Друзья на то и друзья, чтобы делить с ними и радости и горести и ум... а, нет, это из другой оперы. Совсем из другой, которую Андрею никогда не исполнять. Но друзья, мать их за все конечности, поступили как последние сволочи! Хорошо, конечно, тусить толпой, переезжая с места на место, потому что кого-то блоха укуренная в жопу укусила и позвала в неведомые ебеня. Хорошо, когда утром тебе на работу не надо. Хорошо, когда в кармане не только проездной и жалкие пара сотен, уже спущенные на пиво, которое и в глотку-то с трудом лезет, но ебаный бурбон ты себе позволить не можешь. Хорошо, когда хотя бы это метро работает, да и вообще не плохо было бы знать, в какой оно стороне находится. А так, как попал Андрей вообще ни разу не хорошо. И всего-то отошел за гаражи поссать, а вышел... может вышел не туда? Пару раз обойдя не очень большую, но все же приличную группку гаражей, поселившихся здесь еще в незапамятные советские времена, и убедившись, что никого из своей кодлы тут нет. Да тут вообще кроме стаи бродячих собак никого не было, Андрей понял, что понятия не имеет, где вообще находится. Ну, нихрена себе приехали покатались.
- И че, я теперь тут спать должен что ли?
Хмель как-то быстро улетучивался, безжалостно высвечивая неприглядную картину: неизвестный район Нерезиновой, денег в кармане мелочь да драный полтинник, а метро в непонятной стороне. Да еще и добираться до него неизвестно сколько. А времени сейчас? Андрей достал мобильник - нормально, час ночи почти, можно не напрягаться даже. Да и погодка как-то не способствует ночным путешествиям, но из выбора - ночевать среди уличных псов, которые уже начали принюхиваться, и плюхать через всю Москву - продуктивней было все же плюхать. Осмотревшись по сторонам, Андрей решил попытать счастья у жилых домов. Не то, чтобы он надеялся встретить в родном городе святую душу, согласившуюся бесплатно до дома прокатить или хотя бы в коридор на коврик пустить переночевать, но вдруг там попадутся друзья-товарищи и хотя бы будет с кем до утра дотусить, все не так тоскливо.
Но везло сегодня по полной - около домой даже собачники не ходили, не говоря уже про хоть какие-то компании. Хотя, на горизонте как раз появилась одна. Но вот этих гавриков Андрей как-то не очень мечтал сейчас встретить. Трусом он не был, но спецом посреди ночи мило общаться с представителями двуногих одноклеточных с бычьими шеями ему совсем не улыбалось. Так не просто ребра пересчитают, тут ни рожек, ни ножек не оставят. 
Быстрее, чем успел что-то сообразить, Андрей нырнул к дому и затаился под балконами, благо, что кусты хорошую тень бросали. Дождавшись, когда гоп-компания пройдет и забивая на все, от неожиданно навалившейся усталости, Андрей достал полупустую пачку сигарет и закурил.
- Вот же ебаный в рот, -выругался он довольно громко, полагая,ч то стены достаточно толстые, чтобы жильцы не попадали с кроватей, услышав его "нежный" голосок. - Я так и до метро могу не добраться.
Неожиданно в руку ткнулось что-то теплое и мягкое.
- А, блять!
Да тут любой подскочил бы, хорошо что кирпичей в штаны не наложил. Но "теплое и мягкое" тут же успокоило дружелюбным "мяу" и потерлось о сапог.
- Кошка, блять сука такая, я чуть не обоссался, - Андрей погладил единственное существо, которое ничем ему не угрожало, но готово было составить компанию за почесон ушей и живота. Кошки не вызывали у него особого умиления, но сейчас пофиг было кому душу изливать.
- Тоже потерялась или уличная? - Хрен разберет этих кошек, ухоженная на первый взгляд кошатина может быть и уличной, просто с сердобольными бабульками повезло, которые пожрать приносят, а здоровый драный кот может быть любимцев какой-нибудь семьи. Вот Андрюше только не повезло любимцем хоть кого-нибудь стать.
- Ну что, пригласишь в свой подвал переночевать? - Проявляя блеск интеллекта поинтересовался парень у кошки, но та, мякнув, вдруг обернулась на тихое "кыс-кыс" и шмыгнула в распахнувшуюся форточку окна на первом этаже.
- Тетенька, - жалобно забасил Андрей, - пустите меня переночевать. Я тоже мяукать умею и к лотку приучен!
Форточка захлопнулась.
- Плохая тетенька, - вздохнул Андрей и отбросил в сторону окурок. Ну, хоть под балконами ночуй, пиздец везение.

Люди! Живые люди! Причем, судя по вопросу, относительно нормальные, не такие, которые хороших котиков в дом даже через форточку не пускают.
- Тебе подбросить или подкинуть? - Гаркнул в ответ Андрей и  хохотнул.
Судя по звуку голос шел даже не со второго этажа и переговариваясь так можно было наскрести проблем еще больше - как-то общаться с доблестными представителями правоохранительных органов Андрею хотелось примерно так же, как с теми бычками из только что ушедшей в темень  компании. А еще очень, просто до безобразия не хотелось ночевать на улице. Может попытать счастья сейчас? Конечно, никто не гарантирует, что с балкона... какого там этажа? третьего? пятого? ему так зазывно кричал не какой-нибудь мудак - хранитель национальных традиций, регулярно потреблявший водочку, поколачивающий свою жену и сына - двоечника. Ну, это выяснить не так уж и сложно - вот тут на первом этаже кто-то еще не спит и свет люстры выделяет ярких квадрат на вялой траве газона. Поднявшись с корточек, Андрей вышел на освещенный участок, чтобы разговорчивому полуночнику было хорошо видно и подобие обвисшего ирокеза на голове, и "косуху", сияющую заклепками, и майку, словно побывавшую в нехилой передряге с поножовщиной. Вот красиво расписанное лицо едва ли можно оценить с такого ракурса, но в целом мужик мог бы догадаться, что бродяжка под балконами неформальней некуда.
Собеседник оказался все же на третьем этаже, откуда, видимо, с интересом разглядывал неведомую зверушку, заблудившую в этот двор.
- Слуш, я тебе туда не доброшу, - начал подкат Андрей. - Хочешь с доставкой?
Вдруг мужик и реально так курить хочет, что готов просить огонька у незнакомого человека, кантующегося под окнами. То, что в таком доме плиты явно не электрические и при желании сигарету можно поджечь от конфорки в лохматую голову просто не пришло. Собственно, Андрею не нужно было такого счастья, чтобы в квартиру пустили, в баньке попарили, накормили и спать уложили. Ему просто в теплый подъезд попасть уже было бы хорошо. Вот только за долгие тринадцать лет, прошедшие с памятных терактов, приучили москвичей держать двери подъездов закрытыми на домофонные замки, а любые лазейки в подвалы надежно запаянными.

А мужик забавный оказался - мало того, что не испугался живописного вида Андрюши, что уже давало ему плюс сто к карме, так еще и проблему просек основательно. Может сам так попадал, вот и готов помочь? Или просто жалостливый и непуганный? Мог, конечно, и любителем уличной экзотики оказаться, но остаток хмеля в крови как-то притупил чувство самосохранения, да и холодно на улице было что пипец, поэтому на глобальные размышления сил уже не было и Андрей направился к подъезду, набрал заветные две единички и, не до конца еще веря в удачу, открыл дверь к долгожданному теплу. Лифта в таких домах предусмотрено не было, но что такое третий этаж для человека с интеллектом и пустым желудком? Взлетев по лестнице так, словно сама судьба ждала его с распростертыми объятиями и мягкой постелью, Андрей уже было поднял руку, чтобы позвонить, но дверь сама гостеприимно распахнулась. А мужик оказался симпатичный. Снизу этого не было видно, но сейчас Андрей мог оценить смельчака, рискнувшего проявить милосердие к заблудшей... да фиг с ней, с душой - тело просило тепла, уюта и пожрать. Хотя, последнее было бы уже окончательной наглостью.
Широко улыбнувшись, давая возможность и себя оценить, Андрей достал из кармана зажигалку, поддерживая повод такого необычного знакомства, и протянул ее на ладони, не решаясь переступить порог без разрешения. Но незнакомец сам отступил, давая возможность войти. Ха-ха, неужели реально человек готов вот так запросто принять у себя среди ночи  явно не беззащитную овечку? Хрен разберет этих интеллигентов. Выглядел мужик вполне безобидно, но кто знает какие тараканы водятся в голове у таких доброхотов. Говорят, что самые изощренные маньяки выглядят как милашки преподаватели младших классов. Хотя, вот преподы как раз и есть самые настоящие маньяки, в этом Андрей был убежден стопроцентно, не смотря на маму и сестру. А может, именно из-за этого, как раз.
- В квартире курите? - Спросил Андрей переступая порог и невольно внутренне подбираясь.
Не то, чтобы он нападения внезапного опасался - тут он в морду легко бы отвесил, но ситуация явно выходила за рамки обычной, поэтому расслабляться было рановато.
- А у вас тут миленько, - вежливо, как умел, отвесил комплимент хозяину квартиры Андрюша.
На первый взгляд в жилище больше никого не было. Это как-то успокаивало - не хотелось сейчас нарваться на компанию блюстителей нравственности и ночь провести в душеспасительных рукоприкластвах. Вот хорошо бабам - пришла ночью к мужику, получила толстым членом по доверчивости - знала на что шла, а вот так и не знаешь, кто решился приютить. Слишком уж мала вероятность случайно встретить того, кто твои предпочтения разделяет или хотя бы лояльно к ним относится.
- Чего, и чаю даже дадите? - Нагловато улыбнулся Андрей, искренне надеясь, что сегодня фортуна решила порадовать его своим верхним лицом, и добавил: - Кстати... мяяау...

Отредактировано Андрей Черкасов (2014-04-16 14:35:33)

Все-таки жизнь - удивительная штука. Вот никогда Андрей не ожидал бы помощи от такого человека, который впустил его не просто в подъезд погреться, а в дом к себе. Обычно такие люди, будь они мужчинами или женщинами, брезгливо морщились, едва только замечали подобное чудо природы, и в лучшем случае старались не замечать. Хотя, были и такие, которые приставали с душеспасительными беседами, тыкали в нос брошюрками религиозной направленности, призывали покаяться, вернуться к богу, не грешить, бла-бла-бла... Получать тяжелыми ботинками под ребра тоже не айс, конечно, но эти горе-проповедники бесили просто до трясучки. В своем праведном гневе они были настолько злобны и ограничены, что не смогли бы помочь даже действительно нуждающемуся. Оставалось надеяться, что сегодня он нарвался не на такого праведника. Хотя, тоже занятие на ночь - потретировать своими аргументами религиозного фанатика.
- Расчленяете, значит? - Андрей стянул куртку, краем глаза отслеживая реакцию.
Татуировки были своего рода лакмусовой бумажкой, которая по реакции подсказывала, что можно ждать от того или иного человека. Надо же, мужчина явно не ожидал такой прелести, но на удивление стойко пережил потрясения, даже не прищелкнув языком, не выразив восхищения - еще одна лживая крайность. Что-то вроде панибратского: "чувак, я все понимаю, я не сноб" и тому подобное, чтобы потом с жаром рассказывать друзьям-товарищам "а я тут такого расписного педика видел!" Толерантность. Гребаная толерантность, модная сейчас. Как диета или глубокая депиляция. Как? Вы гомофоб? Фу-фу-фу... хотя, я не понимаю, как можно трахаться в задницу. Ага, а как жрать по ночам и удивляться, что в штаны не влезаешь понимаешь? Но это так, пустые мысли. Главное, что тут чай с пирожками обещают, а там... с третьего этажа не так уж и высоко. В темноте-то, да под еще не испарившимися парами.
- Да меня как только не зовут: придурок, пидор. Друзья Андреем зовут. Вам как больше нравится?
Еще одно нападение, как проверка на вшивость. Ну, как теперь? Тоже сделаешь вид, что все нормально или выставишь за неподобающее поведение? И ведь дураком Андрей не был, понимал прекрасно, что благодарить надо за то, что приютили, но привычка защищаться всегда и везде работала на опережение, выставляя на показ браваду, безалаберность, напускной пофигизм.
Вымыв руки в чистенькой ванной, Андрей пришел следом за мужчиной на кухню и, добродушно улыбнувшись, спросил:
- Где пирожки?

Что-то неуловимо изменилось, пока Андрей мыл руки. Что именно он пока не мог понять, но настороженная неловкость обоих исчезла и превратилась... в сожаление? Усталость? Протрезвление и разумность? Чего-то подобного Андрей и ожидал почти подсознательно, но все равно чувство досады царапнуло, оседая противным склизким камнем где-то над желудком - почему-то до последнего, не смотря ни на что, Андрей все же ждал если не чуда, то чего-то очень на него похожего. Внутри сразу завертелся царапающий ком упрямства, захотелось, нахально и независимо улыбаясь, сказать что-то вроде: "не ссы, мужик, я уже ухожу" и действительно развернуться и уйти. Навязываться Андрей не любил. Он умел быть назойливым, когда встречался с брезгливым любопытством. Умел и даже любил досаждать, сталкиваясь с недовольством тех, кто не желал признавать существование не вписывающихся в общие стандарты и рамки. Мог быть дерзким. Но, увы, не тогда, когда действительно нуждался в помощи. Просить он не умел, хотя и готов был ее принять, тогда, когда предлагали сами. Вот как сейчас - он же не напрашивался в гости, его позвали под предлогом покурить, хотя не собирались этого делать. Тогда что случилось? Чего вдруг мужик так нахохлился, отгораживаясь чашкой горячего чая и отчеством?
Андрей уткнулся в предоставленную ему кружку, вдохнул аромат. Чай был хороший - это он научился различать со своей работой. Зажмуриваясь от удовольствия, он сделал осторожный глоток, чтобы не обжечься, в чем обычно преуспевал - нетерпеливость была одной из многих не самых лучших черт в Андрее, и решил все же рискнуть пообщаться.
- Вкусно.
Горячие бутерброды манили ароматом, но хватать их и жадно поедать было неловко, не смотря на то, что в желудке урчало. Останавливали два факта: во-первых, чем быстрее съешь, тем меньше повода остаться, а во-вторых, что-то тут было странно. Ну, не мог же мужик не видеть того, кого звал к себе. Даже если не разглядел в подробностях с балкона, то на пороге же мог сориентироваться и как-то отмазаться от дальнейшего знакомства. А тут и чай, и бутерброды, и... что-то еще. Как там говорят - от любопытства кошка сдохла? Ну, Андрей не кошка, а посему...
- У вас что-то случилось, Захар... Андреевич? - С тактичностью юного питекантропа поинтересовался Андрей. Даже отчество отделил, подчеркивая тот заборчик, который мужик выставил между ними. Не со зла, скорее следуя собственной привычке отгораживаться, закрываться, прятаться в собственной скорлупе, какой бы хрупкой она не была. Хотя, за все годы он умудрился укрепить ее стенки, по крайней мере прятаться там удавалось вполне успешно.
- Вы скажите, если мешаю. Вам же спать пора, наверно, а тут гости, - Андрей вполне искренне улыбнулся и внутренне замер, в ожидании ответа.
Вот же гребаный хрен, уходить сейчас из теплой квартиры в чужой ночной район не хотелось совсем, но и терпеть интеллигентскую толерантность, как бы тупо это не звучало, он тоже не хотел. А еще жаждал понять - какого хрена произошло. Вот так и копошились в нем три чувства: гордость, желание нормально переждать ночь и любопытство. Странно, конечно, было ожидать от незнакомого человека, пригласившего к себе, что он раскроет душу, выложит то, что его мучает. Сомнительно и то, что самому Андрею это надо. А вдруг ему сейчас расскажут страшную историю про то, что вот когда-то, миллионы лет назад, этот Захар Андреевич не помог незнакомому мальчишке в кожанке, тот скончался в страшных мучениях прямо под его балконом и вот теперь на него нахлынули воспоминания, которые не дадут теперь уснуть? Не, это смешно, конечно, но маловероятно. А вот что еще интересно, то чего такой мужик один тут скучает. Неужели ни жены, ни любовницы? Вроде бы такой приятный, наверняка с юмором, раз расчлененкой угрожал, а вот один. О, от него жена сбежала. С лучшим другом, поэтому и грустный такой. Точно! Андрей фыркнул в чай, уделавшись горячими брызгами.
- Т-твою мать, - утерся он ладонью, посмеиваясь  и над ситуацией, и собственным мыслям, и тому, что если не раньше, то сейчас точно мужик решил, что ему пиздец как повезло приютить придурка. Хотя, его честно предупредили.
- Извините, - улыбаясь пробормотал Андрей, отставляя чашку и как-то случайно, только запоздало спохватываясь, отламывая маленький кусочек остывающего бутерброда и отправляя его в рот, чем выдал свой голод. - Захар Андреевич, давайте на чистоту. Спасибо вам за чай и еду, но мешать я не люблю. Вы мне покажите в какой стороне тут метро и я свалю.
Провокация? Ну, так, небольшая. Сейчас все и решится - или облегченно расскажут, где удобнее всего дождаться половины шестого утра, или отомрут и оставят ночевать. Хрен с ним со всем, с гордостями там всякими и душевными метаниями - тянуть кота за яйца Андрей любил меньше всего.

Ну, да, ларчик-то просто открывался - препод. Андрей даже кивнул своим мыслям. В его восприятии мира отношение к учителям или преподавателям было несколько отличным от стандартного - что не удивительно, в общем-то. Так вот для Андрея учителя делись на две категории - ограниченные злобные зануды и личности. Да, вот так скромно - личности и все, без лишних определений, эпитетов и прочей лабуды. И если у первых он безжалостно стирал даже некоторые достоинства, которыми они обладали по чистой случайности, со всем юношеским максимализмом просто не признавая в них положительные качества, то вторым он прощал даже недостатки, за которые их могли недолюбливать другие. Вот, например, мама - возвышенная, словно из другого мира, хрупкая, с нежными чертами лица, которые она зачем-то передала сыну, похожая на фею. Ее любили. Те ученики, которых она называла - не в лицо, конечно, - дебилами, ублюдками и моральными уродами за то, что от классики они были далеки, как задница от потолка, - любили ее тихий голос, красивые движения и мягкую улыбку, не замечая вечно утомленного их неотесанностью взгляда и снисходительной доброжелательности. А в колледже была Серафима Аркадьевна... Сначала Андрей глухо невзлюбил эту миниатюрную еврейку с камеей в воротнике белой блузки. Оценил он ее много позже. Собственно только благодаря ей он не только колледж этот окончил, а вообще выжил. Помирать он, конечно, не собирался, но чуть было не сломался. Как и что она поняла осталось загадкой, но как-то попросила доску вымыть после занятий. Отнекиваться, а уж тем более хамить в ответ на тихую спокойную просьбу Андрей не стал - сил не было, желаний не было. Ничего не было. А она взяла и сказала:
- Никогда не смей сдаваться. Пока бьется сердце - есть смысл сражаться.
И вышла из аудитории. Он ничего не понял тогда, но за слова зацепился и ведь справился. После этого уроки литературы перестали быть занудными лекциями, а маленькая, нелепо старающаяся сохранить остатки былой привлекательности женщина стала если не другом, то одним из самых значимых людей в жизни Андрея. Хотя, по дурости и неопытности он ей ни разу не признался в этом. В юности жизнь кажется бесконечной...
Андрей посмотрел на Захара с легким снисхождением.
- Ну, то, что ножи тупые, как "камелоты" я и так уже заметил, ими не только голову - хлеб и то сложно резать,  - чуть-чуть подразнить, не запугивая, а так, немножко кусая за минуты сомнения очень хотелось и Андрей позволил себе эту пакость. - Вы не думайте только, что я действительно маньяк.
Тут он уже не удержался от негромкого смеха - напряжение отпускало.
- Просто хорошо заточенные ножи - это часть моей профессии. Я повар.
Дальше объяснять смысла ведь не было - и так все ясно? Если Захар хороший преподаватель - он тоже, наверняка, чувствовал, кого пускал в дом.
- А вот диссертация - это уже интересно. Вот я дождусь, когда вы уснете и напишу свой вариант. Не страшно?
Глаза светились лукавством, а на лице играла шальная мальчишеская улыбка. Некоторая неловкость еще присутствовала в этом странном общении преподавателя, того, кто априори должен быть как жена Цезаря, и неформала, один внешний вид которого должен вызывать праведное негодование. И все же, когда обоюдные опасения были озвучены, намечены, стало проще, свободнее.
- Захар, - Андрей немного тормознул, понимая, что отчество так и просится вслед за именем, но после того выпада, который он недавно продемонстрировал, прозвучит уже неуместным. - Я просто вынужден воспользоваться вашим гостеприимством, потому что хочу жрать и на улице пи... очень холодно. В благодарность обещаю не прикасаться к ножам... Хотя, у меня просто руки чешутся их заточить. Это же бессовестно доводить инструмент до такого состояния! Но у вас, небось, и нечем нормально заточить. Ну, и обкрадывать я вас тоже не буду. Если только на бутерброд.
И крепкие зубы впились в кусок уже остывшего окончательно хлеба с яйцом и сыром.
- Шпашибо, - шумно отхлебнул чай Андрей. Уже не из вредности демонстрируя отсутствие манер, а от голода.

Отредактировано Андрей Черкасов (2014-04-20 02:00:07)

Наконец, обстановка разрядилась, оба по возможности расслабились, вроде даже как шутки на одной волне пошли. А вместе с напряжением как-то стремительно стали уходить и силы - все же смена, гулянка, пиво, отрезвляющая прогулка и вот это знакомство, неплохо разогнавшая адреналин по крови, вымотали. И теперь в тепле, с наполненным желудком, спать захотелось еще раньше, чем это предрек Захар. Андреевич. В мыслях сочетание довольно редкого имени и отчества звучало очень уютно и как-то надежно. Объяснить это, тем более в сочетании с недавним взаимным недоверием, Андрей сейчас не смог бы, даже если ему расстрелом угрожали. За такое моментальное размокание стало немного стыдно, Андрей старался не показать вида и наделся, что его состояние не особо в глаза будет бросаться, если он все свое внимание сосредоточит на бутерброде и чае. Может из-за этого от него и укрылись нескромные взгляды преподавателя московского ВУЗа, зато слова про душ, полотенце и одежду заставили встрепенуться.
- Пижамка? С Бетмэном, надеюсь? - Улыбнулся в кружку с ароматным чаем Андрей, прикрывая глаза.
Забавно, но после выяснения, точнее устранения недоверия, в чужом доме с незнакомым человеком Андрею было уютнее, чем дома. Захар сейчас не просто был радушным вежливым хозяином. Он действительно заботился, словно это было для него само собой разумеющейся вещью. Наверное, родители так воспитали. Посмотрев украдкой на выходящего с кухни мужчину, Андрей только вздохнул - Захару Андреевичу до него больше дела, чем родителям. Да и хрен с ними.
Допив чай Андрей поднялся, чтобы вымыть чашку и тормознул уже у раковины. С одной стороны привычка полностью обеспечивать себя, даже в таких мелочах, как чистая посуда, точнее... это больше походило на маскировку своего существования - после себя ничего не оставлять, ни грязной посуды, ни нестиранной одежды, ни следа, ну, кроме дивана, который складывался сразу, как только Андрей поднимался. Не мешать, не светиться лишний раз, вообще стараться как можно меньше времени быть дома.
Так вот, эта привычка говорила, что чашку нужно вымыть за собой, а с другой вдруг не вовремя в голову пришло воспоминание одного дня рождения, где они собрались на квартире сокурсника из колледжа. Тот праздник вообще оставил неизгладимый след в андрюшиной душе - кроме небольшой толпы сокурсников за столом присутствовали, поднимали тосты и поздравляли именинника его сестра, мама и бабушка. И ведь никто тогда не чувствовал себя неловко. Было все мило, дружно, по-се-мей-но-му. Вот тогда от воодушевления Андрей хотел вымыть посуду, за которую в конце празднования взялась бабуля, но она осдила его порыв объяснением, что гости не должны мыть посуду. И даже объяснение выдала, чтобы унять настойчивость - а то у хозяев денег не будет.
Вот хрен поймешь таких, вдруг Захар тоже всякие приметы блюдет и на вымытую чашку запараноит? Хотя, он вроде как ножи поточить предлагал? Значит не запараноит. Андрей сполоснул чашку, поставил ее на столешницу рядом с раковиной, чтобы не лазить по шкафчикам и прошел в комнату, где ему уже постелили царское ложе. Невольно и, надо заметить, с некоторым облегчением, он отметил, что спальных мест было два.
- А можно полотенце?
Душ сейчас был настоящим подарком судьбы. К чаю и бутерброду.
- А вы во сколько уходите завтра?
Честно говоря подниматься совсем ни свет ни заря не хотелось. На смену Андрею нужно было к двум часам, он еще вполне успевал домой заехать, и если бы можно было спать часов до восьми - он был бы счастлив, а если и еще дольше, то на его улице точно перевернулись санки деда Мороза.

Да, саночки снова пронеслись мимо, но зато до восьми можно было дрыхнуть с чистой совестью, а это уже хорошо. Взяв полотенце и отложив на приготовленный для него диван штаны и футболку, Андрей направился в уже знакомую ванную.
- А у вас там много всего? - Хохотнул он на предложение хозяина.
За то время, пока мыл руки Андрей не заметил ничего того, что бывает в доме, где обитает женщина. С одной стороны это успокаивало - никто неожиданно не вернется с какого-нибудь профсоюзного собрания и не выставит незваного гостя, а с другой - делало весьма затруднительным процесс разоблачения. Значит тушь и карандаш придется отмывать мылом, то еще удовольствие, но это лучше, чем утром пытаться все тоже самое, но размазанное по всей роже отмывать тем же самым мылом. И чего мужики не держат у себя про запас какую-нибудь смывку? Или бабы всегда все с собой таскают? Ну, да, судя по объемам их ридикюльчиков, именно так все и обстоит. Тоже что ли чемоданчик завести?
Не удержавшись, Андрей зевнул собственному отражению в зеркале и усмехнулся - все же у Захара крепкие нервы, Вот Андрей бы ни за что такое чудище не пустил, если бы был нормальным человеком. Хотя, что есть нормальный человек? Фу, это с усталости и от стресса на философию потянуло.
Мотнув головой, чтобы изгнать из нее нечестивые мысли, Андрей стянул с себя одежду и залез под душ. Теплые струи отлично расслабляли, смывали напряжение сегодняшних приключений и даже возвращали силы. Но плескаться слишком долго было бы уже совсем большой наглостью - все же время позднее, а подниматься все же не к обеду. С долей сожаления Андрей закрыл воду, вытерся и, морщась, натянул на себя трусы. Противненько натягивать несвежее белье, но еще и стиркой тут заниматься.. ага, еще предложить усыновить и обеспечить трехразовым питанием.
Напоследок расчесав залаченные лохмы хозяйской расческой Андрей, наконец-то, вышел из ванной. И натолкнулся на странный взгляд Захара. Опа... а мужик, похоже, совсем не так прост, как сначала показалось, или это уже у него самого мозги зашкалило? Нырнув под одеяло так и не прикасаясь к предложенной одежде, а точнее просто забыв про нее, Андрей плотно закутался, высунул нос наружу и сверкая в полутьме голубыми глазюками, все же поинтересовался:
- А вы один живете?
Нахрен ему понадобилось затевать разговор на ночь, но любопытство пересиливало даже понимание того, что совесть тоже хоть как-то должна себя показать. Вообще, вопросов у Андрея как-то много сразу возникло от неожиданной догадки, но нападать сразу всем списком все же не стоило, не смотря на распирающее любопытство. А тут еще и вспомнил про подъем.
- Ой, телефон, - и Андрей подскочил, метнулся в ванную, где так и бросил свою одежду, принес ее в комнату, уже не думая, что разгуливает в одних трусах перед Захаром, предположительно не так уж и равнодушным к мужскому телу.
Еще раз занырнув в постель, Андрей выставил время будильника на телефоне, который уже два дня был только часами.
- Не скучно все время одному быть? - Сорвался с языка очередной вопрос и лохматая голова с голубыми глазами вновь застыла над изголовьем дивана.

Любопытство не порок, а способ познания мира. Андрею правда было интересно, как и чем живет этот мужик, проявивший сегодня чудеса человеческого милосердия. Однако усталость развернула крылья, как только тело расслабилось на чистом белье, а голова коснулась подушки. Мерный голос сплелся с мыслями в лохматой голове, укачивая, убаюкивая – что значит профессионал, - и только остатками еще не уснувшего сознания Андрей подумал, что надо бы встать пораньше, чтобы успеть… успеть ножи… поточить… Рука даже потянулась к телефону, чтобы переставить время будильника, но пальцы только коснулись маленьких изрядно потертых кнопок, и все. Запланированный акт благодарности гостеприимному хозяину рухнул, не перейдя даже первого этапа, Андрей так и уснул с телефоном в руке, под размышления Захара и тихий шелест шин с улицы.
Сны Андрей не любил. Ему всегда снилось что-то неприятное – инопланетный захват с огромным куполом над Землей, который не успевал подняться и спасти, война, где противниками оказывались самые близкие, или просто просыпался от удушья… Сны он не любил. Может вся эта чушь и снилась от того, что часто приходилось ночевать где попало, засыпая в алкогольном, а порой и наркотическом угаре. В таких местах невозможно было чувствовать себя спокойно и достаточно безопасно. Хотя дома не всегда было лучше. Так, конечно, никто не грозился прирезать в припадке безумия, да и менты неожиданно не накрыли бы, а белье пахло свежестью альпийских лугов, порошком и немножко уличной пылью, приставшей во время сушки. Но там пахло и другим – отчужденностью, ненужностью и чем-то еще, что Андрею пока было страшно распознавать. Просто дома всегда было холодно.
Однако у практически незнакомого человека сон пришел быстро и легко, кажется, даже что-то снилось, но что-то неожиданно легкое, вроде даже приятное. Жаль, что не запомнилось. И спалось настолько сладко, что Андрей не услышал звонка будильника. Точнее пальцы, так и не выпустившие телефон, рефлекторно нажали отбой, не дав потревожить такой сладкий сон. Проснулся Андрей только тогда, когда Захар коснулся его плеча и разбудил.
- А? – подскочил он. – Проспали?
Глаза со сна не хотели открываться, да и остатки плохо смытой косметики словно гирями повисли на ресницах, но мозг быстро подкинул все картины того, что так и не воплотил Андрей в своих, полных благодарности планах – ножи, завтрак из того, что холодильник послал, да хотя бы чай в кровать!
Подорвавшись с кровати и пугая пространство утренним стояком в облегающих трусах, Андрей полетел собираться, чтобы не задерживать Захара.

Только плеснув в лицо холодной водой, приходя в себя со сна, Андрей понял, что в очередной раз побил все рекорды бестактности. А ладно, исправится - чего толку пережиывать, если уже накосячил? Правильно, нефиг.
Умывшись, пальцем размазав по зубам пасту и тщательно выполоскав рот, чтобы пассажиров в метро не убить дыханием подпортившегося дракона, Андрюша выполз из ванной, маханул пару раз хозяйской же расческой по грязным лохмав и тут...
- Кофе, - благоговейно прошептал он себе под нос, едва только уловил запах.
И ведь не растворимый, а настоящий. И это с утра, да еще и с непрошенным гостем.
- Пью, конечно, - Андрей уставился на сооружение на плите. Нет, процесс-то он знал, и даже слышал, что есть люди, которые балуют себя подобным в своих квартирках, не жалея ни времени, ни не таких уж грандиозных по сути усилий, но видеть пришлось впервые.
- И часто вы такое себе устраиваете?
Тут как-то некстати вспомнились нескромные вечерние взгляды и на лицо сама собой наползла хитрая улыбка. Священнодействие, которое демонстрировал Захар, смахивало на особый жест. Ладно, никто про ухаживания и прочую лабуду не говорит и даже не думает, ну, почти не думает, но, тем не менее, не оценить подобного Андрей просто не мог. Ему стало интересно, как же дальше будет действовать Захар. И дело касалось не только самого процесса приготовления, а вообще - поразит уличного мальчишку домашним уютом и охрененным напитком, продемонстрирует замануху счастливой домашней жизни и все или что-то следует из таких жестов? Нет, Андрей не ждал подвоха в виде сладенького маньяка, не было такого в Захаре, но и жалостливого волонтера, привозящего в детский дом игрушки, играющим с детишками и уматывающим в свою уютную спокойную квартирку он тоже не выглядел. Неужели он просто жил , не заморачиваясь на том, как правильно следует себя вести? Не подстраиваясь под гостя, не заигрывая с ним, а просто... как бы это правильно назвать? - показывая себя таким, какой есть всегда. Что-то вроде Андрюшенных татуировок, заявляющих - вот я такой, хотите ешьте, хотите давитесь и выплевывайте. А Захар - хочешь кофе? Не хочешь - не пей, хочешь - садись жди. Нормально. Плюс сто в карму. Спокойный преподаватель института все больше нравился Андрею. Вот сюда он бы точно хотел бы зайти еще хотя бы раз. Не чтобы жаловаться на свою жизнь, ныть и клянчить внимания, а так, спокойно выпить кофе, помолчать или поговорить, отдохнуть. А, да, еще ножи наточить.

Ароматы, разлившиеся по кухне, гипнотизировали и лишали сил. А еще напрочь выключали привычные тормоза и переставляли местами файлы - защитные хамоватость и грубость вдруг испарились и на их место вышло что-то такое бледное, но настырное, как только что пробившийся из под снега росток первоцвета.
- Нет, вы... нормальный, - вот уж признание от того, кто всем своим видом распугивал любую "нормальность". - Просто...
На несколько секунд Андрей замолчал, поднося к лицу чашку с ароматным напитком, вдохнул, собираясь с мыслями, и продолжил:
- Вы считаете, что таких как я балуют гостеприимством? Я вообще поражаюсь, как вы решились меня впустить. Обычно ментов вызывают, а не в дом пускают, предлагая переночевать, а уж про завтрак я вообще молчу.
Что было в этом Захаре, что не страшно было говорить откровенно? Может он в прошлой жизни был священником, которому исповедовались в самых страшных грехах? Как бы то ни было, но Андрей разоткровенничался.
- Я не привык к такому внимаю от людей, живущих по почти стандартным меркам. Точнее не вниманию, а заботе.
Взгляд скользил по кухне, не цепляясь ни за что, просто чтобы иметь возможность говорить, не натолкнувшись на взгляд собеседника - сейчас меньше всего хотелось увидеть что-то из разряда сочувствия, жалости. Андрей понял, чем его привлекает Захар - он понимал и принимал. Таким, каким Андрей пришел к нему, не пытаясь открыть свет, наставить на путь истинный и прочее, прочее. Странно было это осознавать, но всего за один вечер и вот это совместное утро он вдруг почувствовал некое подобие семьи. Не в плане того, что Захар мог бы стать ему прекрасной парой, нет. Но он словно был сейчас в гостях у родного человека, может брат, может... дядя там какой-нибудь, но не чужой. Чем-то неуловимо свой, надежный.
- Вы рвете мне шаблоны, - усмехнулся Андрей, наконец, поднимая взгляд и открыто глядя на Захара. - Кофе вкусный.
Тихо проговорил он, приступая к завтраку.

Откровение на откровение, каким бы задевающим оно не было. Но даже это предупреждение или, скорее, объяснения только добавляли баллов Захару. Он не старался казаться лучше, чем был, не прикрывался лживым расположением.
- Значит, мне повезло, что выветрилось все, - улыбнулся Андрей. - Я же бухой почти в ноль был.
А вот про травку, которой к его счастью тогда было слишком мало, чтобы надолго удержать характерный сладковатый аромат и наркотический укур, он умолчал, едва ли не впервые в жизни испытывая стыд за пристрастие к подобному времяпровождению и вдруг всерьез задумываясь о том, насколько ему это все надо. Раньше такие мысли если и возникали, то где-то на самом краю сознания и стремительно испарялись, не оставляя ни малейшего беспокойства в том, насколько далеко может завести это увлечение. Не героин же, чего бояться? Да, все эти разговоры про то, что подсесть конкретно можно даже на что-то легкое, были слышаны не один раз, но благополучно задвинуты примерно туда же, куда и все отношение к таким, как он и его компания. И ведь не останавливало то, с чем уже приходилось сталкиваться - глупая гибель друзей под наркотой или по пьяни, сроки по мелочи или чуть крупней... Все казалось, что подобное для других, самого никогда не коснется - обычное человеческое заблуждение. И вдруг именно слова Захара внесли что-то вроде просветления, повод задуматься. Спроси сейчас хоть кто-то у Андрея, насколько серьезно он задумался - он бы с полной уверенностью ответил, что больше никогда, что никакие жизненные перипетии не подтолкнут его руку к предложенному косячку, а уж тем более чему-то посильнее. Так искренне, как до этого верил в другое распространенное заблуждение - со мной подобного не случится... Но как бы там ни было в дальнейшем, а Захару Андреевичу первому удалось внести в голову Андрея хотя бы толику сомнения в правильности того, какую жизнь он для себя выбрал, точнее, какую принял для себя.
Доедая завтрак, заботливо приготовленный чужим человеком, Андрей свято верил, что его жизнь теперь круто изменится и уж он-то теперь не пропадет. Примерно так уличный котенок, дожевывая сосиску, брошенную ему сердобольной бабулькой, уверен, что голод ему теперь не страшен. Поэтому и приглашение заглядывать если и удивило, то только тем, что Захар опять каким-то чудесным образом угадал тайные мысли самого Андрея.
- Я бы с удовольствием заглянул, - улыбнулся он, поднимаясь из-за стола и собирая посуду в раковину. - Я помою, вы не против? Не люблю чувствовать себя абсолютным нахалом.
Ловкие руки быстро вымыли тарелки и чашки, а вот к сооружению из подноса и песка Андрей не рискнул прикасаться.
- Захар Андреевич, - в отличие от вчерашней пикировки обращениями, сегодня полное имя преподавателя и нового друга звучало вполне уместно, - спасибо вам за... помощь. И, чтобы я не ввалился в неподходящий момент, можете мне дать свой номер телефона? Ножи я все же приведу в порядок.
Снова светлая улыбка озарила лицо экзотического гостя скромного преподавателя московского ВУЗа средней руки.

Отредактировано Андрей Черкасов (2014-05-13 00:01:32)

Андрей нечасто мотался по незнакомым районам один, но превратности судьбы порой такие сюрпризы выдавали, что только успевай, и вот он уже идет знакомой дорогой к метро, вдруг припомнив, что в кармане куртке, да, все той же, так и остался проездной с уже потраченной, но так своевременно выданной поездкой. А на ней аккуратным преподавательским почерком выведен адрес. Видимо замечтавшись, он пропустил опасный окрик, от которого надо было хватать ноги в руки и съебываться без каких либо уточнений как можно дальше. Но он, как последний лох все упустил, и только в последний момент услышал, а точнее осознал, топот за спиной. Удрать или развернуться он уже не успел, но сгруппироваться, чтобы не пропахать носом асфальт, а потом и уйти от традиционного удара ногой под дых все же смог. Повезло еще в одном - это была группка мелкой дерзкой гопоты в кроссовках, а значит удары не так уж и страшны. Зато на Андрюше были "казаки", в которых нихуя не побегаешь, но вот противники на раз -два разлетаются, стоит удачно попасть острым, забранным металлической пластиной, носком. Правда, было их слишком много на одного. Андрюше не сдобровать в этой схватке, но... район тут такой загадочный был? Кто-то завизжал, кто-то закричал, и в завершение прекрасного полукриминального спектакля раздался пронзительный вой сирен полицейской машины. По ближайшим кустам рванули все, даже те, кто собирался прощаться с жизнью. Андрюша тоже бодро вдарил по съебам - особо теплых чувств ко всяким правоохранителям он со школы не питал, а на задушевные ночные беседы в "обезьяннике" настроен не был.
Только когда дыхалка окончательно сбилась, Андрей остановился, пытаясь отдышаться, и огляделся, размазывая по лицу кровь из разбитого носа.
- Т-твою же мамочку за пятку, - пробормотал он, понимая, что он тут уже был. Прятался вон под тем балконом, а вот там... - Захар Андреевич, а я чуть не забыл наточить вам ножи.
Криво улыбнувшись от боли в левом боку, Андрей достал телефон и нащупал уже потертый проездной. Уверенно набрав номер, он немного гнусаво представился и, да, нагло напросился в гости.
Перед знакомой дверью он попытался оглядеть себя, чтобы понять насколько пугающе выглядит, как-то вдруг сразу загрустил, но на звонок, тем не менее, нажал.
- Здрасти, - поздоровался он с ошарашенным визитером преподавателем. - Пустите умыться?
Улыбка, такая же светлая и бесшабашная как и всегда, украсила лицо с разбитой скулой, растекающимся по переносице синяком и щедро выпачканное смесью крови и грязи.

К чести Захара он не только не спустил с лестницы пожаловавшее в гости чудо в... да тут и перья можно было найти при желании - грязи налипло прилично, что на одежду, что на лицо и руки, - но вообще быстро взял ситуацию под свой полный контроль. Вообще Андрей рассчитывал просто умыться и, по-возможности, одежду отчистить, а тут мини-лазарет развели.  Честно говоря Андрюша прифигел. Быть битым ему не один раз приходилось, в себя приходил после такого по-разному - когда просто отсиживался где-то в уголочке, когда с друзьями делил участь и синяки, отлеживаясь на чьей-нибудь квартире, пару раз в больничке ночевал, а вот дома... Ну, что дома? Дома главным было не заляпать кровью пол и мебель, не оставлять следов, а остальное уже никого не касалось.
И вот попав в заботливые руки Андрей сначала растерялся, а потом просто поплыл. Он послушно отвечал на вопросы, давал себя осматривать и ощупывать, и кайфовал. Без какого-либо намека на сексуальный подтекст, просто наслаждался уделенным ему вниманием. И думал о том, как ему повезло познакомиться с Захаром.
- Вам бы семьей обзавестись, - ляпнул Андрей, только запоздало соображая, что комментарий мог быть не просто бестактным, но и болезненным.
В том, что предпочтения Захара совпадали с его собственными он почти не сомневался - слишком хорошо помнил взгляд, которым одарил его Захар на прошлом сеансе гостеприимства, - а в этой стране таким как они семьи не положены.
- В смысле... - попытался исправить ситуацию Андрей, кажется, только усугубляя ее, - вам идет заботиться о ком-то.
Уж лучше бы молчал, гений такта и этикета. На помощь страдальцу пришла ледяная пачка чего-то там из морозилки, что именно это было Андрей не рассмотрел, да и не старался особо, если откровенно. Какое-то время он молчал, закрыв глаза - от холодного нос заныл, боль потекла по поврежденным хрящам, сползла на скулы, мазанула по зубам и утихла. Вот теперь можно было снова открыть глаза и изобразить подобие улыбки - немного жалкой и достаточно виноватой, чтобы иметь возможность наглеть дальше.
- Захар, можно я опять с ночевкой? Я до дома не доеду.
Еще бы одежду попытаться отчистить, а то утром в метро его загребет первый же наряд. Откровенно говоря, в том, что снова останется ночевать Андрей почему-то не сомневался - как и любой ребенок, выросший практически на улице, привыкший моментально оценивать людей, прощупывать их, он понимал, что взяв единожды под опеку, Захар уже не прогонит. Да и не было в нем той досады, которая порой всплывает со дна души, когда человек начинает сожалеть о собственной доброте. Нет, Захар явно был не из таких.

Отредактировано Андрей Черкасов (2014-05-14 10:14:29)