дальше делать после ужина. Сама невинность, черт подери. Костя присел на стул, следя за тем, чтобы полы халата не распахнулись и момент сдержанного английского молчания не перетек в минутку дискомфорта из-за осознания того, что юноша не надел нижнего белья. Это было приемлемо в клубе, но уж точно не в гостях у человека, занимающего не самую последнюю социальную роль.
- Я вам помогу, - поднялся со стула Костя, когда Антон принес пакеты с заказом. Не слушая возражений, даже если они и были, парень ловко помог накрыть на стол, будто бывал здесь каждый день. Впрочем, сервировке стола его обучали с детства, а тяга к кулинарии только помогала в этом.
Выглядел заказ очень аппетитно, жаль, ничего нового в свою копилку рецептов Костя так и не смог утащить. Это была домашняя, но вместе с тем вкусная пища. Кстати, такой выбор заставил юношу задуматься на вопрос, почему Антон выбрал именно это, а не что-то иное. Не фаст-фуд вроде пиццы или роллов, не изыски из ресторана, оцененного Мишлен, а блюда с явным намеком на домашнее приготовление. Видать, блондинка-жена совершенно не утруждала себя часовым стоянием у плиты, раз мужчина соскучился по таким простым яствам.
- Приятного аппетита, - отозвался эхом Костя, принимаясь чинно ужинать. Причем он не утруждал себя, изображая из себя мальчика из благородной семьи. Сдержанное поведение за столом и в речи было «вторым я» Романова, на которое он легко переключался и не страдал от этого. Тем не менее, основное «я», славящееся неукротимым, бурным нравом и склонностью к хулиганствам, иногда проскакивало на другую сторону. – Предпочитаете домашнюю пищу? – поинтересовался Костя, разрезая кусочек мяса изящным ножом. - Может, если у вас будет время, заглянете в нам в гости? Мне хотелось бы вас отблагодарить за сегодняшний вечер.
Антон предложил выпить, не смотря на возраст собеседника, и Костя хитро сверкнул глазами. Как и все подростки, он уважал алкоголь, но, увы, в Англии он не мог его приобрести. Поэтому довольствовался тем, что редко предлагали ему родители или что покупал старший брат. И тут уж сработала типично подростковая логика – Антон предлагал ему вино, в то время как сам пил виски, и отставать от старшего товарища Константину не хотелось.
- Я не откажусь от виски, - крайне нагло сказал Костя, хотя и все тем же, вежливо-учтивым голосом. Ему показалось, что Антон сейчас рассмеется и проговорит стандартную ерунду про то, что родители Романова не оценят сего поступка, но мистер Крестовский удивил и в этот раз, преспокойно налив немного виски в тумблер своему собеседнику. – Благодарю, - стараясь не показать своего удивления, проговорил Костя и, приподняв стакан, отпил небольшой глоток.
Виски обжигал, мягко прокатываясь по горлу, но это был не первый раз, когда парень пробовал крепкий алкоголь, поэтому беды не ждал. Музыка приятно дополняла и без того прекрасный вечер, но потом заиграл вальс Вагнера, который звучал в колонках, встроенных в презентабельный автомобиль Антона, и тот решил удивить своего внезапно нагрянувшего гостя. Мужчина поднялся и подошел к Косте, закончившему свой ужин, и протянул руку, приглашая на вальс. Парень не смог сдержать удивления, его бровь слегка приподнялась.
- Вы – удивительный человек, мистер Крестовски, - наконец, проговорил Костя, принимая руку мужчины и поднимаясь со своего места. – Вы меня удивили, - отказываться от приглашения Романов-младший не собирался. Он, не смотря на свое нынче учтивое поведение, приличествующее его положению в обществе, был за любой кипиш, кроме войны и голодовки. Ничего зазорного в вальсе с Антоном он не видел, хотя это и было крайне удивительно. Двое мужчин в одинокой квартире, танцующие под Вагнера, когда на одном из них не было трусов.
Протянув свободную руку, Костя подхватил тумблер, вливая в себя остатки виски, и уже окончательно посвятил себя хозяину квартиры.
- Что же, предоставляю вам возможность вести, - усмехнулся Костя, понимая, что этот вопрос рано или поздно возникнет, учитывая то, что они оба были мужчинами. Но парня этот факт не смущал. Он помогал старшему брату с обучением вальсу, Глебу довольно тяжело это давалось, поэтому Костя тогда перенимал роль девушки.
Под мелодичные звуки, он встал в нужную позицию, положив руку на плечо более рослого партнера, а вторую кисть вложив в ладонь Антона. Дождавшись первой «подачи», едва уловимого движения тела мужчина навстречу, Костя непринужденно двинулся следом, влекомый отчетливым ритмом мелодии и ладными движениями ведущего партнера. С другим человеком танцевать было действительно легче, чем с бесчувственной табуреткой, да и гораздо приятнее. Костя невинно улыбнулся, посматривая на Антона. Что творилось в голове этого мужчины?
Если подобрать промокшего мальчишку, приютить его, позволить принять душ и накормить могло быть простым жестом из вежливости, обращенным к сыну своего спонсора, то вот это не лезло ни в какие ворота. Возможно, Антон в душе был, как и Костя, совсем не вылизанным аристократом, и его тоже тянуло на всякие шалости, не смотря на возраст, который в шестнадцать лет Романову-младшему казался очень большим.
Двигаясь, придерживая партнера, Костя не имел возможности придерживать все тот же злополучный халат, и вскоре он охотно сполз со светлого плеча парнишки, обнажая его. Дергаться Романов не стал – он же не кисейная барышня, чтобы беспокоиться о том, что его плечико увидит малознакомый мужчина. К тому же прерывать танец столь неуместным движением совсем не хотелось. Антон двигался просто изумительно, а музыка чаровала. Вкупе с начинающим свое действие алкоголем, Косте было просто, по-человечески хорошо.

Главная проблема заключалась в том, что Костя, не смотря на довольно нежный возраст, был далеко не глупым парнем. Возможно, он был еще довольно наивен в силу отсутствия житейской мудрости, подвержен всплескам эмоциональности и предсказуем, но точно не глуп. Костя с детства крутился в высшем обществе, которое, не смотря на пафосное название, частенько разлагалось изнутри. Всегда попадались извращенные, а иногда и попросту отвратительные люди.
Младший из Романовых рос очаровательным ребенком с примерными манерами, которые поражали не только Антона. Этот маленький дьяволенок, наслаждающийся восхищением сторонних людей, прекрасно подмечал все взгляды, нацеленные на него. К своим годам он научился распознавать характер смотрящих. Тех, кто просто был очарован юным Романовым, но воспринимал его только как ребенка, которым должны гордиться его благовоспитанные родители. Также и тех, чей взгляд был полон тяжелой, душной похоти, не смотря на все законы юрисдикции и морали.
Константин не быстро, но все же свел все воедино: те же взгляды, кидаемые в его сторону, улыбки, поведение Антона, сильно отличающееся от надлежащего гостеприимному хозяину. Варианта было только два. Либо Крестовский был безнадежным чудаком, любящим выкидывать что-то возмутительное, когда не находился в многолюдном приличном обществе, либо он был заинтересован в ином.
Догадки только подтвердились благодаря затеянному Антоном танцу. В какой-то миг его партнеру даже показалось, что сейчас он и переступит ту черту приличия, выставленную с момента официального знакомства на светском приеме. Широкая ладонь крепко перехватывала талию, а голос нашептывал совсем не двусмысленные фразы, обращаясь к далекому прошлому.
- Боюсь, что в те времена, - негромко вторил Костя мужчине, - нас бы забросали камнями, если бы увидели подобное.
Он тонко улыбнулся, но в тот же миг заметно вздрогнул, когда бедро Антона чувствительно прошлось по его собственному. Костя вскинул взгляд, но промолчал, хотя и не списывал все на случайность. Он бы мог прекратить это в любую минуту. Антон не был тем человеком, который пошел бы на настоящее преступление только ради своего желания. Мог, но отчего-то не хотел.
Антон впечатлил его. Он был привлекательным, насколько мог судить Костя, мужчиной, образованным и воспитанным человеком. Кроме того, парень не видел в его словах, взглядах или поступках чего-то отталкивающего. Антон был настоящим искусителем, только выглядел куда лучше, чем тех изображали на библейских картинках. Возможно, это было чистой воды нарциссизмом, но Костя буквально чувствовал потребность во внимании этого человека. Ему нравилось такое отношение к себе, хотя он еще и не мог в полной мере осознавать, насколько далеко он готов зайти, не давая даже намеков на прекращение этой затейливой игры.
- Кажется, вы вжились в роль, - мягко проговорил Костя, пронаблюдав за кратким поцелуем, доставшимся его запястью. Этот жест точно был уместен только в том случае, если бы Романов был девушкой.
Так что же делать? Все мысли и желания Кости были полны противоречивости. С одной стороны, ему хотелось уйти или хотя бы выставить незримый барьер между собой и тем, кто явно желал сделать их пока еще совершенно невинные отношения чем-то довольно сложным и не особенно правильным. С другой стороны, юноше хотелось остаться. Любопытство, выжигающее его изнутри, подталкивало узнать, что же случится дальше? Был ли он прав, и как далеко зайдет Антон?
В свои шестнадцать лет Костя уже многое знал и многое попробовал в сексе. Немало благодаря своему старшему брату, который каким-то невообразимым способом свел своего младшего с одной очень темпераментной дамой, заметно старше их обоих по годам. Также она была и заметно опытнее в постельных изысках. Тем не менее, Костя никогда не рассматривал мужчин, тем более взрослых, как сексуальный объект, и теперь пытался разобраться, что он чувствовал по этому поводу.
Он присел обратно на стул, поднимая вновь наполненный виски тумблер. Небольшое количество алкоголя Костя разделил на два скромных глотка, растянув удовольствие. Антон явно не хотел, чтобы он был пьян, а может, просто боялся, что подросток мог быстро захмелеть. Это было еще одним плюсом в пользу Крестовского. Тем временем, пока охотник опытно загонял свою жертву в угол, невинная жертва вовсю размышляла о судьбе охотника.
Все решилось довольно быстро и просто. Мысленно Константин бурно аплодировал своему собеседнику за этот лихой контрольный выстрел в его сторону. Отвернувшись к окну, Антон изъявил желание отвезти парня домой. Костя видел эту сеть, но охотно пошел в нее, оставив все сомнения позади. Чувство противоречия, такое частое явление среди подростков, азарт, максимализм и все то же банальное любопытство теперь просто не позволяли Косте сделать шаг назад.
- О чем вы собрались жалеть, мистер Крестовски? – проговорил парень, отчаянно стараясь не переступить грань, за которой царствовала вульгарность. – Впрочем, если вы настаиваете, я вызову такси. Не хочу утруждать вас обратной дорогой, вы и так для меня сегодня много сделали.

Быть может, будь Костя старше хотя бы лет на десять, он бы бурно поаплодировал мужчине за довольно напыщенное, хотя и вполне искреннее выступление. Будь он чуточку мудрее, покрутись он немного дольше в определенных слоях общества, он бы смог с легкостью понять все тонкости игры. Но сейчас, в своем позднем подростковом возрасте, Костя лишь понял суть – самую вершину айсберга. И наивно полагал, что раскусив эту самую цель, он на удочку не попался, в то время как им ловко манипулировали как раз за счет его понимания.
Кроме того, в силу возраста и все еще бушующих гормонов, Косте нравилось то, как себя вел и как говорил его собеседник. Девочки и мальчики, не осознающие до конца свои предпочтения, всегда мечтают о принцах. И Антон им был – аристократичный, воспитанный, тактичный. Красивый мужчина выверял каждое слово, каждый его взгляд был полон чего-то такого… благородного. Костя шел за ним на коротком поводке, хотя и с мыслями о том, что знает, чего хочет и за чем следует.
Именно поэтому Романов-младший с эдаким нордическим спокойствием воспринял сообщение о том, что он нравится приятелю отца. Хотя слышать это было, несомненно, приятно. Одно дело, когда тебя лапают и раздевают взглядом извращенцы за сорок лет, другое дело он – мистер Крестовски. В его жестах и словах не было похоти, только симпатия, о которой он честно и оповестил. У Кости просто не было шансов, если уж быть предельно честными.
- Я рад, что вы это осознаете, - тем не менее, ответил он с легким холодом в голосе, когда Антон признал, что его желания немного запретны. И дело было даже не в том, что они оба были парнями. Скорее в том, что Крестовский ступил на довольно опасную дорожку, возжелав несовершеннолетнего по законам любой цивилизованной страны мира парня, к тому же сына своего спонсора. Но эта сухость была лишь маской, прикрытием для Кости, который испытывал невыносимое любопытство и вместе с тем страх.
Да, он очень сильно боялся в глубине души, не особенно представляя себе, что будет происходить дальше. И, собственно, поэтому Костя и «припугнул» мужчину, тонко намекнув, что он прекрасно осведомлен о том, что все происходящее здесь – неправильно. Он мог рассказать об этом отцу, и тогда Крестовский как минимум мог лишиться серьезного денежного поступления в развивающийся европейский бизнес. Потерять солидного спонсора из-за такой глупости было бы обидно.
Вместе с тем, Костя именно этого и опасался. Где-то в душе он совершенно четко решил, что не отступится и доведет дело до конца, хотя разум еще и предлагал иные варианты развития событий – уехать, отказаться, дать понять, что не заинтересован. Но выбор уже был сделан и отчасти Костя это понимал. И оставалось волноваться за последствия. Что, если отец узнает? Или жена мистера Крестовского? Он не хотел быть позором для своей семьи. Кроме того, опять же, это был мужчина – человек одного с ним, Костей, пола. И, несмотря на всю показательную толерантность Европы, он в свои годы прекрасно знал, как относятся к нетрадиционным людям.
Антон все говорил и говорил, и последние слова оказались решающими. Тайное желание всплыло на поверхность, когда юный нарцисс почувствовал чуть ли не физически то, что кто-то нуждается в нем. Это немало льстило… Чуть прикусив совсем по-детски нижнюю губу, Костя поднял взгляд на Антона. Он хотел казаться уверенным, но не знал, получилось ли – слишком сильно было волнение.
- Вам не о чем жалеть, - проговорил он, понимая, что дороги назад нет.