Ярко сверкающая на солнце Ауди плавно припарковалась у обочины, чем вызвала оживление группы парней, сидящих на ограждении дороги, как воробьи. Ребята ладно и почти синхронно соскочили с насеста, улюлюкая, свистя и приближаясь какой-то общей на всех вальяжной походкой.
Из машины вылез молодой парень, снимая с носа солнечные очки «авиаторы», небрежно бросая их на переднее сиденье. На нем свободные легкие штаны и эластичная майка, что роднит его с подходящей компанией. Все они одеты в вещи, минимально сковывающие движения тела.
- Опаздываешь, Романыч, - немного картаво говорит коротко-стриженный брюнет с ежиком волос на голове.
- Да иди ты, - добродушно отзывается Костя.
Он подходит к каждому, приобнимая товарищей и похлопывая их по плечу, бросая короткие фразы приветствия.
Обычно их собирается пятеро – Фил, Саня, Михей и Серж. Последний сегодня отчего-то не пришел. Видимо, шибко занят на работе.
Ребята мерно загудели, обсуждая что-то свое, и лениво перепрыгнули заграждение, направляясь к зеленому скверу, где на относительно чистой траве, не сильно запыленной вездесущими автострадами, можно было размяться. Они посмеивались, обменивались отрывистыми репликами, растягивая конечности и разогревая мышцы под ярким летним солнцем. Костя недовольно морщился, бормоча уже второй раз про затонированные контактные линзы в глаза. Фил, самый молодой парнишка из всех, ему только семнадцать исполнилось, усмехается, что, мол, линзы тоже выпадут от таких нагрузок и прыжков, что им предстоят.
Паркур. Костя занимается им уже три года, они с картавым Саней наравне. Фил только год как присоединился к их группе, а Михей – высокий блондин двадцати пяти лет – в этом деле уже семь лет или даже больше. Он все реже выбирается в городские условия, предпочитая облюбованную паркурщиками заброшенную стройку, где никто не увидит, как он лажает. К сожалению, после перенесенной болезни, Миша стал набирать вес в два раза быстрее, чем раньше, и контролировать этот процесс стало сложно. Тем не менее, парень хобби не забросил, изнуряя свое непокорное тело тренировками, бросая в прыжки и маневры даже с лишними килограммами.
Костя им восхищался в какой-то мере, признавая про себя, что на его месте, скорее всего, просто бы уже опустил руки, устав бороться с ожирением, преследующим по пятам, как голодный шакал. Он и сейчас посматривал на Михея краем глаза, на его взмокшую быстрее всех рубашку, и мысленно аплодировал ему.
- Побегаем по городу? – спросил юный Фил, тощий, как тростинка. И как его ручки выдерживали, когда он падал на них? Чудо, но у парня до сих пор не было ни единого перелома. Как, впрочем, и у Кости, который списывал это на везение и, конечно же, свою гениальность вкупе с уникальной ловкостью, как-то не особенно страдая от отсутствия скромности.
Вопрос был излишним, ведь не зря же ребята собрались именно здесь, а не ближе к окраинам, к заброшенным местам или лесам с естественными преградами. Сегодня они будут шокировать людей и, возможно, бегать от полиции. Впрочем, последние обычно сквозь пальцы смотрели на таких «нарушителей закона», если, конечно, кто-то особенно наглый чуть ли не по форменной фуражке пробегал.
Михей, как главный, перечислил названия улиц, по которым группа паркурщиков будет пробегать, ловя на ходу все выступающее и экстремальное. Он сделал мысленный круг и вернул их команду в исходную точку. Костя сразу же возжелал исполнить свой фирменный трюк и, не сбавляя хода, заскочить в машину, предварительно откинув крышу, крикнуть «Чао!», да так и укатить. Дешевое фиглярство, но Романову отчего-то к лицу такие выходки.
Но исполнить сей привычный для всех трюк Константину не удалось…
День был просто замечательным. Солнце нагрело асфальт, податливо подставляющий свою, казалось бы, бесконечную гладь под резиновые подошвы кед и сильные пальцы паркурщиков. Ребята немного разбежались, чтобы не мешать друг другу, начиная с простых прыжков с места, не сбавляя скорость. Кто-то закручивал разогретое тело вбок, кто-то рывком швырял вперед, перекидываясь через собственную голову, Саня решил пройтись обычным «колесом». Что ж, надо признать, этот «выход на сцену» удался на славу – на парней тут же направились удивленные взоры десятков скучающих, угрюмых прохожих.
С каждым пройденным десятком метров, трюки только усложнялись. И вот, Фил уже нагло «пробежался» руками по столу уличного кафе, а Костя выбросил гибкое тело вперед, вытягиваясь в воздухе в струнку. Он приземлился на ладони, крепко хватаясь за выступ попавшегося парапета, и выбросил вперед ноги, изображая какой-то поистине животный, кошачий прыжок. Едва его кеды коснулись твердой поверхности, Костя совершил высокий прыжок-переворот, забираясь еще выше по городским препятствиям, а затем мягко спрыгнул вниз.
Адреналин в крови бурлит, а мышцы рук и ног напрягаются так сильно, что проступают вены. Тем не менее, со стороны это выглядит так, будто парни летают без каких-либо усилий. Будто это у них в крови.
Под конец «круга» Костя уже чувствует усталость во всем теле, но швыряет себя в прыжки, как раньше, не давая слабины. После прыжка бежит, вырываясь на финишную прямую, завидев уже свой ярко-красный автомобиль, как из-за угла выскакивает молодой парнишка с длинноватыми светлыми волосами.
Романов бы не был Романовым, если бы упустил такого красивого человека. Он любит собирать вокруг себя «элиту и бомонд», если не по статусу, то по внешности, но знакомиться на улице, когда на тебе пропотевшая майка и спадающие штаны, считает не очень удачливым способом расположить к себе избранника. Впрочем, удержаться от невинной шутки просто не может, и, совершив каскад из трех прыжков, Константин, как вкопанный останавливается носом к носу с оцепеневшим от удивления и неожиданности блондином.
Кривовато усмехнувшись, посчитав этот жест достаточно обольстительным для тех, кто «в теме», Костя нагло и беспринципно касается звонким поцелуем губ паренька и, пока тот соображает, лихо отбегает назад, прыгая через голову уже в обратном порядке, отдаляясь от незнакомца все больше.
Поодаль Константин останавливается, вскидывает руки вверх, как победитель, и уже спокойно следует к своей машине, даже и не думая, что блондинчик может возмущаться или, тем более, полезть на него с кулаками. Это же всего лишь шутка… не для гомофобов.

Отредактировано Константин Романов (2014-12-10 21:47:36)

Парнишка, выбранный случайной жертвой, неудачно попавший в нужное место в нужное время, замер, как громом пораженный. Глаза его распахнулись, и внутри взметнулись мириады эмоций. Жаль Костя не был превосходным психологом, чтобы прочесть то, что была написано на лице блондина, да и с такого расстояния просто не видел мелкие детали. Ясно было лишь одно – эмоции забурлили, как в переполненном чане, выплескивая самые разнообразные сочетания.
С пару секунд парнишка стоял безмолвно, только лишь руку поднял, прикасаясь к своим губам, будто не веря тому, что произошло с ним. А потом обрел голос, и даже начал кричать на компанию, подтянувшуюся к Косте, похлопывающую ему по плечам ободряюще. Все они были взмокшими и тяжело дышали, но улыбки и глаза сияли ярче любого солнца. Это было больше, чем хобби, это можно было сравнить разве что с ритмом жизни.
При звуке хрипловатого голоса ребята замолчали и даже поубавили свои добродушные ухмылки, один Костя не спускал с лица голливудский идеал. В его голове противный комический голос, который он ставил на одном из занятий в театральном учебном заведении, передразнивал блондина: «Вам заняться больше нечем?». Неуловимый жест, означающий, что все в порядке и под контролем, и шатен двинулся вперед, отзываясь сначала издалека:
- А у тебя есть другие предложения? – крикнул он, пружинистым шагом приближаясь к замершему парнишке. Прохожие посматривали косо, но вмешиваться не спешили. То ли не чувствовали угрозу от одного парня, шагающего на другого, то ли им было плевать на судьбу случайного незнакомца. Костя и сам надеялся, что не выглядел чересчур нахальным в том плане, что боялся спугнуть милого зайчика, который замер перед ликом настоящей змеи.
«Не убегай, прошу», - мысленно протянул Романов, подмечая, что руки ото рта парень так и не убрал. Он не пытался утереться брезгливо, не сплевывал, не закрывался от возможного повторного поцелуя. Просто прикасался к своим губам, будто после этой шалости с ними произошло какое-то чудо, и блондин не мог поверить собственным ощущениям.
- Может, расскажешь мне, чем мне заняться и что ты делаешь сегодня вечером? – белозубая улыбка разошлась еще шире. Уж чего-чего, а угрозы Костя точно не представлял. Максимум в чем его можно было подозревать – это в ехидстве и насмешках, только вот он, не смотря на веселый тон, говорил вполне серьезно. Чем черт не шутит? Может, этот беленький зайчик-трусишка на самом деле в теме? А может еще не осознал этого, боится себе в этом признаться. С близкого расстояния Костя уже пытался рассмотреть это на точеном лице.
Незнакомец был недурен собой. Ценитель красоты оценивал это приятное личико на очень высокий балл, а посему – с чего бы и не забросить пробный крючок? Авось рыбка вытянется большая. Романов не стеснялся заводить знакомства на улице, в других людных местах, таких как – торговые центры, рестораны, бары, клубы. Ну, в последних-то сам бог велел. Костя был уверен в себе, красив, обаятелен и сексуален, скромностью не обладал от слова «совсем», так чего же он терял? Ровным счетом ничего.
Ну, фыркнут презрительно: «отъебись, пидар», - на этом жизнь не остановится. Уж точно не у Романова. Пожмет плечами и дальше пойдет. Ошибся, с кем не бывает. Один только раз чуть не словил в морду от миловидного на вид мальчишки. Недооценил, что и такие милашки могут оказаться боевыми гомофобами. Благо, реакция у Кости хорошая, успел увернуться от летящего кулака. Драться не стал, ретировался с поля битвы. Что-то кому-то доказывать он не собирался. Да и драться не любил – внешность можно было попортить, а это считай смерти подобно.

Костя стоял перед симпатичным незнакомцем и откровенно рассматривал его, не стесняясь своих изучающих взглядов. В голубых глазах проскальзывала стадия за стадией – оценка, удовлетворение полученными данными, примерный подсчет своих шансов, решительный настрой – разве что таких надписей не хватало. Впрочем, и без них все было понятно. Парень в какой-то момент кратко облизнул губы, будто они пересохли, будто он собирался съесть блондина прямо здесь и сейчас.
Городской хищник нашел свою жертву и теперь не собирался отказываться от желаний, поселившихся в его голове.
Когда на лице Матвея вспыхнул милый румянец, глаза шатена полыхнули всепоглощающим огнем, сжигающим все на своем пути. Этот незнакомец должен быть его и точка, потому что так решил сам Романов. Уже тогда у Кости возникали подозрения, что этот мальчишка так просто не сдастся. Это было понятно по наивным поучающим фразочкам, а также по манере поведения. Блондин был заучкой, «ботаником», как говорила молодежь, вероятно, со строгим воспитанием или просто выросшим таким домашним цветочком.
- Я и собираю, - весело отозвался Константин, показывая собеседнику пыльные серые ладони, частично скрытые тканью перчаток, что оберегали ладони парня от грубых мозолей. В голове же прозвучала иная фраза: «Я тебя испорчу», - она ярко блеснула в светлых глазах и погасла, не оставив от себя и следа. Будто Матвею показалось, привиделось на фоне волнения.
- Мы можем готовиться вместе, - протянул он так незначительно, не сводя глаз со своей жертвы, стараясь загипнотизировать птенчика, попавшего под влияние королевской кобры. «Не сопротивляйся», - шипело сознание, подталкивая Костю к активным действиям, - «У тебя нет никаких шансов». На то указывали многие вещи. Матвей не возмущался по поводу поцелуя, не отреагировал агрессивно на предложение провести вечер вместе. Возможно, он не считал себя геем, но и гомофобом явно не был, а значит, у Романова был очень верный шанс повернуть линию жизни блондина в нужное, по мнению Кости, русло.
- Я занимаюсь уже три года, - легко поведал Костя и махнул рукой в сторону притихших отчего-то ребят, - Вон тот высокий блондин уже семь лет, а мелкий – только год, но у него тоже неплохо получается. Так что насчет того, чтобы я помог тебе с учебой? – без перехода заявил шатен, явно не собираясь науськивать малыша в каких-то знаниях. Хотя, одним образованием Константин бы с радостью с ним занялся – сексуальным. О, в этой сфере Романову было что рассказать и продемонстрировать. Возможно, этим не следовало бы гордиться… пай-мальчикам. Костя же себя таким не считал и прибиваться к их «травоядному стаду» не собирался. Лучше слыть шлюхой, но вести охоту, как настоящий хищник. К тому же, никто еще не жаловался.
- Или ты хочешь попробовать «делать» также как мы? – подмигнул Костя, поняв, что заинтересовало парня больше всего. Надавив на любопытство, Романов усмехнулся, не давая юноше подумать как следует, взвесить свои «за» и «против», а также рубить с плеча, говоря наперекор своему тайному желанию, которое, возможно, уже засело внутри него. По крайней мере, Константину хотелось об этом думать, это было приятно, представлять, какие мысли сейчас гложут милашку.
- Я заеду за тобой сегодня в семь, - усмехнулся шатен, - Буду ждать на этом самом месте, ни сантиметром дальше, - с этими словами, Костя развернулся, не желая слышать ничего больше – возражения, возмущения, да даже согласия, если оно было. Пускай решает сам, и опять же хотелось верить, что Матвея что-то да зацепило. Костя пожал руки своим товарищам, сняв запыленные перчатки, и плюхнулся в дорогой автомобиль, резко срываясь с места и исчезая вдали.
Он успел только приехать домой к брату, решив, что до Горок он явно не докатится по «вечно эрегированной Москве». Принять душ, переодеться, съездить в ресторан, не тратя время на готовку, чтобы перекусить. Ровно в назначенное время красная Ауди стояла на том же месте. Прислонившись к ее полированной дверце, стоял Костя, закрыв часть лица очками-авиаторами. На губах его играла задумчивая улыбка.

Ожидание выдалось долгим, ибо Романов, проявив незаурядную для нынешнего мира пунктуальность, приехал загодя. Склонившись над машиной, парень дотянулся до пассажирского сиденья, на мягкой кожаной обивке которого валялась пачка сигарет – простой банальный «Кент», которым уже никого не удивишь. Вытянув зубами сигаретку, Костя прикурил, ленивым шагом отходя к урне. Его машина сверкала почище любого маяка, поэтому даже если пришедший блондин не заметит его поодаль, но уж красный автомобиль узнать должен будет.
Время тянулось, пересекая черту назначенного, и Костя хмыкнул про себя: «Не придет». Затушил окурок, щелчком отправляя его в урну. Выдохнул облачко сизого дыма, попытавшись пустить колечко, но вышел как обычно миниатюрный бесформенный клочок тумана.
Шатен вернулся к своей малышке на колесах, и снова прислонился к полированной дверце, поглаживая ее горячий от солнца металл так, будто это была рука любимой девушки. Константин был уверен, что паренек, встреченный накануне, даже не собирался приходить к нему, такому самоуверенному и наглому, но упрямо продолжал стоять, хотя каждая минута тянулась вечностью. Шатену было скучно, и хоть от назначенного часа прошло всего минут восемь от силы, ему казалось, что торчит он тут час целый без дела и попусту теряет время.
Интуиция не подвела, и спустя еще пару утомительных минут на горизонте показалась светлая макушка, от вида и идентификации которой Костя встрепенулся. Вечер обещал быть занимательным… Быстро прыснув в рот освежителем дыхания, чтобы эта омерзительная на вкус жидкость ядовито-синего цвета убрала запах табака, шатен расправил плечи и выпрямился.
- И все же ты пришел, - проговорил Костя как можно увереннее, будто никогда ни на секунду не сомневался в этом. Хотя голос его дрогнул, выдавая ликующие нотки, эдакий щенячий восторг: «Ты пришел! Да! Да! Ты пришел!». Романов протянул руку новому знакомому, оказавшемуся носителем немного старомодного имени Матвей, ответно представляясь, - Константин Александрович Романов, девяностого года рождения, по знаку зодиака – рак.
А в голове пронеслось: «Любимая поза такая же», но Костя героически промолчал, только на губах его продолжала играть легкая полуулыбка.
- Но ради исключения тебе я разрешаю называть меня Костей, - постарался серьезно проговорить парень, но опять у него не вышло, и он рассмеялся, хлопая блондина дружески по плечу, - Расслабься, я просто прикалываюсь.
Костя стянул с лица большие очки, недовольно жмурясь от солнца, зато, когда глаза привыкли к яркому свету, он куда четче рассмотрел нетерпение и какой-то возбужденный азарт на лице Матвея. И, конечно, Романов был неисправимым нарциссом, но не идиотом, поэтому понимал, что эти бурные эмоции относятся к предложенным занятиям, а не к его, несомненно, восхитительной заднице.
- Короче, - прочистил горло Романов, - У меня к тебе несколько вопросов, и прошу учесть то, что учитель из меня, как из Буратино – балерина. Первое, - Костя поднял палец вверх, - Ты занимался чем-нибудь отдаленно напоминающим паркур? Очень отдаленно хотя бы… Танцами, не знаю, каким-нибудь видом борьбы? Второе, - в первому пальцу добавился второй, - Какое время назад ты ел? Я, конечно, очень о тебе забочусь и хочу, чтобы Матенька был сытый и согретый, - просюсюкал Костя и оборвал сам себя, - Но сейчас лучше, чтобы ты был почти голодный, иначе все наружу полезет. Ну и третье, - на лице Романова нарисовалась кривая улыбка, - Какие на тебе трусы? – и выждав театральную паузу, снова прыснул от смеха, - Я имею ввиду, удобно ли тебе в этих штанах и белье и не зажмут ли они тебе яйца, дорогой мой…
Сам Романов был одет почти также, как с утра. Свободные безумно мягкие штаны, больше похожие на домашние, чем на уличные, кеды и светлая тонкая майка. Никаких украшений, ремней и прочих аксессуаров. Все, что может сковать тебе движение, что повлечет за собой неприятные, а то и страшные последствия – долой.

Константину положительно нравилось наблюдать за лицом и реакциями собеседника, оказавшегося еще куда более скромным и неопытным, чем показался на первый взгляд. Нет, это редкое сокровище должен был обработать и качественно испортить сам Романов, никто другой просто не достоин такого счастья. Решив это окончательно и даже не думая спрашивать совета или разрешения у Матвея, шатен улыбнулся шире и немного победоносно, будто все запланированное исполнялось за один щелчок пальцев. Ну, максимум, за два.
Матвей что-то нерешительно мямлил на счет своих трусов и от смущения не успел опередить Костю, чьи руки потянулись вперед и лихо оттянули резинку свободных мягких брюк. Голубой взор скользнул вниз, с заметным восхищением оценив содержимое осматриваемой вещи. Впрочем, пальцы тут же расслабились, и спортивные штаны легонько шлепнули красного от стыда парня по животу.
- Пойдет, - кивнул Костя, не придавая случившемуся никакого значения, хотя и хохотнул, глядя на лицо собеседника, - Не красней ты так, мы же оба парни, чего я там не видел? – а про себя подумал, что был бы совсем не против, если бы трусов на Матвее сегодня не было вообще. Но, кажется, такой скромняш и, наверняка, девственник даже и помыслить не мог о том, чтобы уйти из дома без белья.
А самым забавным было то, что качество трусов на первой тренировке было минимально важным пунктом. Костя не собирался гонять нового знакомого почем свет стоит, чтобы была возможность даже натереть пах. Но это же не значит, что следовало отказаться от такого удовольствия, как оценить вероятного любовника по достоинству (в обоих смыслах) и смутить его еще сильнее. От этого розового румянца на скулах, у Константина челюсть сводило, будто секса не было уже месяц или даже больше. Хотелось завалить этого неженку прямо здесь, прижать спиной к чему-нибудь, забраться руками в его одежду, слушая, как возмущенные слова превращаются в сладостные нерешительные стоны.
- Эм, так, я задумался, - признался Костя, поняв, что теряет нить повествования. Пришлось чуть мотнуть головой, отбрасывая в сторону сексуальные картинки двух движущихся в едином ритме тел. «И все же, как бы звучал его голос… Стоп, Романов, хватит. Еще послушаешь», - оборвал сам себя шатен, окончательно убеждаясь, что заниматься он хочет совсем не паркуром. «А ты ведь не поедешь ко мне сегодня, если только я не ударю тебя по затылку. И что мне прикажешь делать? Искать курочку на ночь?», - Костя едва сдержал укоризненный взгляд, который уже собирался бросить на Матвея. Тот бы явно не понял.
- Легкая атлетика это хорошо, - пробормотал все еще рассеянно Костя и хлопнул в ладоши, чтобы привести себя в относительный порядок, - Так… Заниматься будем прямо здесь…что? А, крест… - Романов посмотрел на религиозную вещицу на тонкой цепочке, чуть поморщил нос, но не от неприязни, просто раздумывая, - Давай уберу в машину. Вдруг дернем случайно, порвется еще, потеряешь… - Костя не был верующим от слова «совсем». Вряд ли можно оставаться религиозным с таким образом жизни. Но чужую веру уважал, как, впрочем, и чужое мнение, хотя и не всегда считался с ним.
Аккуратно положив тонкую цепочку на переднюю панель автомобиля, Костя запер его и повел спутника на травку, где они занялись простой разминкой. Это хорошо отвлекало от пошлых мыслей, Романов чувствовал, как кровь расходится по телу, согревая его еще сильнее, как каждая мышца покорно отвечает мысленным импульсам хозяина, готовая гнуться и тянуться так, как тот пожелает.
- Паркур – это способность побороть свои страхи, а также познать свое тело, - выдыхал Костя, умудряясь сохранять ритм дыхания, проделывая разминочные упражнения, - Исходя из этого, главное, чему нужно научиться – это чувствовать свое тело, использовать его ресурс по максимуму, управлять каждой мышцей и пользоваться физикой нашего мира на полную. Ты должен будешь учитывать силу трения, а самое главное – инерцию. Побежали, - без перехода проговорил Костя, пускаясь легким бегом по кварталу, и сердце радостно застучало быстрее, - Паркурщики тренируются по четырем блокам. Это руки, ноги, скорость и инерция. Голова не нужна, - усмехнулся шатен, скосив взгляд на Матвея, бегущего рядом.
Все же под конец такой информационной пробежки, Костя немного запыхался, не привыкший говорить и действовать одновременно. Но отдохнув буквально пару минут, его легочный ритм вновь вернулся к строю, хотя Романов с неудовольствием и почувствовал, что курить надо поменьше – раньше такого не было. Но сейчас он был больше тренером.
- Начнем с рук. Первый блок. Нетрудно догадаться, что это отжимания, - Костя указал на траву, - Принимай красивую позу, - усмехнулся он, присаживаясь рядом, - Десять быстрых отжиманий. Чем быстрее, тем лучше. Хорошо, - на это он почти и не смотрел. Какой парень двадцати лет не умеет отжиматься? А вот на подтянутые ягодицы полюбоваться можно было, - Отдохни… - дав Матвею немного времени, Костя жестом приказал ему возвращаться в ту же позу, - Вставай на кулаки. Десять быстрых отжиманий, давай. На максимуме скорости. …Четыре, пять, шесть, молоде-е-ец.
Физическая форма Матвея была превосходной, все же легкая атлетика и даже самостоятельная гимнастика приносила свои плоды.
- Руки не болят? Нет? Тогда повторяй за мной, - Костя встал в ту же позицию напротив блондина, только ладони упирались в землю не на одном уровне. Правая рука стояла выше, левая – почти под телом. Парень «прижимался» к земле, а на подъеме резко отталкивал свое тело, меняя руки местами – теперь правая рука стояла под телом, а левая упиралась в траву гораздо выше.
- Ну как? Ты только что поднимал половину собственного веса. Чувствуешь мышцы рук? – после упражнения спросил шатен, пока Матвей отдыхал, - Или усложнить задачку? Так ты готовишь свои руки к тому, что им придется поднимать все твое тело и держать его на весу… - Костя посматривал на лицо собеседника, и теперь уже боролся с желанием просто поцеловать его, такого немного взмокшего, сексуального. «Спорю на сто баксов, у тебя чудесный запах», - подумал шатен немного тягуче, не сводя с Матвея глаз.

Костя лишь усмехался под нос, наблюдая за стараниями блондина, которому, казалось, все это доставляло удовольствие. Не без садистического оттенка Романов думал: «Посмотрим, что ты завтра обо мне будешь думать, когда проснешься с утра, ощущая себя старым дряхлым дедом, готовящимся вот-вот коньки отбросить». Да, он прекрасно представлял, что бывает с мышцами, не получавшими долгое время тяжелых нагрузок, а потом насладившихся тренировкой. Ощущение не из приятных, будто по жилам пустили электрический ток, зудящий и выворачивающий каждую мышцу наизнанку с перекрутом и центрифугой. Но самым забавным было то, что лучшим лекарством в этом случае являлась еще одна тренировка: через силу, со стиснутыми зубами, а возможно и воплями, и стонами, но это было необходимо.
- В моем арсенале куча забавных штук, - подмигнул Костя и только потом подумал, как это занятно звучит. «Забавных штук» у него и правда было предостаточно в личном шкафу, только вот вряд ли Матвей сейчас подумает о том же, о чем и он. Слишком чистым и неиспорченным выглядел блондин. Но, не смотря на это, все равно умудрялся пропускать заинтересованные взгляды в сторону Романова, а то и вовсе любующиеся (как показалось самому шатену). Чем, естественно, привлекал внимание Константина еще сильнее. Отступать парень не собирался. Он прекрасно понимал, что это наивное восхищение можно постепенно перевести в ранг сексуального, было бы желание и побольше времени.
- Хватит с тебя, - решил, наконец, Костя, сделав паузу, и совершенно невинно произнес, - Второй блок. Ноги, - если Матвей решил, что их занятие ограничится бегом и отжиманиями он был глубоко не прав, - Самое простое, чем можно развить икроножные и бедерные мышцы – это прыжки. Десять прыжков, подтягивая колени к груди, с места. Отдохнешь и еще десять. Потом тоже самое, только на одной ноге – по десять прыжков на каждую ногу, - даже немного строго сказал «инквизитор», продолжая нагло валяться на траве в полусидячем положении. Для него сегодня было достаточно тренировок, но когда Матвей, похоже, уже задыхаясь немного, закончил данные ему задания, Костя поднялся, задорно подмигивая, - А теперь полетаем.
Он продемонстрировал, что имел ввиду. Тот же прыжок с подтягиванием колен к грудной клетке, только теперь Романов помогал своему телу руками, смешно взмахивая ими, как птица крыльями. Пару раз подпрыгнув, высоко отрываясь от грешной земли, Костя мягко рассмеялся, обнажая белоснежные зубы:
- Помогай себе руками, отталкивайся ими от воздуха, толкай свое тело вверх. Выше, еще выше! – улыбался он. Когда со вторым блоком было покончено, Костя заинтересованно покосился на отдыхающего парня, - Лимон еще не выжат? Еще два блока впереди, - а взгляда отвести так и не смог. Лицо блондина раскраснелось, успокаивающееся дыхание колыхало грудь, которая в фантазии Романова тоже покрылась забавными пятнами, как часто бывает у светлокожих людей во время секса… то есть, физических нагрузок, конечно же.
- Помучаем твои ноги еще разок. Третий блок развивает скорость маховых движений. Это необходимо, чтобы вовремя выставлять руки и ноги, отталкиваться в прыжках от разных поверхностей, - разъяснил Костя, активно жестикулируя, будто мысленно снова бежал по городским препятствиям, не жалея ладоней, цепляясь за камни и отталкиваясь от асфальта, - Делаешь пару шагов разбега, толкаешься правой ногой, левая в это время подтягивается к груди. На пике полета подтягиваешь к груди левую ногу. Сделай так раз семь, чтобы убедиться, что тело понимает, чего от него хотят, а потом попробуешь на пике не только подтянуть левую ногу, но и нанести удар правой. Как настоящий каратист, - усмехнулся Костя, оправляя штаны, - Смотри.
Он демонстрировал Матвею технику несколько раз, настолько легко, будто это ничего и не стоило. Оправлял и корректировал, как настоящий учитель. Даже легкомысленность постоянно исчезала с этого забавного лица.
- Давай, последний блок и я отнесу тебя на руках к машине, - рассмеялся Романов, - Четвертый блок – это инерционные движения. Не важно, точно ли ты делаешь, красиво ли, четко ли. Главная идея этого блока – почувствовать инерцию, как что-то материальное. Инерция – это главное, о чем ты должен помнить, когда бежишь по городу, лесу или заброшенным стройкам. Ты бежишь, летишь, прыгаешь, и все это время ты не только помнишь об инерции, но и используешь ее во благо, - проговорил каким-то лекторским тоном Костя, а потом в своей ребяческой манере спросил, - Колесо делать умеешь?
И он заставил Матвея делать колесо, постоянно спрашивая его о том, что он чувствовал, конечно, кроме боли в натруженных мышцах. Эта физическая сила, которая несла тело в полете без каких-то усилий, вызывала восхищение и какой-то феерический восторг. Костя любил эту силу. Но тренировка подошла к концу, и Романов хлопнул Матвея по плечу, похвалив его старательность.
- Завтра с утра ты умрешь, - посмеиваясь, заявил Костя, чуть сжимая плечо блондина. Отпускать такую запыхавшуюся красоту не хотелось, - Давай доброшу тебя до дома, - предложил щедро Романов, доставая из штанов ключи от машины.

На Матвея было приятно посмотреть. Костя, если честно, даже не ожидал, что этот с виду скромный, «забитый» наверняка строгими родителями парень окажется таким азартным. Он легко дал себя вовлечь в страсть паркурной тренировки, и теперь отдавался делу целиком и полностью. Константину оставалось лишь облизываться, как коту, видящему сметану, стоящую на столе. Нельзя и пока еще недоступно, но ведь так хочется. Скоро, совсем скоро он достигнет цели, а пока оставалось лишь переминаться мягкими лапками по полу, делая едва заметные шажки в нужную сторону.
Костя не скупился на похвалы точно так же, как не избегал одергиваний, в равной степени деля для нового знакомого кнут и пряник. Он указывал и направлял, и каждое неверное движение сулило окрик, а каждый успех подкреплялся добрым словом и искренней улыбкой. Романову было приятно посмотреть и не только на ладного парня, на то, как его жилы напрягаются от натуги, ярко вырисовывая рельеф аппетитного мужского тела. Было что-то притягательное в том, что человек, который заведомо тебе не безразличен, занимается делом, которому ты предан со всей душой.
Глядя на своих друзей по паркуру, Костя никогда над этим не задумывался – для него Саня, Миха, Фил и прочие были не более чем товарищами. Братьями по адреналину. И теперь шатен открыл для себя новый фетиш, неотрывно наблюдая за усилиями Матвея, старающегося быть хоть каплю похожим на своего наставника. Он быстро схватывал, ловил информацию на лету, и это тоже не осталось незамеченным для Кости, который тонко усмехнулся под нос – значит, не составит особенного труда научить мальчика и другим… премудростям.
Закончив тренировку, перекидываясь шутками, приятели пошли к машине Кости, и тот честно отвез Матвея по указанному адресу, тихонько матюгнувшись под нос, когда приниженная машина шаркнула днищем по кочке у самого подъезда. Зато теперь он знал, где живет этот солнечный мальчик, что под конец их занятий совсем потерял свой скромный аскетический рассудок и принялся кричать от восторга, привлекая внимание прохожих. Это нравилось, нравилось, черт возьми.
Нравился растрепанный, раскрасневшийся и запыхавшийся вид Матвея, что напоминал своим лицом состояние после крепкого оргазма. Нравилось то, как блондин потерял свою «броню», теряясь в экстазе полета, и тому виной был только лишь Константин. Это чертовски льстило.
Терять времени Костя не собирался, поэтому спросил у нового знакомого телефончик, объяснив это тем, что тренировки продолжатся, если Матвей, конечно, с утра не проклянет его, почувствовав, как собственные мышцы предательски скручиваются в тугие спирали, выжимая из себя все соки. Естественно, блондин гордо заявил, что ничего подобного не случится, но Костя все равно посоветовал принять горячую ванную с утра, что бы тот не ощущал. Записав номер Матвея и проводив его взглядом до двери подъезда, Романов уехал домой, закрываясь откидной крышей кабриолета от вечернего солнца. Климат-контроль был для него предпочтительнее, чем изменчивая погода московских сумерек.
Будучи на полпути до родных Горок, Костя потянулся к бардачку за сигаретами, чтобы зажать привычный горьковатый фильтр в зубах, пуская сизые клубы дыма за приоткрытое окно. Поднося открытую пачку к лицу и вытягивая губами сигаретку, Костя заметил странный блеск на панели автомобиля. Присмотревшись, шатен понял, что это было, и усмехнулся – не иначе высшие силы услышали его пошлые мыслишки и пошли навстречу. Матвей забыл свой крестик…
- Как ты теперь, беззащитный, без покровительства своего Бога? – промурлыкал под нос Константин, не сбавляя скорости. Он прикурил сигарету и с удовольствием затянулся, в очередной раз подумав, что когда-нибудь бросит эту вредную привычку, но уж точно не сейчас, когда это доставляло такой кайф. О том, что это «когда-нибудь» может наступить слишком поздно, Романов старался не думать, как и о многом, что, возможно, грозило ему в будущем.
Добравшись до дома, поставив машину в гараж, Костя зачем-то захватил тонкую цепочку с собой, хотя в машине ей абсолютно ничего не грозило. Машина была на сигнализации, гараж на замке, а участок, принадлежащий Романовым, под охраной. Но отчего-то у шатена возникла потребность держать эту ценную для Матвея вещицу при себе, будто частичку этого светлого парня, что хотелось испортить. «Вот я и лишил тебя святого», - иронично подумал Костя, тут же представив, естественно, чего бы он еще лишил хорошенького блондина.
Шатен зашел в свою спальную и рухнул на кровать, перебирая в пальцах поблескивающую в полумраке комнаты цепочку. Сверкающий крестик смотрелся довольно нелепо, учитывая то, в каких апартаментах он оказался, с каким хозяином этой обители и чем этот хозяин в этих местах занимался. Благо, Костя не был верующим от слова совсем – хотя бы потому, что ему не хотелось думать о том, что будет с его холеной шкуркой по всем православным мотивам после смерти.
Романов усмехнулся и достал из кармана телефон, бесхитростно набирая номер Матвея. Может, он его разбудит, но это шатена отчего-то не волновало. Услышав в трубке голос парня, Костя улыбнулся шире, продолжая рассматривать находку:
- Счастье мое, - нежно пропел он в трубку излишне слащавым голосом, - Ты что-то забыл, - намекнул Костя, не давая точных наводок. А когда Матвей протянул в телефон что-то неуверенное, заявил, - Пожелать мне самых сладких снов и поцеловать меня на прощание, - голос Романова был серьезен. Буквально несколько секунд, пока он проговаривал эту фразу, импульсивно возникшую в беспокойном мозгу. А потом он рассмеялся и сказал уже правду, - Ты у меня крестик забыл. Напомни мне в следующий раз отдать тебе, пока тебя не нашлепали за это…

Матвей замолчал. Костя слышал его легкое дыхание через динамик телефона. Парень отложил крестик на прикроватную тумбочку и перехватил «Верту» поудобнее, прижимая плоский экран к уху. Эта престижная «игрушка» обошлась родителям Романова в кругленькую сумму, учитывая то, что смартфоны элитная фирма выпустила только пару месяцев назад. Будто специально перед днем рождения Константина. Впрочем, оно того стоило – телефон действительно выглядел на потраченную сумму, а восторгу Кости не было предела.
Он был падок на красивые вещи, даже осознавая всю бессмысленность лишних вложений, и совершенно не умел экономить. В этом плане, отношение Константина к вещам отчасти перекликалось с его отношением к людям. Ему нравились красивые лица и тела, и он не мог себе в этом отказать.
- Чем ты там занимаешься? – несколько лукаво спросил Костя в ответ на затянувшееся молчание, - Только не говори, что уже лег спать, это слишком правильно даже для тебя, - рассмеялся он. С каждой минутой Романову все больше хотелось подняться, сесть за руль верного автомобиля (еще одна красивая вещица не за одну тысячу долларов) и поехать обратно, чтобы выкрасть Матвея, увезти его в ночную Москву, а потом…
Ну ладно, сначала показать ему прелесть ночной жизни, познакомить с парой интересных мест, куда Матвею не позволяла зайти религия и статус, но потом точно отыметь его, хотя бы на заднем сидении авто, стыдливо подняв черный полог крыши. От одной такой мысли стало труднее дышать. Черт возьми, сегодня был такой насыщенный день, он должен был закончиться не менее страстным сексом, от которого сорвало бы крышу. Но Костя выбрал себе долгий путь к сердцу и заднице милого религиозного парня-девственника, который еще даже не подозревал, что за него уже все решили.
- Давай я тебя выкраду, и мы поедем гулять ночью? – пробормотал Костя, невольно проговорив свои мысли вслух. Впрочем, особенно об этом шатен не сожалел. Он спустил руку, намеренно погладив себя, возбуждаясь еще сильнее. В голове плясали различные картинки эротического характера с Матвеем в главной роли. Костя представлял его без одежды, непременно гладкого везде. Вряд ли, конечно, это было правдой, но в своей голове Романов был хозяином положения.
- Покатаемся по ночным улицам, заедем в бар, пропустим по стаканчику, - мерно говорил Константин с улыбкой на лице, продолжая трогать свою набухшую ширинку, медленно расстегивая ее, - Доедем до какого-нибудь красивого места, бросим машину и продолжим гулять пешком. А потом, непременно на мосту, я тебя поцелую, - сказал Костя и снова рассмеялся, хрипловато, изменившимся капельку голосом. Кисть его руки нырнула под резинку трусов, и Романов прикрыл глаза.
Картинки стали более объемными. Теперь, когда он слышал сбивчивый голос Матвея, визуализировать его было куда проще. Вот он снимает свои джинсы и стыдливо краснеет, хотя самое интересное еще прикрыто тканью трусов. Непременно, белых плавок. Да, так будет гораздо лучше. Костя улыбнулся шире, он уже почти чувствовал запах этого молодого парня, видел румянец на его щеках.
«Поцелую, а затем тебе захочется большего… и ты, растрепанный и смущенный, поедешь со мной», - мысленно Константин уже праздновал победу над девственностью и религиозностью. На миг он распахнул глаза, решив, что проговорил свои мысли вслух, но, кажется, все было в порядке. Язык его был явным врагом и молол много лишнего, но сейчас не подвел.

Убедившись, что никакие похабные выражения не вылетели изо рта, Костя напряг свой слух, стараясь понять, о чем лепечет его приятный собеседник, рассеянно поглаживая свой пах. И вовремя: если Матвей и не заметил своего тихого, едва сдержанного стона, сорвавшегося с губ, то мимо сознания Романова такое откровение точно не прошло. Возможно, блондин занимался «этим» до того, как раздался телефонный звонок и теперь в силу молодости и желания не мог остановиться, но, естественно, Косте было приятнее думать, что тому виной его безукоризненная личность.
Улыбка по-кошачьи расцвела на довольном лице. Картинка в голове сменилась на более реалистичную. Вот Матвей лежит в своей комнате (ее Костя представлял очень аскетической), на белой кровати, прижимая подрагивающей рукой трубку к уху. Вторая рука нырнула под одеяло, торопливо сжимая вставший влажный член. Лицо Матвея в фантазии Романова было неизменно смущенным, хотя и по этим припухшим губам, блестящим глазам и рдеющим скулам можно было прочесть о постыдном удовольствии, получаемом мальчишкой.
Собственная рука шатена задвигалась чуть быстрее, скользя по крепкому стволу предельно возбужденного члена. Он слышал, что Матвей переспрашивает, зовет его, но не смог сразу ответить. Облизнув пару раз губы и пропустив несдержанный вздох, так жарко и шумно отозвавшийся в динамике телефона, Костя, наконец, решил отозваться. Одно лишь осознание того, что они одновременно занимались одним и тем же – душило приторно-сладкой волной. Иногда он занимался сексом по телефону с Антоном, будучи разделенным огромными расстояниями и невозможностью видеться так часто, как того бы хотелось, но это было не то.
Сейчас это казалось вынужденной ситуацией, когда немыслимо хочешь быть с любимым, но не можешь себе это позволить. К тому же, Антон практически всегда был «сверху», даже если речь шла о телефонном разговоре. Этот же танец вел Константин, и его партнером был не опытный взрослый мужчина, знающий свои желания, а юный и робкий парень, не осознавший прелести однополого секса. Кроме того, Матвей был совсем рядом, в одном городе, и захоти того, Костя через минуту бы выскочил на улицу, выводя из гаража свою красотку-машину, а через час был бы у него под окнами.
-Да-да, я тебя слушаю, - с легкой томной хрипотцой отозвался шатен, не прекращая дрочить, - У тебя что, комендантский час?
Это было так странно, говорить о каких-то повседневных вещах с рукой в трусах. Все тело горело, а в голове одна картинка сменялась другой. Как бы он зажал его в кровати, не давая пошевелиться, и первый раз Матвея был бы таким, что тот сорвал бы голосовые связки, заходясь криками удовольствия. Ох, как Косте этого хотелось, тело невольно выгибалось под уверенной рукой.
- И даже желание моего поцелуя тебя не заставит нарушить его? – с легким смешком поинтересовался шатен и, внезапно, пожалуй, даже для самого себя, поинтересовался глубоким, насыщенным голосом, - А если я поцелую тебя в другое место? – уточнять Костя не стал, но сам-то живо представил, какому такому месту он бы адресовал свои жаркие поцелуи. Ох уж эта возбуждающая схема, когда ты прижимаешься лицом к грубой ткани джинсов, чувствуя нарастающее возбуждение носом и губами. Расстегиваешь тугую ширинку, приспуская штаны, и целуешь уже явно ощущаемый член через тонкое белье. И, наконец, преодолеваешь последнюю преграду…
Костя едва сдержался, чтобы не застонать в голос. Он приоткрыл рот в немом крике, но промолчал, лишь жадно втянул в себя воздух, когда острая волна прошла, уступая место насыщенным, глубоким, неизменно ведущим к мощному, сладострастному оргазму. Костя немного оттягивал этот момент, потому что понимал, что здесь он точно не удержится, и Матвей однозначно поймет, что сейчас испытывает импульсивный собеседник.

Яркие вспышки удовольствия так и блуждали по телу, заставляя вздрагивать на помятых простынях. Через хороший динамик телефона каждый вздох, тщательно скрываемый легкий стон, каждое замирание дыхания были слышны так, будто Матвей лежал рядом, выдыхая прямо на ухо своему собеседнику. Мысли Кости быстро перекочевали от поцелуев в интимные места к этой фантазии. Где блондин лежал рядом, робко жался к нему, изнывая от желания, и неизменно смущался, сжимая в руке свой член. Мечта, вполне досягаемая по ощущениям Кости, была настолько яркой, что в ответ на уже более осмысленные вопросы Матвея, раздались лишь едва сдавленные, протяжные стоны, с которыми парень излился себе в руку и на живот.
В отличие от того же Матвея, он ничуть не стеснялся того, что произошло. Довольно развязный характер не позволял, да и привык он уже стонать кому-то на ухо уже давным-давно, будь то мужчина или девушка. Поэтому, немного отдышавшись, Костя беззаботно улыбнулся, жарко выдыхая в динамик и, как ни в чем не бывало, продолжил говорить обычным тоном, словно ничего не произошло.
- Да, я тут тоже немного поотвлекался, - мягко рассмеялся Костя, облизнув пересохшие от горячего дыхания губы. – Так что уже и не помню, что спросил. Но, в любом случае, я явно вел к тому, что нам надо встретиться. Я ведь должен вернуть тебе цепочку, - коварные планы строились в голове один за другим. Так хотелось сказать что-то пошлое, о том, что можно было бы тогда «отвлекаться» вместе, с куда большей пользой, но Костя понимал, что с этим невинным агнцем так нельзя. Спугнет же, а этого Романов не хотел, так что действовать нужно было осторожно и заходить издалека. – Когда и куда мне приехать?
Выслушав робкое предложение, Костя согласился, не раздумывая, - ему было все равно, куда и когда ехать. Он не работал, чтобы быть привязанным к какому-то определенному времени, да и институт уже был позади. Честно, при всем своем желании поспать, он мог даже в семь утра подскочить, чтобы быть на месте – в этом был определенный плюс его мобильности и легкости на подъем.
Закончив разговор на нейтральной ноте, не смотря на все смущение, которое, казалось, не отпускало Матвея, Костя полежал еще немного, бездумно глядя в потолок, а затем, почти не глядя, набрал другой номер.
- Так во что ты там одет? – без приветствия выдал Романов, широко улыбаясь невидимому собеседнику. – Слишком много всего, раздевайся.
Посмеиваясь и вновь загораясь неутомимым желанием, Костя проговорил половину ночи, наслаждаясь тем, что с этим человеком ему уж точно не нужно сдерживаться в откровенных словах. Да и не только в словах… Они были оба испорченными, поэтому телефонный разговор быстро перетек в видео-чат Скайпа, где Костя на деле показал, как сильно он скучает по вниманию мужчины.
Заснув под приятный голос уже ближе к рассвету, парень, тем не менее, вскочил в одиннадцать утра по будильнику, чтобы успеть собраться и, главное, доехать от Горок до назначенного места встречи у метро Бауманская – по другую сторону Москвы. Тщательно подобрав одежду, переодевшись, приведя в порядок лицо, снова переодевшись, позавтракав и опять же переодевшись, Костя, наконец, прыгнул за руль любимой малышки, и двинулся на встречу, если и не судьбе, то забавному светловолосому девственнику точно.
За пятнадцать минут до нужного времени Романов отзвонился Матвею, предупреждая, что может немного задержаться, так как, естественно, попал в пробку. Впрочем, опоздал он всего на две минуты, хотя и этим был раздосадован, так как, не смотря на всю безалаберность, опаздывать крайне не любил. Тем более, что встреча была с тем, кому нужно было понравиться с самого начала!
Припарковавшись, едва найдя свободное место и оплатив парковку, Костя побежал навстречу своей цели. Матвей тоже уже увидел его яркую Ауди и неторопливо шел к нему. Притормозив немного, Романов не стал смущать парня своими объятиями, а просто поздоровался:
- Привет, как жизнь молодая? – протянув руку, он отдал цепочку парня и улыбнулся. – Хранил, как зеницу ока. Может, пойдем, пройдемся? Я ехал почти два часа, ты теперь должен мне прогулку за первый час и кофе за второй час. Ну, или поцелуешь меня снова в качестве бонуса? – не меняя интонации проговорил Костя, правда лукавая улыбка выдавала его с головой. Он понимал, что, скорее всего, Матвей ему сейчас в глаза не сможет смотреть из-за маленького ночного происшествия.