Когда зазвонил телефон, Кай уже не спал. На часах еще не было восьми. Планов на сегодняшний день никаких не было, но Кай все равно проснулся рано. Он лег спать только в четвертом часу и открыл глаза около семи.
Кай не был «жаворонком», как, в равной же степени, не был и «совой». Он не страдал бессонницей. Просто у него был свой уникальный биоритм. Кай мог заснуть ранним вечером, мог запросто спать до обеда. Он мог бодрствовать всю ночь и пролежать в кровати весь день. Порой ему хватало пары часов, чтобы выспаться, а иногда на это не хватало и половины суток.
Сегодня, видимо, был первый случай: Кай проснулся и собирался на утреннюю прогулку. Изначально эти прогулки должны были стать пробежками, но что-то пошло не так, и купленная спортивная форма так и осталась сиротливо висеть в шкафу. С тех пор, Кай обычно просто блуждал по небольшому уютному скверу, раскуривая сигаретку или слушая музыку, и размышляя.
Когда зазвонил телефон, молодой успешный критик, едва натянувший джинсы, но не надевший нижнего белья, полулежал в удобном кресле с чашечкой кофе. Он покачивал босой ногой в воздухе, закинув оную на подлокотник, и готовился к выходу на улицу. Так было всегда. Когда дела наваливались, грозя завалить с головой, Кай был быстр как пикирующий сапсан, поспевая и тут, и там. В свободные дни же парня будто физически сковывала лень. Хотелось только лежать, моргать и иногда дышать.
Кай потянулся к телефону, рассеянно глядя на светящийся экран. Смартфон услужливо высветил: «Муми-Туомас». Кай усмехнулся: это была отсылка к Туомасу Мякеля, автору множества новых произведений про муми-троллей, которая забавно раздражала того, кого Кай так прозвал.
С Туомасом они были знакомы с института. Молодой, едва закончивший институт херра Рантанен преподавал на факультете искусств. Казалось, их ничего не связывало, но судьба позаботилась о том, чтобы столкнуть двух парней. У них завязался роман, и это были вторые серьезные отношения Кая, которые, кстати, продлились дольше всех – целых два года.
Расстались они, сохранив хорошие, добрые отношения. Обычно, подобное случается редко, но в данном случае это не было удивительным. Кай и Туомас продолжали пересекаться и после совместного решения о прекращении отношений. Сначала они встречались для общения за чашечкой кофе, но после пары неловких ситуаций возникла негласная договоренность о сексуальной взаимопомощи. Так уж получилось, что оба парня не были любителями подыскивать согласных остаться на одну ночь, а организм своего требовал. Поэтому они и решили, что проще искать встречи друг с другом, чтобы на утро разъехаться безо всяких угрызений совести.
- Херра Рантанен, - хрипловато протянул Кай, невольно улыбаясь. – Так рано ты еще не жаждал нашей встречи.
- Доброе утро, Кай, - торопливо раздалось в трубке. Туомас был, как всегда, вежлив и сдержан. Вероятно, он звонил с работы, ведь календарь показывал будний день, а время близилось к началу учебного дня. – Мне очень неловко тебя просить, но, если ты не занят, не мог бы ты выручить меня? Мои ребята сегодня должны рисовать с натуры, а человек, который должен был позировать, только что отзвонился и сообщил, что не может приехать. Целая группа художников будет ждать, а мне хоть самому садись под драпировку!
- И ты предлагаешь… - голос Кая стал еще более тягучим, пока голова осмысливала все произнесенное бывшим-настоящим любовником.
- Ты не мог бы заменить натурщика? У тебя отличное тело. Посидишь пару часов. Все будет более чем прилично; все откровенное будет прикрыто тканью, - Туомас так волновался, что перебивал сам себя. Как тут можно было отказаться?
Уточнив несколько деталей и со смехом отказавшись от мизерной оплаты, Кай отставил опустевшую чашку, быстро собрался и выехал в сторону родного университета. Дорога не заняла много времени, и вот он уже входил в знакомый кабинет, навевавший довольно сладкие воспоминания.
- Привет, Туомас, - уже более сдержанно поздоровался Кай, прикасаясь приятельским поцелуем к гладко выбритой щеке преподавателя. – Показывай, что я должен делать.
- Привет. Для начала раздеться до нижнего белья, это будет… - начал Туомас и не договорил.
Кай услышал задачу и, ни секунды не колебаясь, скинул сначала рубашку и майку, а затем джинсы. Только вот нижнего белья под ними так и не наблюдалось.
- Кай, ты… неисправим, - выдохнул, наконец, Туомас. – Замотайся во что-нибудь, и не даже и не думай показываться перед студентами во всей красе. Они несовершеннолетние, ради Бога!
- Как будто я был совершеннолетним, - пробормотал Кай с довольной улыбкой. Определенно, ему хотелось встречи сегодня.
Первые студенты вошли в аудиторию, когда Кай уже был красиво обложен ниспадающей тканью, а херра Рантанен что-то вдумчиво ему объяснял.

- Перестань это делать, - прошипел сквозь зубы Кай, не переставая улыбаться, когда его друг-преподаватель в очередной раз принялся поправлять светлую ткань драпировки. Руки херра Рантанена двигались слишком близко к плоти мужчины, готовой вот-вот напрячься. Если бы в просторном кабинете не было бы этих двух заучек, пришедших гораздо раньше остальных, дабы выбрать самый, по их мнению, лучший мольберт, Кай бы схватил Туомаса за руку, заводя ее под все эти идеально уложенные складки ткани и… Блондин моргнул, выныривая из наваждения. Он, конечно, не был паинькой, но демонстрировать едва прикрытую эрекцию студентам, большинству которых не исполнилось даже восемнадцати – это было чересчур.
- Все идеально и все будет хорошо. Я просижу несколько часов, не волнуйся, - заверил Кай своего любовника, улыбаясь чуть шире, - Ты же знаешь, что мое любимое занятие – это сидеть в кресле с кофе и книгой и предаваться лени.
- Тут не предусмотрено ни то, ни другое, - фыркнул Туомас, но, вроде бы, начал успокаиваться. По крайней мере, перестал дергать несчастную ткань.
- Тогда я буду рассматривать симпатичных студентов, а когда они кончатся, мысленно напишу пару разгромных статей на недавно прочтенные произведения, так сказать, искусства, - невозмутимо отозвался Кай.
Кажется, все собрались. За каждым мольбертом торчала чья-то еще по-детски смазливая мордашка, а Туомас отошел от него. Он поздоровался с детьми, представил своего натурщика как Кая Лайне, не смотря на то, что знал его еще под фамилией Лааксо. Кай цепко осмотрел лица студентов, но его имя не вызвало ни у кого никакой реакции. Впрочем, он и не ожидал другого: даже если эти ребята увлекались помимо художества, писательством, вряд ли в их возрасте они уже знали хоть кого-то из критиков.
Туомас еще что-то объяснял, некоторые ребята уже взялись за инструменты – Кай даже не видел, чем они там его рисуют. Несколько девчонок перешептывались и хихикали, как и положено юным студенткам при виде почти голого мужчины. Парни смотрели более равнодушно, как на объект рисования. Они, верно, также оценивающе впивались взглядом в вазу, или композицию из фруктов, или что они там еще рисуют. Один симпатичный паренек с круглыми совиными глазами цвета шоколада смотрел на него как на что-то божественное, ладно рот не приоткрыл, а то бы все точно выглядело как в комическом фильме.
Кай посмотрел на него долгим взглядом и, убедившись, что тот заметил его ответный взгляд, лукаво подмигнул. Студенты уже вовсю рисовали, поэтому блондин старался не крутить головой, чтобы не сбивать их сосредоточение. Впрочем, и в поле зрения Кая попадали интересные субъекты. Вот еще один парень смотрит с мало прикрытым восхищением. Тонкий, будто никогда не ел ничего, кроме воды или нектара с цветов. Этот вряд ли заинтересован в Кае, как в половом партнере, скорее хочет выглядеть так же, как натурщик.
Мысленно Кай рассмеялся. Он не блистал шикарными формами мускул. Лишнего жира нигде не было и ладно. Ни о каких кубиках пресса Кай не задумывался. Тем не менее, оказалось, что и на такую фигуру найдется свой поклонник. Подумав о последних, Кай невольно вновь перевел взгляд на того кудрявого очаровательного подростка с по-детски пухлыми губками. Ах этот возраст, когда перед тобой вроде бы взрослый парень, уже не совсем глупый, с какими-то определенными целями и стремлениями, в большинстве случаев уже далеко не девственник… а всматриваешься и видишь этот наивный еще взгляд, не смывшиеся с возрастом детские черты лица. И это все смотрится так гармонично и привлекательно, как тут не стать педофилом? Туомас вот не сдержался, хотя Кай был немного старше этих ребят – на год или два.
- Ты можешь отдохнуть, - внезапно раздался голос Туомаса рядом. Кай вздрогнул. Оказывается, уже прошла «пара», и у студентов, разминавших кисти рук, был законный перерыв. В руках преподавателя была чашка кофе, за которой он сбегал, видимо, пока Кай застрял в своих размышлениях.
- О, благодарствую. Прекрасный сервис, - разулыбался Кай, усаживаясь по-турецки, едва не сбив с себя драпировку, и взял в руки чашку, - Я даже не заметил, как время пролетело. Еще даже не успел ни одной статьи написать в голове.

Кто бы сомневался, что цепкий взгляд Туомаса уследит за всем беспределом. Так что постыдному скандалу, к скромному сожалению Кая, не суждено было сбыться – рука преподавателя очень ловко накинула ускользающую ткань драпировки обратно. Он глуповато улыбнулся, вероятно, пытаясь быть максимально отстраненным, ведь к ним неуверенно направлялся один из учеников – тот, что смотрел на натурщика с таким восхищением, завороженный.
Кай улыбнулся шире, бесстыдно рассматривая безумно нежные и вместе с тем красивые черты лица. Очень миловидный был парнишка, даже не смотря на то, что от него еще за версту разило неопытной юностью. Конечно, Кай мог и ошибаться. Он бы ни разу не удивился, узнав, что этот малыш самый прожженный самец в институте. Но мужчине было приятнее думать обратное.
- Привет, - открыто улыбался он, отзываясь на тихий, немного робкий голос. Нет, этот мальчишка был просто чудом. Его, черт возьми, хотелось… испортить, что Кай признавал к своему глубочайшему стыду. «Он ребенок», - мысленно повторил себе блондин. Не помогло. Пухлые губы, пушистые ресницы. «Мне определенно нужно провести с кем-то вечер, кажется, настал предел», - усмехнулся про себя Кай, решив, что сравнительно долгое отсутствие секса подталкивает его к таким немного неправильным желаниям касаемо неоперившегося птенчика напротив.
- О, как это мило с твоей стороны, - Кай невольно улыбнулся шире, обнажив зубы, - Но тебе они нужнее. Я-то скоро домой поеду, а тебе еще учиться, небось, половину дня. В любом случае спасибо большое, - мужчина протянул руку, потрепав юношу по плечу в небрежном жесте. Ничего такого!
Другие студенты сбились в кучки и общались, подходили, обсуждали работы друг друга, ели и пили. А этот красавчик решил подойти к натурщику, не смотря на преподавателя, стоящего рядом. Впрочем, Туомаса никто никогда не опасался – он был очень милым, открытым педагогом. С одной стороны, его очень любили за это, с другой – он не мог сладить с более тяжелыми студентами.
- Ты мне покажешь потом свою работу? – внезапно поинтересовался Кай, обратив свой светлый взгляд снова на парня, еще не отошедшего в сторону, - Ты так увлеченно рисуешь, что мне в какой-то миг показалось, что я недостаточно хорош для такого вдохновения, - мягко рассмеялся он. Кай прекрасно видел эту увлеченность, эту страсть, горящую в глазах и сердце. Он и сам был таким. Что там, он до сих пор впадает в безграничный восторг, когда из-под его пальцев появляется статья, достойная многих похвал.
- Лайне, вы как всегда напрашиваетесь на комплименты, - тихо встрял Туомас, позволив себе легкую вольность, тем не менее, обращаясь к своему другу уважительно и официально, как приличествовало, - Не обращай на него внимания, Филипп, - тонко усмехнулся он, чем только раззадорил Кая.
- Филипп? – блондин, только что с улыбкой воззрившийся на преподавателя, вернул свой взгляд на мальчика, - Редкое имя. Тебе идет, - интерес к малышу только неоправданно возрос, как бы Кай не старался его приглушить.

Мальчишка был более чем очаровательным. Каждая его фраза была наполнена целым ураганом эмоций, которые Филипп, кажется, переживал искренне. Эта надежда, неприкрыто прозвучавшая, когда тот переспрашивал, как скоро их новый натурщик покинет стены университета. Услышав оное разочарование вкупе с огромными блестящими глазами, Каю захотелось обнять этого невинного ангела, прижать к себе и пообещать никогда не покидать ни его, ни этот стол, и все такое в этом духе. К сожалению, он был всего лишь заменой настоящему натурщику, а ему самому после сегодняшнего дня предстояло вернуться к своей непосредственной работе. Для которой он, кстати, ничего еще не сделал. А ведь были такие планы, накидать в голове несколько разгромных статей, и что в итоге? Сидит и только мечтает о растлении несовершеннолетнего мальчишки с кротостью ягненка. Отчего-то только совесть за это не мучила.
- Конечно, хочу, - искренне отозвался Кай, счастливый в глубине души, что мальчишка так быстро переключился, засмущался и выдал новый вихрь чувств. Не нужно было отвечать на предыдущий вопрос, тщательно подбирая слова. Нет, все же этот Филипп был, так сказать, чист. В нем светилось столько искренности, что Кай на самом деле удивлялся, как такое чудо могли пропустить мимо своих глаз и рук? Неужели никто не видел той прелести, которую видел он? На миг Лайне даже показалось, что он тут единственный извращенец на свете, которому хотелось заполучить такой вот раритет и окружить его вниманием, заботой, ну и испортить немножко. Самую малость – нежно и ласково.
А дальше и вовсе Филиппа немного занесло, и он принялся сыпать комплиментами – немного неловкими, но вместе с тем искренними, а оттого безумно приятными. Кай смотрел на него во все глаза, не прекращая улыбаться. Ожидая, что же тот еще скажет, и стараясь запомнить его во всех деталях. Все же в глубине души Кай понимал, что это немножко неправильно, портить жизнь таким замечательным собой несовершеннолетнему парню. Но был при том абсолютно уверен, что захоти он затащить лапушку хоть в постель, хоть под венец, у него получится – и не важно, считает ли себя геем это юное дарование или нет. Именно эта наглость и самоуверенность помогла Каю в столь раннем возрасте построить серьезную карьеру.
- Спасибо, - несколько растерянно проговорил вслед Кай, потому что его верный товарищ решил остудить порыв молодого человека и отослал его. Критик недовольно уставился на Туомаса, чуть прищурив в наигранном гневе голубые глаза. Что это сейчас было? Ревность?
- Ну и зачем ты это сделал? – тихо шепнул, чтобы остальные студенты, оставшиеся в классе, не услышали их слишком вольного разговора. Каю-то было плевать, а вот преподавателю это дико не понравится, и он начнет ворчать, чем окончательно все испортит. – Он такой очаровательный! Мне понравилось, как он меня хвалил. Теперь я буду чаще приходить в стены родного университета без белья, - заявил Кай, снова улыбаясь. Он будто бы не мог долгое время держать свое лице спокойным или серьезным, обязательно губы растягивались до ушей.
- Кай, ему всего семнадцать, - проронил, едва приоткрывая губы Туомас, даже не глядя на натурщика. Ишь, какая конспирация!
- И что с того? – возмутился Кай громче предыдущего, за что был лишен остатков кофе, потому что якобы пара началась. Малыша он даже пропустил, так тихо тот пробрался задними рядами за свой мольберт. Но когда нашел его взглядом, продолжил посматривать с интересом и уже более уверенно. Хотя тот, напротив, прятал взгляд и сам скрывался за мольбертом, но тем только раззадорил Кая. Поэтому, когда пара кончилась, и Туомас, наконец, позволил ему слезть со стола, критик спрыгнул на пол, мастерски удерживая драпировку на манер банного полотенца, пока преподавателя не хватил инфаркт, и направился прямо к Филиппу. Вот уж точно было плевать, что о нем или даже о них могли подумать, он хотел посмотреть, как изобразил его этот сладкий малыш.