Вверх Вниз

Прогулки по Москве

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Прогулки по Москве » -Архив игровых тем » От любви до ненависти всего один шаг - смерть.

От любви до ненависти всего один шаг - смерть.

Страница:   1 2
Тема закрыта

Сообщений 31 страница 36 из 36

31

  • Автор: Александра Князева
  • Гость

Александра резко вскинула голову, встрепенувшись, будто облитая ушатом холодной воды. Не было никакой возможности, чтобы в комнате находился кто-то еще. Она закрыла дверь! Совершенно точно закрыла! Вероятность, что разговаривавший с ней недавно Бог сменил пол - нулевая. Значит, этому голосу должно быть иное объяснение. Потому что ее личный, внутренний голос совсем другой. И он не говорит с хозяйкой на арабском! Никогда! Александра, едва подняв голову,  столкнулась взглядом с хорошенькой длинноволосой девушкой, спокойно изучавшей русскую очень красивыми черными глазами, выражавшими одновременно некоторую степень раздражения и грусти. Алекс видела ее впервые в жизни. Но в чуть бледном лице все равно скользило что-то крайне знакомое. Однако, Князева не могла уловить, что именно. Коварная догадка кружила белкой в сознании, виляя хвостом, заигрывая, неизменно ускользая из под самого носа. Откуда это хрупкое существо оказалось в комнате было загадкой не меньшего масштаба. Может все-таки Бог? Иначе какого черта эта фея в красном утверждает, что только Алекс под силу спасти Саида? Откуда ей знать?!

- Молодец Бог! - похвалила Александра, растерянно хлопая глазами. - Очень удачная попытка отвлечь меня и отрезвить. Можешь перевоплощаться обратно! Я уже почти адекватна. Ну, если не учитывать того, что вижу тебя и даже слышу, как ты со мной говоришь…- Но девушка после волшебных слов не исчезла. Как и не появился тот мужчина из сна с его белыми одеждами, походившими на балахоны Саида. Александра озадаченно нахмурила брови, чувствуя себя полной идиоткой. Детальное изучение внешности гости ни на йоту не приблизило ее к разгадке этого Бермудского треугольника. Значит не Бог. И точно не Аллах. Этот шовинист никогда в жизни не станет рядиться в бабу. Побрезгует. Даже такой красавицей и то не согласится побыть. Исключено!

- Самое время спятить! - вздохнув, пробормотала Алекс себе под нос, все еще стоя у окна. Она уже почти сдалась и собиралась поинтересоваться, с кем собственно имеет честь вести беседу, но девушка заговорила сама, встав, с плавной грацией восточной кошки преодолев небольшое расстояние между ними и заглянув в окно. На улице как раз начался ливень - еще один удивительный факт. Сегодня ночь испытаний ее психики или что? Дождей тут днем с огнем не сыщешь, и вдруг такое! Настоящее наводнение по местным меркам. “Неужели природа так оплакивает Айше?” - внезапно подумала Алекс и от мысли этой стало очень не по себе.

Александру разрывало на части. Ей одновременно хотелось отойти подальше, когда незнакомка встала совсем близко. С другой стороны тянуло ткнуть в нее пальцем, чтобы убедиться, что она настоящая, а не плод взбунтовавшегося воображения и не фантом Божественной комедии, разыгрываемой с неясной целью. Но дотрагиваться до девушки было страшно. На подсознательном уровне Алекс ощущала - не стоит этого делать. Иногда неведение куда лучше. Сегодня русская ни раз убедилась в непреложности старой народной мудрости. Поистине меньше знаешь - крепче спишь. Между тем гостья вдруг решила вести светские беседы о погоде. Как будто сама Алекс была слепой идиоткой и дождя не заметила! “Я бы тоже решил, что ты идиотка, если бы ты назвала меня перевоплотившимся в бабу Богом”, - поддел внутренний голос, и Алекс была вынуждена признать его правоту.

Дальнейший монолог незваной гостьи еще больше запутал Алекс в ее догадках. Озадачил, напугал, застал врасплох. И заставил бедную блондинку испытать с добрую сотню самых противоречивых чувств. Да как эта нахалка посмела заявится к ней домой, еще и обвинять в чем-то?! Частный психоаналитик, как же! В газах резко повзрослевшей особы мелькнули строгость и осуждение, заставившие Александру отвлечься от занимавших ее проблем, отдавшись во власть собственного раздражения, разгоравшегося в сердце вспыльчивой русской.

- Да как вы смеете так со мной разговаривать! - холодно заявила северянка, сощурившись. - Не вам судить о степени моей любви к Саиду. Боюсь, вас это касается в меньшей степени. Я бы даже сказала, в последнюю очередь. - Слова незнакомки все-таки долетели до сознания собеседницы. Только вот авторитет говорившей не считался высоким по причине неблизкого знакомства. Хоть, стоило признать - законы в этой стране дикие. Может, у аль Джерра и правда не было выбора? Может, так действительно лучше для всех? Конечно, сложно представить, чтобы тот истерзанный горем старик, увиденный однажды в мечети, забил свою воскресшую дочь до смерти. Хотя… кто знает. Саид с виду тоже не похож на хладнокровного убийцу. Однако это не помешало ему самолично приговорить женщину к смерти и даже привести приговор в исполнение. Собственноручно же.

“Самопожертвование - это когда я мечтала выменять у Бога жизнь Саида в обмен на свою собственную”, - мысленно ответила задетая русская, возвращаясь в ту страшную февральскую ночь, когда араб без памяти метался в бреду по ее кровати. Но говорить что-то такое девушке в красном почему-то не хотелось. Александра лишь пожала плечами, уже подумывая указать пришедшей на дверь, напомнив, что видеть не желает никого. Единственно, что удерживало Князеву от такого во всех отношениях невежливого поступка - желание понять, кто эта особа, почему так с ней говорит и как попала в закрытую комнату. Не из воздуха же материализовалась! Алекс, как и положено взрослой девушке, не верила в джиннов, духов и прочую фантастическую чепуху, на которой Голливуд сколотил целую финансовую империю. Но разумных, логичных объяснений присутствия незнакомки рядом не было. Более того, девушка вела себя так, будто была у себя дома. Причем, как минимум на правах Валиде. Используя это слово, Александра имела ввиду Нурбану, конечно. Но резкая вспышка догадки прорезала сознание, едва слово Валиде мелькнуло в мыслях. В этот же момент, будто вторя ей, за окном сверкнула молния, так же распиливая ломаной линией плотную ночную мглу. Валиде… Гордость, юность, стройность, некоторая царственность в поведении, удивительная красота и та строгость, с которой девушка обращалась к Алксандре… Все это… “Нет! Ты точно спятила! Этого просто не может быть!”, - внутренний спор не помог. Большей глупости просто не могло прийти в голову. “Это уже не шизофрения! Это куда хуже!” - возмутилась русская, даже не заметив, что произнесла последнюю фразу вслух. Словно для подтверждения догадки женщина, отчего-то разозлившись резко взмахнула рукой. Алекс приготовилась к удару, хоть жестокость и не вязалась с образом тоненькой фигурки. Но вместо пощечины последовал резкий порыв ветра, настежь распахнувший дверь. Алекс оторопело отскочила от гостьи, уставившись на ту большими испуганными глазами. Если это и правда было то, о чем русская подумала, то способ испугать бедную девушку еще сильнее, чем Саид, выбран идеально. Мать била все рекорды сына. Кстати, предполагаемая свекровь обращалась к невестке крайне странно, называя ее Зумруд. Но Алекс было не до дефиниций. Если это мать Саида, то бежать нужно не в Россию, а в психлечебницу. Причем, как можно скорее. Может эта женщина права? “Почему ты все еще здесь, Алекс?” - ее же словами спросила себя русская. - “А ну марш к аль Джерра и потребуй чтобы оплатил тебе лучшего мозгоправа в этой чертовой стране. Пусть вернут мозги на место. Их, конечно, изначально было немного, но ТАК они еще никогда не барахлили”, - едкий сарказм был лишь способом преодолеть шок, второй раз накрывший бедную девушку. С такими темпами не только ума можно лишиться, знаете ли. Сначала ты видишь мертвую первую жену своего мужа. Потом муж из-за нее перестает тебя замечать. Потом он ее убивает. И ты видишь уже мертвую мать своего мужа. “ Может, она тоже не умерла? Шансы еще меньше, чем у Аллаха стать бабой… Но если так, что будет с Саидом? Еще этого не хватало… Господи, ты решил сделать котлету не только из моей души, но и из мозгов, да? Отличный план! У тебя почти получилось!”  - взмолилась Александра, инстинктивно пятясь еще ближе к окну. Нет, прыгать она не собиралась. Но желала оказаться подальше от непрошеной пугающей гостьи. От плана побега Александру отвлекли слова собеседницы. Она говорила такие вещи, которые заставили девушку замереть и прислушаться. Поверить в них было сложно. Особенно в слова о ее нужности Саиду. Если она так ему нужна, если так важно,чтобы она была рядом, какого черта постоянно держать ее на расстоянии, словно собаку на поводке? Но слова женщины хлестали пощечинами. Обвинения жгли кожу и душу. Она не такая как Айше! Не такая! И нечего ставить их в одну линию! Она испугалась! Имеет право! А кто бы не испугался на ее месте? Она не железная, черт возьми. Не железная… Слова оправданий так и лезли наружу, но Князева не позволила им вырваться, вытерпев отповедь молча. Если это и правда Саадат - и так все прекрасно знает. Для нее, наверняка, не секрет ни мысли, ни чувства невестки. Тогда почему она обвиняет Алекс в недостаточной любви к Саиду? Разве мало русская сделала, чтобы доказать свою привязанность?! Разве мало чем пожертвовала, мало через что переступила?! Упрекать ее несправедливо. И жестоко.

“Она мать. И ты тоже поступила несправедливо и жестоко с ее сыном”, - напомнил несносный внутренний голос. Алекс знала, что он опять прав. Она сбежала, когда Саид пытался обнять ее. Сбежала, вырвавшись из объятий и ясно дав понять, что боится его,  не желает видеть и даже слышать. Через закрытую дверь и то отказалась с ним говорить. “Как бы ты чувствовала себя на его месте?” - спросила cеверянка себя, и ответ комом встал в горле. Слова гостьи звенели в ушах, как песня поставленная на реплей. Каждое из них больно врезалось в сердце, порождая новый приступ вины. Саадат права. Алекс виновата перед ним. Разве она не обещала ему, что не уйдет? Разве не говорила, что любит его? Любым. И тысячу раз, смеясь, повторяла, что не боится его, когда Саид упрекал наложницу, что та совсем потеряла страх и напрочь позабыла про чувство самосохранения? Разве он хоть раз обидел ее? Поднял на нее руку за все те выходки, которые для араба наверняка казались неприемлемыми и вопиющими? С каждым новым вопросом, Александра чувствовала себя все хуже. И за этим всем образ распростертой на зелени травы Айше поблек, отодвинутый на второй план. Саадат утверждала, что она, Александра, нужна аль Джерра. Если это правда Саадат, то ей виднее. Никаких причин лгать на этот счет просто нет. И когда любимая была ему нужна, она сбежала. Причем, не просто по-тихому, а с размахом. Как в дешевой кустарной драме. Александра закрыла лицо руками и скользнула вверх, расчесывая пальцами волосы.

“Господи, ты всех баб мозгами обделил? Или это только я такая особенная”, - уточнила русская мысленно. Она смотрела на женщину в растерянности. Та, видимо, приняла этот взгляд на свой счет и подтвердила опасения Князевой, назвав имя. На самом деле шаткий огонек надежды на сохранность разума все еще теплился внутри Александры. Но после слов свекрови погас подобно окурку, затушенному грубым ботинком. “Саадат”, - обреченно повторила Алекс про себя. - “А я спятила. Окончательно”. И это осознание отчего-то вытеснило страх окончательно. А что, собственно, теперь уже терять? Хуже-то точно не будет. Почему бы и не поговорить с мертвой свекровью? С живой уже говорила, с Богом тоже, Аллаха к чертям посылала вместе со всем его родом. Куда уж дальше то? Как раз с давно усопшей матерью Саида побеседовать под небывалую грозу в день убийства своей соперницы. Прекрасный вечер, не правда ли? Алекс еще раз вздохнула, чувствуя, что на самом-то деле ее психика на грани.

Свекровь между тем взяла на себя роль предсказательницы, вновь аккуратно усевшись на диван с еще более царственным видом. Но даже предсказания были брошены в лицо невестке новой порцией обвинений. При чем самое обидное - все ее слова были правдой. Саид так много сделал для своей русской наложницы. Несмотря на разницу их культур и особенности воспитания. Несмотря ни на что. “Вот-вот. А ты чем ему отплатила?” - съехидничал внутренний голос, который Алекс уже мысленно приговорила к казни через сожжение на жертвенном костре. И себя тоже. До кучи. Чтобы точно уже больше не вести себя как дура. Мертвые вон какие умные. Спокойные, последовательные. Хотя, Саадат и при жизни, кажется такой была. А Алекс, бесспорно, станет  самым беспокойным призраком, и тогда от нее еще больше бед будет.

Саид наверняка очень зол. И обижен. И имел на это полное право. Саадат настаивала, чтобы Александра пошла к нему. Но как?! Как она теперь  явится? И какими глазами станет на него смотреть?! И главное, что скажет? “Дорогой, прости, что считала тебя чудовищем пару часов назад. Я грешным делом решила, что ты меня упокоешь под пальмой. Но твоя покойная мама очень качественно меня переубедила. Словом, ты уж меня прости дуру этакую”... Звучало так, что после этого Алекс и сама бы себя упокоила. За одну только эту реплику. Кажется, она снова не знала, что делать. Да-да. После того, как ей уже дал совет Бог. И  даже мертвая свекровь. Но русская пребывала после их советов куда в большей растерянности, чем до них.

- Почему Вы явились не к нему, а  ко мне? - спросила Александра у свекрови. - Я ничем не могу помочь. Вы разве не заметили, что я вечно делаю все не так, и потом только хуже… - в словах русской звучало отчаяние. - Кроме того, после моей выходки Саид вряд ли пожелает меня видеть. - добавила она, обреченно, отчего-то подходя и усаживаясь на диван рядом с призраком своей свекрови. Странное и необычное соседство ее уже не так пугало, как в первые минуты - Александра окончательно смирилась со своим сумасшествием.

- Лучше скажите… что произошло с его первой женой? За что она так ненавидела Саида? Не может быть, чтобы не было никаких причин, - Алекс желала знать. Этот вопрос не давал покоя. - И еще кое-что. Сын Саида… он жив? С ним все хорошо? - наверное, это были главные вопросы, которые волновали русскую сейчас.

Отредактировано Александра Князева (2013-12-28 01:37:53)

0

32

  • Автор: Саид аль Джерра
  • Гость

Саадат праздновала свою победу! Уже то, что Александра не выставила ее за двери и тем более не вылетела сама из спальни с криками и ультразвуковым визгом «Приведение!», было хорошо. Значит, хатун спокойно отнеслась к вероятности того, что сейчас разговаривает с призраком покойной свекрови.
- Дурочка, - улыбнулась Саадат, обласкав взглядом Князеву. Она сожалела, что не могла прикоснуться к ней, обнять и успокоить. Саид был её сыном, а его возлюбленная – дочерью. И это нельзя было разделять. Не даром в семьях с обеих сторон супругов с уважением и почтением относятся к Валиде и не разделяют, кому она приходится. Так же как сама Валиде не проводит деление детей на своего и чужого. Так и Саадат считала Александру своей дочерью, пусть и названной.
- Он же пошел за тобой! Стоял под дверью спальни и слышал как ты плачешь и после этого ты хочешь сказать, что он не желает тебя видеть?! Ты всегда была сообразительной, хатун. Остановись. Оставь эмоции и подумай.
Призрак тяжело вздохнула и покачала головой. Александра отвлекалась на те факторы и вопросы, которые были мало существенны. Хотя львиная доля разумности в них присутствовала. Подтверждением тому  стал вопрос о причинах ненависти Айше к Саиду. Русская и в этом случае оказалась совершенно правой. Для такой ненависти не могло не быть причин. Да вот только Саид на самом деле не был виновен перед Айше. Мало того, она и не ведал в чем его вина!
Александра имела право знать эту часть темной истории, но сможет ли она сохранить секрет? Сделать так, чтобы Саид никогда не узнал о том за что Айше так его ненавидит, потому что эта женщина предала его еще задолго до крушения самолета. Она предала его еще тогда, когда они только собирались пожениться. Она предала не только его, но и свою семью. Темная, нехорошая история. Саадат пришлось взять с невестки клятву, что та никогда и не при каких обстоятельствах не раскроет эту тайну. Прежде всего потому, что смысла знать об этом аль Джерра уже давно нет.
Гром снова грянул, а мертвенно белый свет от вспышки молнии разрезал ночную мглу. Дождь барабанил по крыше, отбивая ритм какой-то своей печально песни, а то и  погребальной оды. Тело Айше уже несколько часов назад превратилось в прах и ожидало своего часа быть пущенным по сухому, горячему ветру пустыни.
А Саадат говорила. Она рассказывала Александре о том, что произошло много лет назад, еще когда Айше не была за мужем и когда Саид только пришел к её отцу, чтобы просить руки и девушки и торговаться за калым. В те времена, красавица Айше еще не ведала о своем замужестве, маячившим на горизонте. Хатун была влюблена. Они познакомились случайно, на базаре специй, куда она ходила с матерью и сестрами. Его звали Кемаль – сын одного из торговцев. Молодой, высокий красивый парень девятнадцати лет от роду, но без гроша за душой. Между ними вспыхнула горячая любовь, подобно пожару от сухой ветки. Айше тайком ночами сбегала из дому, чтобы повидаться с возлюбленным в каком-нибудь укромном месте. Однако Кемаль не спешил идти к ее отцу и просить руки, хотя обещал каждый день. Шло время, текли недели и месяцы, но ничего не менялось. Лишь мимолетные встречи и жаркие поцелуи украдкой. Сын торговца опоздал. К весне Саид заявил свои права на хатун и ее отец дал согласие на никях, который планировался к концу лета. Узнав про это, Айше устроила своему отцу истерику, признавшись, что любит другого и пойдет замуж только за него. Отец согласился увидеться с милым сердцу дочери человеком, но и сам преследовал свои собственные цели. Между мужчинами  состоялся долгий и содержательный разговор. Молодой человек не мог дать калым за невесту ни денег, ни овец, ничего. Только любовь, но… она ли главная на суровом Востоке, где мало ценилась человеческая жизнь и чувства любви еще меньше. Глава семьи был готов даже хорошо заплатить Кемалю, чтобы тот оставил его дочь в покое и навсегда исчез из её жизни. Парень оказался падок до денег и они договорились. Больше он не появлялся в их доме. Саид как раз приехал для официального сватовства. Айше до последнего надеялась, что возлюбленный вернется и была безутешна. Отец, желая дочерь добра, посчитал, что она быстрее забудет нищеброда, заверив, что его убили какие-то бандиты, но стало только хуже. Дочь теперь была уверена, что её новоиспеченный жених прознал каким-то чудом об их любви и желая устранить соперника, просто приказал убить. Зная принадлежность аль Джерра к правящему роду Шейха, богатство и влияние, она практически не сомневалась, что это было сделано по его приказу. Замуж она шла со слезами на глазах и лютой ненавистью в сердце к мужу, который по ее заблуждению удить её любимого, тем самым и её. Но выбора не было. Никях провели. Саид забрал жену к себе домой. Первое время Айше строила планы побега и была безразлична к вниманию супруга, его заботе и ласках. Даже боль первой брачной ночи осталась ею почти не замеченной. Лишь неподдельное беспокойство в глазах свекрови Нурбану хатун отрезвили Айше. Долгие ночи, после супружеского долга, когда Саид крепко спал, она размышляла и пришла к выводу, что единственный путь ко спасению и свободе из этого тюремного заключения под названием брак,  это ложь и игра. Поэтому хатун быстро для себя поняла, что самое сейчас главное усыпить бдительность мужа и его семьи. Потом подгадать момент и сбежать из этого Ада. Каждую ночь, она ложилась в постель супруга, занималась с ним любовью. Точнее позволяла себя любить. На самом же деле она воображала себе, что муж не просто любит её, а просто насилует. Для нее все именно так и выглядело. Никак иначе. Приходилось терпеть и делать вид как ей хорошо, а потом плакать ночами в подушку. Дело с побегом быстро осложнилось беременностью Айше очень быстро понесла после заключения брака. Родилась девочка, которой Саид дал имя Хатидже, в честь жены пророка Мохаммеда. Это была удивительно спокойная и всегда улыбающаяся малышка, но родная мать с самой первой минут её появления на свет возненавидела. Вина девочки была лишь в том, что отцом её являлся так же ненавистный Саид.  Айше почти со всем нашла общий язык. Валиде Нурбану и её старшая дочь Самира души не чаяли в новой родственнице. Саид боготворил жену. Лишь только Сельма старалась держаться на расстоянии, единожды увидев, как Айше в сердцах ударила годовалую дочь, потому что та плакала, просясь на руки к матери. Сельма видела ее насквозь, но боялась кому-то рассказать увиденное. Тем более брату.
Шанс сбежать представился лишь спустя пять лет. Именно им и воспользовалась Айше, посадив дочь в самолет с одной из своих служанок.
- Что касается Джамира, - сказала Саадат после некоторой паузы что пришлось сделать от рассказа об Айше, - то ему больше всех из ваших сыновей потребуется твоя помощь и поддержка. Ты должна будешь сделать все, чтобы стать ему хорошей матерью.
Более призрак не сказала ни слова. Она поднялась с дивана и сделала пару шагов ко двери, словно приглашая Александру следовать за собой. Вряд ли заинтересованная таким необычным появлением гостью, захочет упускать её из виду. Тем не менее, время убегало, а Саид по-прежнему нуждался в помощи и утешении, которое могла дать ему только возлюбленная златовласая русская хатун.
- Иди к нему! Ничего не говори, просто будь с ним. Или уходи из этого дома. Навсегда и больше никогда не возвращайся и не давай знать о своем существовании.
Более она не могла ничего сделать. Гроза заканчивалась и время Саадат тоже истекало, подобно падающим  песчинкам в старинных часах.
Еще одна вспышка молнии озарила комнату возможно чрезмерно ярко, как раз в тот момент, как призрак растворилась в воздухе, подобно миражу в пустыне.
Пустыня была теперь и в сердце самого Саида.  Беспросветная и бескрайняя. Было невыносимо жарко. Сердце горело в огненной гиене бессилия и сожаления.
Там… в саду, он разомкнул объятия, позволяя Александре убежать. Было невыносимо горько видеть ее удаляющуюся фигуру, ощущать как часто, в порыве паники и страха бьется её сердечко, что так горячо любило его. А что теперь? Теперь оно остыло и сама хатун боится его.
Тяжело вздохнув, Саид тяжелым взглядом проводил охрану, что уносила тело бывшей жены и только тогда осмелился пойти за возлюбленной.
Спальня оказалась заперта, что было удивительно. Крайне непозволительная дерзость со стороны русской. Однако услышав через дверь, как она плачет, Саид бы готов расплакаться сам. Сердце болезненно сжалось от осознания, что именно по его вине пролились эти слезы.
- Александра… - отчетливо позвал он её, но голос дрогнул. - Алекс…
Он не смел приказывать открыть двери  или даже просить. Араб не знал, что сказать и что сделать. Казалось, что не поможет ничего. Некоторое время он простоял под дверью, но ему так и не открыли. Лишь глухие рыдания и причитания на непонятном ему русском языке слышались из спальни. Что делать дальше он не знал. Нужно было упокоится и поразмыслить. Поэтому, мужчина не смог придумать ничего лучше, сем отправиться к себе в кабинет. Началась гроза. Как раз под стать его настроению и внутренним ощущениям.
Рухнув в кресло за своим столом в кабинете, Саид закрыл лицо руками и замер так неподвижно на долгое время.
Вообще, Саид всегда слыл в народе очень сдержанным на эмоции, слова и действия человеком. Многие бы душу заложили за картину, которая сформировалась в его кабинете, спустя несколько часов.
Там царил полумрак. Свет он настольной лампы в бежевом абажуре, мягко бросал свои лучи на окружение, едва справляясь с освещением. В воздухе витал удушливый запах сигаретного дыма и виски. Даже кондиционер уже не справлялся с этим.
Сам же хозяин кабинета сидел на полу. Он уже не был одет в национальный балахон, а лишь в европейские темно серые брюки и как всегда белоснежную рубашку. Правда она была расстегнута на первые три пуговицы, невольно открывая взор загорелой груди мужчины. Да и помята она была изрядно и с выпуском поверх брюк. Небрежно и совершенно не в стиле Саида, который всегда оказывался одет с иголочки и крайне серьезно относился к своему внешнему виду.
Сейчас, араб сидел на полу, прислонившись спиной к торцу своего письменного стола, за которым работал ночами и вершил свой бизнес. Подле него стояла бутылка «Hennessy», от содержимого которой осталась всего треть. Неподалеку валялось еще две уже пустых бутылки. Третью похоже ждала такая же судьба. Да вот только Саид уже не держался на ногах. Взгляд был расфокусирован, а  речь не такой четкой. В России это называлось «лыка не вяжет». Сейчас Саид его точно не вязал. Никак. Вместо этого, он разговаривал. Многие бы решили, что сам с собой, но это было не так. Он разговаривал с портретом матери.
- Я ничего не мог поделать… - глухо звучал его голос. Он запустил руку в волосы и сжал пальцы, словно хотел вырвать шевелюру с корнями. Он замотал головой, словно пытаясь сбросить наваждение.  – Ничего! Помогите мне! Помогите, валиде! Подскажите,  что делать?!
Он снова покачал головой и потянулся за пачкой сигарет, что валялась у его ног. Прикурил и снова посмотрел на мать, выпуская дым и не замечая вокруг ничего, кроме ее портрета. На нем Валиде Саадат была изображена полусидящей на низком диване, как раз в том самом красном платье, в котором являлась самой Александре.
- Я не хотел, чтобы она знала, чтобы потом боялась меня! Но я не мог… не мог оставить Айше жить! Валиде.. за что? За что она так ненавидела меня?! Чем я был так плох?..
Всхлип сожаления потонул в очередном глотке разрушающего алкоголя. Будучи крайне расстроенным и не в силах исправить положение, ощущая себя слабым и беспомощным, Саид не смог придумать ничего более адекватного, чем напиться. Проблем это его, конечно, не решит, а на утро будет плохо, но ему было все равно. Хуже, чем сейчас, уже казалось быть не могло. Поэтому, он упивался в дым и изливал душу единственному собеседнику – портрету покойной матери. 
- Александра стала для меня всем. Я люблю её… Эту своенравную, острую на язык и взбалмошную хатун. Самую дорогую и прекрасную. Она мой воздух, мой гарем, моя пища и вода… Она мать моих детей. Моя надежда, опора и награда! Как? Как мне вымолить ее прощение? Как унять ее боль, разочарование и страх? Она считает меня чудовищем, а я не смогу объяснить ей, что яд был милосердием! Валиде…
Он отбросил в пепельницу сигарету и поставил стакан на ковер, с трудом поднявшись, аль Джерра, сильно пошатываясь подошел к портрету матери. Посмотрел на его долгим взглядом и расставив руки, оперся ими о раму по бокам. Сгорбившись, он опустил голову и так стоял некоторое время. Пока не решился заговорить.
- Мама… я не знал твоей любви, не слышал твоего голоса и ни разу не ощутил прикосновения. Ты приходишь лишь во сне, поговорить. Всех своих детей я обратил в ислам с именами, что ты просила меня, - да, именно Саадат приходила каждый раз в сны сына, чтобы попросить дать имена своим внукам. – Ты всю жизнь оберегала меня, во снах давая мудрые советы во всем и даже по бизнесу. Молю тебя, Саадат! Подскажи, что мне делать?! Вразуми своего непутевого сына, дай сил и мудрости.
Он резко рухнул на колени, все так же не в силах поднять глаз на портрет.
- Я твой сын… Я остался совсем один.

0

33

  • Автор: Саид аль Джерра
  • Гость

Саид смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Впрочем, едва ли стоило ожидать от него адекватной реакции в таком то состоянии. Интересно, он свое имя сможет назвать без ошибок вообще? Алекс в этом очень сомневалась. Таким пьяным она его никогда не видела. Да что там! Она вообще никогда не видела его пьяным. Даже просто выпившим. И зрелище это порождало в сознании русской серьезный когнитивный диссонанс. К счастью, она была из России. Да еще и из северного города. Когда на улице такие морозы, спиртное для многих становится главным адаптогеном. Отец северянки не был трезвенником. Впрочем, алкоголиком тоже не был. Но мог себе позволить уйти в отрыв, будучи в отпуске или в праздники. В выходные отец пил редко из опасений, что срочно понадобится его помощь и неожиданно вызовут в госпиталь. Но пьяным в стельку Алекс видела отца не раз. При чем, обычно ей и доставалось общество Князева в такие моменты. Мать терпеть не могла даже просто выпивших мужчин, а Дашка та еще вертихвостка - ее никогда не заставишь с кем-то возиться.

Словом, по опыту Александра знала, что спорить бесполезно, как и доказывать что-то. Обижаться на неопознанность тоже. Главное, что Саид не послал ее к чертям. Остальное детали, которые лучше уже обсуждать с утра. И желательно с утра не завтра, а через денек. Потому что завтра муж, наверняка, будет ненавидеть весь мир. Без исключений.

Напоминание о детях вызвало улыбку на лице Саида. Алекс выдохнула. Один-ноль. Кажется, она пока ведет. Оставалось найти способ уговорить мужа пойти спать. Впрочем, пойти - громко сказано. Едва ли он в таком состоянии куда-то дойдет сам. А из наложницы в этом вопросе помощник никакущий - араб легко свалит их обоих. Хорошо если не с лестницы. А то остаток ночи они проведут не в кровати, а в травмпункте. Причем с утра муж еще и выскажет ей за то, что позволила кому-то увидеть его в столь нетрезвом состоянии. Так что самостоятельное перемещение в комнату этажом выше отметалось как нереальный план. Другое дело - иного плана у русской пока не было. Впрочем, судя по всему, в планы аль Джерра вообще передвижение куда-либо не входило.  Он лишь удобнее устроился на полу, шумно подтверждая желание иметь много детей. Александра невольно улыбнулась такому энтузиазму. Надо будет поддеть Саида потом на этот счет и стребовать долг. Вот у него лицо будет! Русская уже предвкушала увиденное. Главное, чтобы не обиделся потом. Если вспомнит вообще.

Араб протянул руку и погладил ее по щеке. Как ни странно, Алекс даже не вспомнила в этот момент об Айше и о том, как он вот так же скользил по коже бывшей жены перед самой смертью. А ведь тогда в саду, Князевой казалось, что прикосновения аль Джерра  отныне будут ее пугать. Вовсе нет. Все так же приятно. И так же замирает сердце, словно в ожидании чего-то волшебного и удивительного. Теплая нежность разливается по телу, обволакивая душу и вплетаясь в мысли. Все как раньше. Сейчас даже более ярко после разлуки и в свете сложившейся ситуации. Сочувствие к мужу только усиливало привычные ощущения, порождая желание снова поймать его в объятия и больше никогда в жизни не отпускать. Никогда.

Саид так искренне выражал желание заполучить ее в жены, что Александра не удержалась от очередной улыбки. Правда скорее взволнованной, потому как мужчина попытался встать, а Алекс всерьез опасалась, что его попытка окончится фатально. “Не захочет, не согласится, не станет...” - мысленно передразнила девушка, пытаясь удержать пьяного аль Джерра от попытки встать. “А ты ее хоть раз вообще спросил?” - вслух Князева свои мысли не озвучила, понимая, что конструктивного диалога у них все равно не выйдет. Саид не готов был в таком состоянии что-либо слушать. Он хотел выговориться - что очевидно - и девушка решила не мешать. Когда еще появится шанс узнать, что на уме у этого скрытного гордеца? Трезвый он снова запрет душу на амбарный замок весом в пять сотен пудов. И откровений больше не будет.

Алекс попыталась поймать руку мужа, помешав тому влить в себя новую порцию горячительной отравы. Но не успела и жидкость весело булькнув провалилась в желудок. Русская удивлялась, как он вообще столько в себя поместил? Для непьющего это абсолютный рекорд. Странно, что еще не выплюнул половину кишков обратно вместе с той дрянью, что так усиленно поглощал с недетским энтузиазмом.  Александра пересела чуть удобнее, поджав под себя ноги и поймав руку Саида, чтобы тот не попытался налить себе еще виски. Хватит! Она больше не намерена позволять ему пить. И так еле языком ворочает. Даже ее родной город не может выговорить! Хотя, Архангельск в исполнении араба звучал крайне забавно. Будь ситуация другой, русская  бы даже рассмеялась от души бессмысленным попыткам правильно назвать место ее рождения.

Свой новогодний подарок северянка узнала сразу. “Значит, все-таки нашел!” - отметила она, гадая, почему же араб ни словом не обмолвился о находке. Не понравилось? Трепетное отношение к жемчужине читалось в каждом нетрезвом жесте и говорило об обратном, лучше всяких слов доказывая, что Саид оценил сюрприз. Тогда почему молчал? Почему был готов рассказать какому-то неясному, таинственному собеседнику с женским голосом, вместо того, чтобы сообщить своей женщине, что оценил ее старания? Князева никак не могла этого понять, но мужественно поборола обиду. Аль Джерра было не до подарков, нужно это понимать. И принять как данность.  Разве главное не в том, что жемчужина нашла адресата и даже, видимо, засчитана ценной вещицей?  Александра в задумчивости переводила взгляд с жемчуга на мужа, пытаясь понять ход его мыслей, но сдалась, потянувшись и положив захлопнутую коробку на крышку стола. Пришлось для этого выпустить ладонь аль Джерра из своих рук, чтобы было удобнее тянуться. И араб воспользовался моментом тут же стукнув кулаком по ковру. Хорошо не близко с Алекс, так что испугаться у нее шансов не было. Русская тут же вновь поймала руку Саида, переплетая свои пальцы с его. Надо же, он считал, что она его никогда не простит! И переживал из-за этого. Сидя там в комнате, Александра сначала тоже винила араба в произошедшем, да и в залегший между ними полярной зиме. Но к концу разговора с Саадат уже обвиняла саму себя. В эгоизме, глупости, черствости и Бог еще знает в чем! Узнать, что аль Джерра занимался тем же самобичеванием - удивительное открытие. Она-то считала, что Саид злится и обижается. И уж никак не винит себя в размолвке.
Александра хотела сообщить арабу, что все дело как раз в его глупой жене, вечно поступающей как настоящая идиотка, но побоялась новой вспышки возмущений, как в случае со статусом наложницы. Аль Джерра явно был настроен защищать свою женщину.

Вместо обвинений себя же в тупости, Александра вздохнула и ласково заметила: Она очень тебя любит. Настолько, что отвернуть ее от тебя очень и очень сложно,- это было правдой. За все время их знакомства Алекс пробовала заставить себя забыть Саида, ненавидеть его - но ничего не помогало. Упрямое сердце, гулко отбивало ритмом родное имя, а воображение рисовало портрет мужа, едва Александра закрывала глаза хоть на секунду. Все ее дни были насквозь пропитаны Саидом. Да и ночи тоже. Без аль Джерра все вокруг переставало существовать. Жизнь замирала на месте каждый раз, когда муж уезжал надолго. Александра жила мелкими перебежками от звонка до звонка. Все остальное время просто существуя и чувствуя себя как на иголках. Ничто не могло ее растормошить по-настоящему, даже дети, отнимавшие много времени. Алекс была рассеяна и словно в себе, оживая, едва муж переступал порог дома. Ей нужно было просто знать, что он где-то рядом. Пусть работает в кабинете или офисе, но вечером она вновь дождется его, сидя с книгой на диване. А потом уснет в его объятиях. Именно поэтому сейчас и было так тяжело. Их уютная семейная жизнь, каждое мгновение которой пропитано любовью, пошла под откос с момента воскрешения Айше.  Все трещало по швам и Князева не знала, как латать слишком часто появляющиеся бреши в отношениях.  Оказывается, Саид тоже не знал, хоть и желал вернуть все, как было. Не будь оба так горды и не бойся каждый из них показать свои чувства другому, распахнув настежь душу, подобно окну в знойный день, уже давно вдвоем наверняка нашли бы способ преодолеть эту натянутость и отчуждение. Но позволить заглянуть в себя, увидеть ЧТО на самом деле творится внутри всегда очень тяжело. И не каждый решиться на такое.

Саид замолчал. Алекс не стала нарушать тишину, поглаживая ладони мужчины, пока тот не принялся вырываться, явно желая встать, бубня что-то оправдательного характера. Кажется, собирался пойти отыскать ее (!) и доказать, что не хотел напугать. Удержать аль Джерра оказалось делом непосильным для хрупкой русской. Мужчина встал на четвереньки, и с третей или четвертой только попытки поднялся на ноги, посекундно грозя завалиться на бок, как Останкинская башня в ночь пожара. Алекс попыталась поддержать араба, прекрасно понимая, что такая подпорка вряд ли может считаться эффективной. Но Саид не желал принимать чью-либо помощь, отмахиваясь от девушки, будто от назойливой мухи. Князева послушно отступила на шаг в сторону, чтобы не зашиб по случайности. Но далеко аль Джерра все равно не ушел, грузно осев на пол прямо у двери кабинета. Александра даже испугалась сначала, но потом осознала, что муж отключился по пьяни. Вот так банально. Оставалось решить, что же теперь с ним делать? Поразмыслив, девушка позвала охрану и невозмутимо, с самым царственным видом, совершенно по хозяйски велела отнести мужа в спальню. Почти автоматически убрав коробочку с жемчужиной в карман, девушка последовала за охраной и их ценной ношей.

Алекс спала беспокойно, долго не могла уснуть, ворочалась, смотрела то на Саида, то за окно на миндальное дерево, мысленно благодаря свекровь за помощь и даже попросив у той прощение за глупость. На утро она проснулась от глухого стона. Саид тоже только просыпался, все еще не столкнувшись с реальностью похмелья, но уже чувствуя приближение неприятностей. Алекс покачала головой и погладила мужа по плечу. Весь день Саид был явно не в настроении. Наложница ему не докучала, просто молчаливо присутствуя рядом на случай, если мужу что-то понадобится. С разговорами не лезла и вообще вела себя крайне тихо и незаметно. Но и уходить не желала, справедливо решив, что все дела могут подождать. К вечеру Саид уехал в офис весьма сухо сообщив что-то про дела и бумаги. Князева даже честно ждала его на диване, но аль Джерра вернулся поздно, все такой же хмурый и недовольный.

Дальше было только хуже. Казалось, араб намеренно ее избегает, не желая иметь ничего общего с женой (по крайней мере впечатлительная любительница самокопания именно так и решила, заключив, что аль Джерра зол на нее и всячески демонстрирует свое недовольство). Но раньше он никогда не сердился на нее долго. Прошло пять дней, а Саид все так же держал свою наложницу на расстоянии. Поговорить после того случая в кабинете не удалось, как и извиниться за свой побег из сада. Александра постепенно сникла, устав от безразличия мужа и потеряв надежду хоть как-то обратить на себя внимание. Между ними опять пролегла пропасть, перепрыгнуть которую просто невозможно, а веревочный мост находился по ту сторону, однако аль Джерра явно не собирался перекинуть его Князевой. Александра перестала ждать его по вечерам в холле. Зачем, если Саиду это не нужно? Навязываться она не любила. Да и устала играть в одни ворота, чувствуя себя забытой и безумно одинокой. Нурбану заметила перемену в поведении невестки и старалась ее поддерживать, следя, чтобы та ела и отдыхала. Александра покорно подчинялась, подобно кукле выполняя приказы Валиде.

Спор возник под вечер 8 января. Князева чувствовала себя из ряда вон плохо: уставшей, измотанной, готовой вот-вот рухнуть в обморок. Голова раскалывалась, виски ломило. Нубрану приперла невестку к стенке, настаивая, чтобы та поберегла себя, выпила какую-то микстуру и поспала. -Нельзя так себя изводить! - авторитетно заявила женщина, голосом, не терпящим возражений. Но строптивая русская упрямица отказалась пить “всякую отраву”. После чего Валиде напомнила невестке, что она старшая женщина в доме. Пока еще хозяйка и в отсутствии сына все должны слушать ее. По крайней мере женщины точно. Алекс сдалась, не желая огорчать женщину, чье отношение поддерживало в Князевой силы, не позволяя сдаться окончательно. Послушно проглотив якобы лечебную дрянь, девушка так же беспрекословно отправилась в покои уже часов в 8 вечера. Довольно быстро она уснула. Прямо так, в вещах, поверх покрывала, даже не прикрывшись… Сон ее был беспокойным. Снился Саид. Александра звала мужа, а он повернулся и ушел, не обращая на зов никакого внимания, словно и вовсе она не имела для него никакого значения.
- Саид, - жалобно прошептала девушка во сне, протягивая руки к удалявшемуся мужчине. - не уходи...

0

34

  • Автор: Саид аль Джерра
  • Гость

Издав тяжелый вздох, Саид остался. Присел на край кровати и взял прохладную ладонь женщины в свою. Мягко погладил по пальцам, низко наклонился и поцеловал кончики пальцев. Уже несколько минут, он сидел у её постели. Сегодня он вернулся несколько раньше и с твердым намерением расставить все точки над «i», в их странных в последнее время отношениях. Растопить лед и попытаться донести до сознания напуганной и обиженной на него русской, что он по-прежнему любит и желает быть с ней. Что сделает все возможное и невозможное дабы вернуть их любовь. Вообщем, мужчина был настроен весьма оптимистически.

Однако по возвращению домой, от валиде он узнал, что Александра уже спит. Что было крайне странно, в десятом часу вечера! Справившись здорова ли она, он получил очень не ласковый ответ.

- Твоими стараниями – нет, - Нурбану едва сдерживалась, чтобы не наговорить сыну лишнего, не позволяющее ее статусу женщины. Причем не спас бы и статус валиде. Все равно в их стране были рамки, которые женщина не имела права переступать. Хамить хозяину дома в том числе. Смягчившись, она рассказала, что Александра плохо себя чувствует в первую очередь морально и что долг Саида, как ее мужа, пусть даже не официального, не причинять боли своей наложнице. Все это было сказано в крайне мягкой форме. Нурбану хатун переживала за них обоих. Разлад в отношениях, что внесла в их семью Айше был поправим, но детям в любом случае нужно было поговорить. Саид отрывисто кивнул и обещал, что в самое ближайшее время решит эту проблему. На самом деле, он вовсе не планировал бутить Александру. Валиде сказала, что дала ей снотворного и успокоительное. Женщине непременно надо было выспаться и набраться сил, на утро плотно позавтракать и как минимум полдня провести с детьми на воздухе. Желательно, чтобы и глава семьи к ним присоединился. Но это уже было их дело...

Очень тихо и неслышно, аль Джерра прошел в спальню, скинул на кресло пиджак и кейс с документами. Даже на то, чтобы занести документы в кабинет он не желал терять времени. Ибо если он только зайдет в кабинет, кто-нибудь точно позвонит и работа снова его не отпустит, по закону подлости. Он хотел взглянуть хоть на пару мгновений на возлюбленную, убедится, что она сладко спит и зайти еще к детям, чтобы традиционно поцеловать на ночь.

Присев на кровать, Саид долго смотрел на спящую женщину,  опасаясь даже прикоснуться к ней, чтобы не дай Аллах, не разбудить. Александра вела себя тихо, но видимо ощутив чье-то присутствие, готовое нарушить ее покой, пошевелилась. Хатун что-то пробормотала во сне и прислушавшись, мужчина понял, что она просила его не уходить. Должно быть ей что-то снилось. Саид тут же замер. Решив, что женщина проснулась. Но… дальнейшие признаки пробуждения не последовали и Александра по-прежнему спала. Мужчина облегченно выдохнул.

- Я тут, рядом, - тихо проговорил он, уверенный, что крепко спящая Александра вряд ли его услышит. – Никуда не уйду. Обещаю...

Было небольшое разочарование от того, что им так и не удалось поговорить.  Мужчина так рассчитывал на этот разговор, обдумывал что скажет и как себя поведет, но все разбилось о сон женщины. В принципе все можно было бы сказать и утром, но Саид боялся, что смелость его улетучится. Вот даже сейчас, он опасался, что проснись Александра, то он снова спрячется под маской отчужденности.

Приглушив свет почти до минимума, Саид вернулся на кровать. Спать не хотелось и он в полумраке подсветки, скупо льющегося с потолка, с любовь разглядывал лик своей единственной и неповторимой хатун. Как же прекрасна она была во сне. Безмятежное, едва слышное дыхание, прядки светлых, чуть завитых волос, обрамляющих ангельское личико. Александра всегда любила быть красивой для него и Саид, как опытный ювелир, всегда предавал качественную и красивую огранку своему самому дорогому изумруду в виде красивых украшений сделанных по его рисункам и нарядов из самых популярных брендовых домов мод Европы. Все самое лучшее, дорогое и эксклюзивное было к услугам Александры. С деньгами, связями и титулами аль Джерра - это было вполне реально.

- Что же мне с тобой делать, прекрасная Зумруд? – тихо прошептал мужчина,  распуская галстук, как уже крайне осточертевшую за день удавку. Это был риторический вопрос. По крайне мере звучал именно так. И лишь только сам хозяин этого вопроса знал, что он настоящий. Саид действительно не представлял что делать и как теперь быть.  Уверенный, что возлюбленная его не слышит, а видит десятый сон, благодаря заботам Нурбану, он мог немного расслабиться и дать волю эмоциям. Все то, что он вынашивал в планах за сегодняшний день, все те слова, что хотел сказать, он мог произнести сейчас. Александра не услышит его, ну и пусть. Возможно, он когда-нибудь наберется смелости скажет ей все это в лицо.

- Как мне излечить те раны, что я так неосторожно тебе нанес, как убрать эту боль. Ты страдаешь и я вижу это… С каждым днем все сильнее. Вон, даже перестала встречать меня по вечерам, свернувшись клубочком на диване в гостиной, как котенок.

Улыбка скользнула по его лицу так же, как и подушечки пальцев по локонам девушки. Он не мог удержаться и не позволить себе этой мимолетной ласки. И вот теперь, после всего произошедшего, он мог лишь себе позволить украдкой любоваться красотой своей возлюбленной и лишь когда она спит, иметь возможность приласкать её.

- Я так люблю тебя.. и мне так страшно потерять тебя, твое доверие, твою доброту, - неистово прошептал мужчина, проводя рукой по лицу, словно пытаясь смыть свои грехи перед Князевой. – Я бы многое отдал, чтобы вернуть время вспять! Мне так жаль, что я напугал тебя тогда. Я вовсе не хочу, чтобы ты считала меня чудовищем и убийцей, но видит Аллах, у меня не было иного выбора. Вряд ли ты меня поймешь.

Это было похоже на исповедь. В тиши ночи, где даже не было и дуновения ветерка, Саид, словно падший грешник, неистово молился своей богине. Он просил её, просил снисхождения, умирая от любви и нежности.

- Ты моя жизнь, моя земля обетованная, - вторил он подобно мантре, священной молитве. Это было неистовей, сильнее и выше даже самых божественных богов, самых искушенных молитв и заговоров. Это была любовь. Та, которую воспевают в песнях, слагают стихи и  рисуют картины. Совершают безумства и умирают во имя нее.

Почти не касаясь, Саид провел ладонью по груди Александры, опускаясь чуть ниже на плоский живот. Рационализм давно покинул на этот вечер своего хозяина. Араб был беспомощен перед своей любовью и одновременно силен, как никогда.

- Ты даешь мне силы жить. Ради тебя я готов отдать свою жизнь, все золото мира положить к ногам твоим! Лишь бы ты была счастлива. Только бы видеть улыбку на устах твоих, смотреть в  лучезарную зелень глаз твоих, вдыхать аромат волос, так дурманящих апельсином и корицей. Слышать биение сердца твоего, удерживая в объятиях и никогда, никогда не отпускать. Я схожу с ума, от  одного лишь осознания, что ты никогда больше не посмотришь в мою сторону, что не удостоишь и взглядом. После всего, после всего что я сотворил.

Саид понимал, что между ними легла пропасть, которую сложно перепрыгнуть, через которую проблематично построить мост. Но если они вдвоем возьмутся за это дело, то были шансы спастись и не упасть в гиену огненную, сгорая в боли обоюдной потери.

Сердце гулко билось, отстукивая ритм милого сердцу имени. Он не знал, сколько уже прошло времени и как долго, он шептал, говорил  и молил прощения. Мужчина был готов молить о прощении хоть всю ночь напролет, но это было бесполезно. Александра спала и не могла его слышать.

Он с шумом втянул в легкие воздух и скользнул с кровати на колени, все так же удерживая руку возлюбленной в своей. Это было по-детски, но араб боялся, что если отпустит её, то потеряет навсегда. Сердце щемила невыносимая боль, она разрывала изнутри и хотелось выть от тоски.

- Александра… моя лучезарная хатун! Лучик света в моей жизни и тепло моей души. Моя амброзия и Богиня, что одаривает милостями. Молю, прости меня, ибо я не ведаю что творю. Но я так боюсь тебя потерять, что не могу открыто подойти. Я боюсь, что ты тут же отвернешься от меня, едва я заговорю с тобой и поэтому я построил стену отчуждения. Но завтра все изменится, обещаю тебе! Я никуда не уйду, пока ты не проснешься и мы не поговорим. А потом будь, что будет. Если ты по прежнему останешься ненавистна ко мне, я не стану тебя держать, не хочу делать тебе еще больнее, но прежде чем уйти, ты все равно услышишь то самое «люблю»…

Осторожно поднявшись на ноги, Саид впервые в жизни пренебрёг детьми и не пошел к ним, чтобы пожелать доброй ночи. Все равно они уже спали. Он решил остаться с Александрой. Расстегнув рубашку, но по прежнему оставаясь в брюках, аль Джерра лег на кровать и осторожно обнял рукой Александру за талию. Ему так хотелось заснуть в ее объятиях, но сон не шел.

0

35

  • Автор: Саид аль Джерра
  • Гость

Александра проснулась, едва тепло коснулось ее пальцев. Девушка не желала открывать глаза, боясь, что это все сон. И что наваждение исчезнет, едва ее разум через зрение столкнется с реальностью. Поэтому русская лежала, боясь лишний раз глубоко вздохнуть и даже пошевелиться. Ей так мучительно не хватало Саида, его тепла и участия, его внимания, заботы и ласки, что она была готова вовсе не дышать, лишь бы сон продлился как можно дольше, лишь бы не открывать глаз, не увидеть снова пустую комнату, не осознать, что любимый так же далек от нее, как утром или накануне. Ужасная, мучительная пытка казалась бесконечной. Изо дня в день, Князева мечтала, что аль Джерра все-таки перестанет на нее злиться и наконец вспомнит о существовании жены.

Саид звучал как настоящий! Приятный тембр любимого голоса успокаивал. Жаль, что все это только сон. Как было бы хорошо, проснуться, и увидеть его рядом, протянуть руку, иметь возможность коснуться его лица, запутать пальцы в черных, волосах, прижаться к крепкой груди, почувствовав себя, наконец, дома. Потому что дом у нее был не в этом здании, и даже не в Архангельске. Дом был там, где аль Джерра. Рядом с ним. В его руках. И больше нигде.

Она и сама не знала, что теперь с ней делать. С такой. Два года в доме араба изменили своенравную русскую, сделав более сдержанной и покладистой. Алекс уже не взрывалась по мелочам и пыталась не говорить ничего в раздражении, пока не досчитает до 10 минимум. Она не желала лишний раз огорчать Саида. Так что начинала спорить исключительно ради забавы или же в крайнем случае, когда вопрос действительно был важным. В остальное время девушка искала компромиссы и довольно часто уступала мужу. Например, никогда не садилась за руль, почти всегда выезжала из дома с водителем или охраной, не ходила никуда одна, за редким исключением.

Князева пыталась понять, настоящий ли муж или видение, а Саид все говорил, мягко, спокойно и так тепло, с обволакивающей нежностью в голосе. Он давно не говорил  с ней таким тоном, так бесконечно долго держал ее на голодном пайке, без приятных слов и нежных прикосновений, что Александра чувствовала себя голодным африканским ребенком, которому показали килограммовый пакет с шоколадом. “Значит ему нравилось, что я встречаю его у дверей, ожидая каждый вечер!” - подумала русская. Она уже окончательно проснулась, но все так же не открывала глаз, опасаясь, что проснулась во сне, а не на самом деле. И что Саид все-таки исчезнет, едва тусклый вечерний свет коснется ее зрачков. Слова араба были похожи на исповедь. Почти как тогда, в кабинете. Но после того разговора муж только больше отдалился от нее, и теперь Князева боялась, ЧТО же будет на утро. Завтра все снова встанет на свои места? Аль Джерра опять ни свет ни заря уйдет на работу, вернется ночью холодный и недовольный, как голодный абориген, затерянный во льдах Антарктиды? Как же ей этого не хотелось! Она так устала от этой размолвки. Так устала…

Почему он не мог просто поговорить с ней? Неужели гордость и тут брала верх? Неужели сохранить лицо для него куда важнее, чем вернуть любимую женщину? Александра искала ответы на свои вопросы, пока Саид не сообщил, что просто боится. Поверить в это почти нереально. Аль Джерра боится простого разговора со своей наложницей? Уму не постижимо! Неужели мучения этих дней вовсе не из-за его злости и обиды на русскую, а из-за банального страха быть отвергнутым и непонятым? Она-то думала, все иначе, строила догадки и пришла к выводу, что впала в немилость мужа. А на деле все оказалось вот так банально...

Алекс не могла видеть, что Саид стоял на коленях у ее кровати. Она все так же притворялась спящей, не размыкая век, боясь, что араб уйдет, смутившись, если поймет, что говорил все это бодрствующей женщине. Оставалось придумать, как убедить его, что она не боится больше, что перестала бояться в тот же день. Не говорить же ему про разговор с Саадат! Саид точно решит, что любимая спятила и незамедлительно потащит по врачам и неврологическим диспансерам. Еще не хватало! Князевой представлялось крайне сложным объяснить недоверчивому аль Джерра, как много он значит для нее. Как доказать, что все это время она была готова на любые жертвы, лишь бы только любимый был счастлив? Как дать понять, что он - главный человек в ее жизни? И главное, как сказать так, чтобы быть услышанной? Александра думала над этим еще долго. Даже когда Саид лег рядом на кровать. Девушка, будто во сне, что-то пробормотала и обняла его, уткнувшись носом в грудь, вдыхая такой родной запах. В его объятиях было уютно и спокойно! Спать не хотелось - она чувствовала себя выспавшейся, хоть так и не призналась, что не спит. Кроме того, сон все равно сморил русскую, едва женщина пригрелась в тепле любимых рук.

Проснулась Алекс рано. Саид, к ее удивлению и радости, все еще спал. Значит, ей не приснилось! Значит, муж не злится и правда хочет  помириться! Алекс аккуратно выбралась из кровати, боясь разбудить араба. Улыбнувшись, она скользнула взглядом по спящему Саиду. Хотелось подойти и погладить его по оголившемуся из под одеяла плечу, но Князева боялась разбудить мужчину. У нее сформировался план и для его реализации нужно успеть сделать все еще до пробуждения аль Джерра. Алекс открыла тумбочку, что-то оттуда выудила и выскользнула из двери, аккуратно, совсем неслышно ее прикрыв.

Женщина прокралась в кабинет супруга. Руки ее дрожали, а сердце билось часто-часто. Страх охватил душу. Русская даже была готова передумать в какой-то момент, но потом все-таки решилась. “Алекс! ты хочешь помириться с мужем или нет?” - строго спросила она себя и после этого аккуратно положила свой подарок на стол, так, чтобы это было первое, что заметит муж, усевшись в кресло. “Господи, прости меня за вчерашние слова. Ты же знаешь, что я просто дура. И помоги мне… Пусть… Не знаю, что пусть… Сделай так, как должно быть”, - попросила девушка, опустив сверху своего подарка еще и коробочку с жемчужиной, которой Саид так и не хватился после той ночи, будто вовсе о ней забыл…

Алекс вышла из кабинета все так же дрожа. Решиться на такой поступок было трудно и она очень надеялась, что Саид все поймет. Что хоть это развеет, наконец, все его сомнения в ней и степени ее любви. Хотя, все могло оказаться и по-другому. Алекс так боялась, что была готова забиться в угол и накрыться пледом с головой, заявив, как в детстве, что она в домике. Женщина вызвала себе такси, решив успокоиться прогулкой и дать тем самым Саиду время на раздумья. Уже на выходе из дома беглянку выловила Нурбану, поинтересовавшись довольно строго, куда это невестка намылилась в такой час. Князева попыталась отмазаться, не называя точного места, но Валиде отказалась отпускать ее, пока не узнает пункт назначения. Не желая волновать свекровь, Алекс призналась, что собирается просто поехать к одной мечети и полюбоваться на нее. Нурбану предложила составить ей компанию, но Алекс призналась, что желает поговорить с Богом наедине. Такой ответ очень удивил Валиде, но та кивнула и отступила, пропуская Алекс к выходу, довольная, что девушка встала на верный путь - на путь, ведущий в Аллаху.

Князеву вышла из такси у той самой мечети, где Бог дал ей второй шанс на встречу с Саидом. Подняв голову высоко к небу, Александра вздохнула: - Эй Бог! Еще раз извини. Я погорячилась вчера. И передай Алллаху, что сделка все еще в силе. Я жду. Его ход первый. - Сказав это, девушка побрела по улице, по тому маршруту, которым они шли с Саидом в ее арабские каникулы. У фонтана девушка остановилась и присела на скамейку. Как раз на ту, где они разговаривали с аль Джерра в годовщину смерти Айше. Алекс думала о прошлом, о будущем и о том, нашел ли Саид ее подарок. Интересно было знать, как он отреагирует. Новая волна страха пробежала по телу, обдав холодом. Только бы не вспылил! Только бы все не пошло наперекосяк. Открывать перед кем-то душу всегда страшно. А своим поступком Александра будто патологоанатом вскрыла собственную грудину и выложила перед мужем распотрошенную душу со всем ее содержимым. “Господи, как же я боюсь...” - вздохнула она, волнуясь, почему Саид до сих пор не позвонил и не начал ее искать. А потом вдруг осознала, что просто в споре с Нурбану забыла мобильный, положив его у входа, после вызова такси. “Вот дуреха!” - отругала себя Александра, но с места не сдвинулась, продолжая и дальше разглядывать фонтан.

Подарок:

Небольшой блокнот в толстом переплете с защелкой на магните. Все записи, кроме стихов на английском, чтобы в доме никто не мог прочесть. Записи внутри сделаны разными чернилами, совершенно в разное время. На некоторых листах буквы слегка расплылись, явно от падавших на бумагу слез. На обложке новенький стикер с надписью: Так я говорила с Богом... О тебе.

Подарок

Первая запись: 2013 год, 5 ноября

Никогда не вела дневники. Но если я сейчас не выскажусь, то точно разорвусь изнутри, словно проглотив ядерную бомбу. А поговорить об этом вслух я все равно ни с кем не могу.

Будь проклят тот день, когда я согласилась помочь Максу с чертовыми переводом. Разрази гром треклятого Голицына со всей его компанией и козлизмом. Аминь.

Лучше бы я туда не ходила. Никогда. И никогда не встречалась с этим человеком. Впрочем, больше никогда и не встречусь... к сожалению. Господи, я давно не чувствовала себя такой дурой. Любопытной, виноватой дурой. Почему я вечно умудряюсь влезть не в свое дело, причем ведь абсолютно невольно? Я не хотела, чтобы все так вышло... правда.

Куда девать чертов чек? Мне не нужно ни копейки от этого араба. Мне вообще ничего не нужно от него. Я даже не могу отдать эти деньги на нужды детдома. Ведь потом все там будет напоминать о сегодняшнем дне, о Нем, о почти искренней улыбке и о черных глазах с холодным презрением на прощание... Нужно отдать деньги в какую-нибудь благотворительную организацию. Отдать и забыть. И о деньгах, и о Господине аль Джерра. Господи... это вообще реально?

7 ноября, 2013 год.

Почему лекарство от амнезии уже изобрели, а таблетки для ее вызова еще нет?! Было бы очень кстати. Это я так с ума схожу или что? Я не должна о нем думать. Тем более вспоминать. Тем более с каждым днем все больше чувствовать себя виноватой... И уж тем более хотеть его увидеть и извиниться! Да что за черт в самом деле? Господи, шибани меня молнией, а? Может выбьешь дурь из головы...

18 ноября, 2013.

В детдоме появился новый малыш. Черноволосый с большими глазами цвета оникса... Замечательный мальчик. Интересно, если бы сын этого араба не погиб, был бы таким же очаровательным мальчонкой? Еще больше интересно, почему меня это заботит? Я не хочу о нем больше думать. Не хочу. Такое впечатление, что Мироздание не волнуют мои желания, а ты, Бог, получаешь моральное удовлетворение, подсовывая напоминания о ТОМ случае. Надо бы выкинуть чертову записку...

21 ноября, 2013 год

Дашка выиграла в какой-то идиотской лотерее поездку в ОАЭ. НА ДВОИХ. Черт меня возьми, если поддамся и поеду с ней. Мне нечего там делать! Ей же не объяснишь, что у меня желудок в трубочку сворачивается при одной мысли о посещении этой страны. Я не хочу! Не хочу больше вспоминать о Нем. И не представляю, как можно не вспоминать,  тем более находясь в одной с ним стране. Может сломать ногу, чтобы не лететь? Хотя лучше голову. Чтоб наверняка...

Господи! Когда пройдет хоть неделя, чтобы я за нее ни разу не вспомнила Саида аль Джерра, обещаю пойти в церковь и поставить свечку! И сжечь этот рукописный поток сознания на жертвенном костре...

Бог... такой день настанет, ведь правда?

26 декабря, 2013.

Через два часа самолет. Ногу сломать так и не удалось. Голову, к сожалению тоже. Накануне поездки вообще ни о чем кроме этого араба не могу даже думать. Бог, а Бог, я тебя очень прошу, не доведи дело до встречи. Пусть он окажется в другой стране! Пусть уедет в командировку на Северный полюс... Интересно, он бы меня узнал?..

27 декабря, 2013.

Уже вторые сутки в этой стране. НЕНАВИЖУ ЕЕ! Хотя бы уже за то, что хожу по улицам и всматриваюсь в незнакомые лица. То ли боюсь, то ли наоборот надеюсь. Даже не знаю, что хуже. Господи, если в этой вотчине другого Бога ты меня все равно слышишь, пусть чертов отпуск скорее закончится, а? Я хочу домой, подальше от аль Джерра... подальше от мысли, что он где-то так близко и так недосягаемо далеко. Если ты вдруг так решил наказать меня за насмешки над чужой невозможностью выкинуть кого-то из головы- окей, признаю, что ты выиграл. Только подари мне на новый год волшебный ластик, а? Я сотру из себя Саида аль Джерра. Других подарков мне не надо... Вру. Надо, но ведь все равно нереально. Так что подари ластик...

28 декабря, 2013.

Большей идиоткой и быть нельзя. Какого черта, я не согласилась пойти с ним в кафе?! Господи, я передумала на счет ластика. Подари мне мозгов. Двойную дозу! Кажется при создании в меня их явно не доложили. Бог! Это жестоко! Зачем ты позволил нам снова увидеться? Чтобы еще раз меня подразнить? У вас там с Аллахом пари что ли? Где подписать капитуляцию? Я уже почти согласна... Только бы больше никогда его не видеть.... только бы увидеть его еще хоть раз... Я точно схожу с ума... Нужно скорее вернуться в Россию. Пока не поздно. Еще ведь не поздно, правда?

28 декабря, 2013.

Господи, спасибо! Черт тебя возьми, Бог! Что прикажешь теперь делать? Он же придет завтра, правда? Я не хочу обратно в Россию. Я больше не хочу ластик. И даже мозгов. Уже не поможет... Я хочу только одного, ты же знаешь, да? Черт! Если моральный капкан и существует, то я точно пойманная дичь. Ненавижу эту страну. Ненавижу этого араба. Бог, я и тебя уже почти ненавижу. Зачем ты отобрал у него жену? Зачем забрал его детей? За  что? Знаешь... я передумала на счет подарков на новый год. Обойдусь... Ты только... вы там договоритесь с его Аллахом как-нибудь, а? Ты знаешь, что  Саид значит счастливый? Неплохо бы это подтвердить...

29 декабря, 2013.

Бог, не знаю уж что вы там оба задумали... но спасибо. Я давно не была так счастлива. Даже если это всего на один день... Бог, а Бог. Спаси меня пока не поздно...

30 декабря, 2013.

Бог, помнишь, я просила меня спасти? Так вот. Уже поздно...

31 декабря, 2013-1 января 2014

Может лучше сразу меня добьешь? Он ведь не позвонит, да? Никогда... я знаю... Это жестоко показать, как все могло бы быть и отобрать его тут же! Черт! Что за игру вы там задумали на своих треклятых небесах? Я хочу снова чувствовать его рядом. Его руки, его поцелуи. Я не хочу обратно в Россию. Не хочу снова его терять. Это не честно. Мне давно не было так хорошо, как сегодня. Мне никогда не было так хорошо, как сегодня... мне никогда не было так плохо. И я не знаю, что теперь делать. Почему он разозлился? Я не понимаю этого мужчину, не понимаю! И больше всего на свете ХОЧУ ПОНЯТЬ... Он прощался так, как будто навсегда. Это ведь навсегда, да? Господи, пусть завтра не наступит... Я не хочу никакого завтра без него.

1 января, 2014.

Завтра все-таки наступило. Для всех, кроме меня. Я предпочитаю остаться во вчера. Навсегда. Интересно, где он сейчас? О чем думает? Он хоть раз обо мне вспомнил? Больше всего я хочу сейчас поиграть в спящую красавицу... Чтобы уснуть и... и не просыпаться пока принц не придет меня поцеловать. А если никогда не придет? Тогда я вообще не хочу просыпаться.

4 января, 2014.

Прощай. И прости. Надеюсь желание, которое я загадала под падающую звезду исполнится и ты будешь счастлив. Снова и на этот раз навсегда.

11 января, 2014 года.

Никакого дня рождения! Я не хочу праздников. Единственное, что я хочу -чтобы эта пытка закончилась. Хочу спать нормально, чтобы его улыбка не снилась мне каждую ночь. Хочу не просыпаться от боли и холода где-то внутри. Хочу жить. Жить, а не пытаться существовать, выуживая пинцетом из тела осколки когда-то бившегося сердца. Бог, а Бог? Почему я все еще его люблю? Ведь любят же сердцем! А у меня больше нет сердца.

Почему он так и не позвонил? Это все было игрой, да? Просто попыткой поставить меня на место? Я бы простила ему. Простила бы, позвони он сейчас. Или завтра. Или даже через год... Кажется, даже и через 10 лет. Бог, думаешь можно любить вечно?  А ждать вечно можно? Слушай, а сделай мне подарок? Небольшой. Передай ему, что я буду его ждать. Хоть вечность... хотя лучше не надо. Могу поспорить, что ему все равно. Иначе бы он давно позвонил...

27 января, 2014 года.

Ровно месяц... Кажется, я давно разучилась дышать. И улыбаться. И жить тоже. Честно говоря, мне просто хочется сесть и не шевелиться. Но нужно заставить себя двигаться. Потому что ему все равно. А значит все это просто... просто фарс. Нужно стиснуть зубы и забыть. Господи, где там этот волшебный ластик? Если бы я знала, что заработаю амнезию после аварии, сегодня же с энтузиазмом въехала бы со всей дури в столб. Только бы забыть эту боль, одиночество и отчаяние. Просто забыть. Хоть на время. Как я могла так быстро к нему привязаться? Как будто меня вообще не существует вне его. И никогда не существовало. Сестра настаивает найти себе поклонника, ну... чтобы развеяться... А меня тошнит даже от мысли, что чьи-то еще губы коснутся меня. Что чужой поцелуй сотрет память о его тепле. Я не хочу никому принадлежать. Никому! Кроме него... Может лучше сразу в монастырь? Хотя... какой там монастырь с моим -то извечным богохульством. Бог, если тебе еще не надоело меня слушать... чем я тебе так не угодила, а?

Все это неправильно, ненормально и слишком сложно -

Нас учили на географии, что Юг и Север не схожи,

Что они по разные стороны этой  Земли.

Тебя не понять (с таким-то характером). Упрям и вспыльчив,

Говорили мне: «Беги от него. Беду накличешь».

А я не могу. Не могу без Вас больше, «Сид».

Мой северный Ад. Здесь снежно и минус тридцать.

Иногда так больно, что впору совсем уж спиться,

И как мантра: «С кем он сегодня спит?»

Все твердят: «Уходи, спасайся пока не поздно».

Разве им объяснишь, что ты для меня как воздух?

Не соглашаюсь. Просто делаю вид.

Я почти ненавижу эти бесконечно-холодные ночи,

Спорим, там, в небесах, наши Боги навзрыд хохочут?

Пока мы здесь рыдаем навзрыд…

Поцелуи тавром, оставляют следы  на белесой коже…

Люди спрашивают: «Сдурела?»  Отвечаю: «Может»…

И беззвучно: «Просто…  люблю Вас, «Сид»...

31 января, 2014 год.

Если я переживу еще и сегодня и не умру, когда сердце окончательно захлебнется кровью, значит Боги точно что-то задумали. Вряд ли что-то хорошее... может, я лучше все-таки захлебнусь? А?

2 февраля, 2015 год.

Господи! Если тебе так нужно, чтобы кто-то мучился, может лучше я? Могу даже умереть, если надо. Только спаси его. Пожалуйста. Просто спаси. Если это сделка, я заплачу любую цену. Обещаю не торговаться. И да, Бог, если вы там с Аллахом бессильны, тогда придется идти к Дьяволу. И продать ему душу. Уж он-то точно нос воротить не станет. А мне плевать, пусть хоть живьем будут меня адские псы драть на клочья... только бы он жил... Ты уж прости за шантаж... Другого выбора вы с его Аллахом мне просто не оставили...

4 февраля, 2015.

Эй вы там, наверху!? Спасибо Вам. Бог, я вспомнила тот сон. Я не подведу, обещаю. Тебе не придется жалеть об этом. Спасибо.

27 февраля, 2015.

Ребенок? Малыш?! Мой и Саида?! Бог! Ты лучший! Только что мне теперь делать, а? Что прикажешь делать, черт возьми... Господи... вам бы там наверху сценарии писать... Оскар ваш. Я не могу ему сказать. У нас такие разные миры, характеры -все. А вдруг я ему надоем? Вдруг доведу своими выходками? И что тогда? Я же умру без него. А если он еще и сына заберет... Да-да, я знаю, что это сын. Сын и точка. Пусть он будет похож на Саида, а Бог?

Господи... зачем я написала ему, что не хочу его больше видеть?! Зачем?! Почему же все так сложно... Ты правда думаешь, что я железная и все вытерплю? Как будто у меня есть выбор. Я справлюсь, ради моего малыша. Ради нашего малыша. Я научу его любить отца и когда-нибудь, когда он вырастет, расскажу правду о том, почему он рос без папы... Он конечно возненавидит меня за эгоизм... Но пусть лучше ненавидит меня, чем отца. Я хочу, чтобы он любил Саида. Так же, как его люблю я.

КАКАЯ ЖЕ Я ДУРА, БОГ...

15 марта, 2015 года.

Старалась не писать, чтобы не реветь. Мне нельзя нервничать, но не получается. Нужно есть, а совсем не хочется. Зачем я предложила ему расстаться? Была бы сейчас с ним. Была бы счастлива. Господи, я чувствую, будто моя душа превратилась в котлету. Сначала пропущенная через мясорубку, а потом подсоленная, приправленная честноком и поджаренная... Отец узнал о беременности. Выкупил по тошноте... Говорит, нужно беречь себя. Я не призналась, что иногда темнеет в глазах... Только бы с малышом было все в порядке. Я не могу его потерять. Бог, не отнимай у меня ребенка... Только не ребенка...

30 марта, 2015 год.

А сегодня у Саида день рождения. Еле удержалась, чтобы ему не позвонить... И что я скажу? Любимый, с днем рождения, у меня для тебя подарок - я уже 6 недель ношу под сердцем твоего сына. Прости, что не сказала раньше. Как-то повода не было...

Господи, это от любви помутнение рассудка или врожденный дефект? Слушай, Бог, пусть малыш унаследует от отца не только внешность и характер, но и мозги. А то у меня в этом плане, кажется нечего наследовать. Совсем. Интересно, он хоть иногда обо мне думает? Без ненависти? Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Мне больно об этом думать. Мне вообще больно, постоянно...

20 мая, 2015 года.

Бог! Спасибо тебе. Спасибо, что вернул мне Его. Я так его люблю! Я почувствавала себя живой! Наконец-то. Вся моя жизнь в нем. Без него меня просто нет. Бог, тысячу раз тебе спасибо за очередной шанс, я постараюсь больше не вести себя как дура. Прости, что давно тебе не писала... Не могла потребовать, чтобы сестра принесла в больницу блокнот. Она же везде сунет свой нос. Ну... ты сам знаешь...

Пс: Пусть все-таки сын унаследует мозги от отца. Так надежнее...

17 июня, 2015 года.

Мать Саида меня ненавидит. Не знаю, за что... Я бы хотела с ней поладить, ради Саида... но ничего не могу поделать. Не стану тебя просить о помощи, и так вечно что-то прошу. Мне безумно одиноко в этой стране и в этом доме. Но если такова цена за право быть с ним, я готова отказаться от всего. Вообще от всего. Хоть в камеру строгого режима с возможностью видеться только с ним. Правда. Ну... ты-то это и без меня знаешь.

Увидишь Аллаха, передай ему тоже спасибо. Саид выглядит счастливым, и я рада. Все, что угодно, только бы он был счастлив. Думаю, теперь это моя главная цель в жизни - чтобы ему было хорошо. Это и есть любовь, да?

7 сентября, 2015 год.

Господи! Тебе все-таки удалось создать идеального мужчину. Еще 36 лет назад. И я обожаю тебя, Бог. За него. И за девочек. Я и представить не могла, что Саид сделает мне  ТАКОЙ подарок. Передай там при встрече Аллаху, что я беру назад свои слова про исламский эгоизм. И вообще про дикую религию. Может, у них там в исламе даже лучше мужчин воспитывают, чем у нас. Ты уж прости, Бог, за такие слова. Но на правду не обижаются. Ты же не станешь спорить, что в нашем мире таких как Саид просто нет...

10 ноября, 2015 год.

Еще раз спасибо, Бог. (И Аллаху передай, как увидитесь). Малыш просто очаровательный! Саид счастлив до безумия. Это видно невооруженным взглядом. Кажется я еще никогда не была так счастлива. Я хочу еще детей. Много детей. Можно?

Пс: прости, что так редко стала писать... просто я счастлива. Но я мысленно благодарю тебя каждый день... Надеюсь, ты слышишь...

25 декабря, 2017 год.

Привет, Бог. Давно не говорили... Твоя месть не заставила себя ждать... Я не успела произнести ТЕХ слов, как ты уже начинаешь меня наказывать, да? Так наказывай меня! МЕНЯ, черт возьми! НЕ ЕГО! Ах да... конечно, ты же лучше всех знаешь, что сделай ты больно мне, я как нибудь переживу, стисну зубы и привыкну дышать дальше. Не впервой. А вот видеть, когда плохо ему я не могу... Не могу, утопая в его боли, захлебываюсь в ней, как слепой щенок, упавший в кадку с вязкой жижей. Правильно говорят, боль любимых во сто крат больней. Черт возьми, Бог, почему? Я тебя не понимаю... Я вообще сегодня все перестала понимать... Пусть этого вечера не будет. Пусть я завтра проснусь и все это сон. Я даже готова признать, что предложение Саида тоже сон, только бы не эта пугающая пустотой бездна его глаз. Только бы... Знаешь... если это и правда она (это ведь она, я знаю) так пусть все вернется на круги своя... Пусть все наладится. Пусть он будет счастлив с ней. Слышишь, Бог?! Вы оба! Слышите?! Я готова отказаться от него. Сегодня же. Сейчас же. Только бы ему было хорошо... Верни ему жену и дочь. И сына. Верни! Если в этом проклятом мире нельзя без закона равновесия, тогда можешь забрать все у меня... Все. Я даже оставлю ему детей. Помнишь, как я когда-то боялась потерять Саида и сына разом? Помнишь... А теперь не боюсь, если это сделает его счастливым. Ради этого я не боюсь ничего. Только пусть она любит его так же сильно, как я, Бог. Пусть вернет счастливый блеск в его глаза... Я прошу тебя. Большего мне не надо...

25 декабря,  2017 год.

Королева не далеко ушла от портовой шлюхи, да Бог? Я преодолела этот путь всего за один вечер... Даже за несколько часов. Что ты хотел этим доказать?

27 декабря, 2017 года.

Бог… Я вдруг подумала… Если его жена жива, может и дочь тоже? Если скажешь, что да, я тебя поцелую! Думаю, Саид не будет против. Ты же Бог. За мужчину не считаешься… Кроме того, Саид меня все равно даже не замечает… Хуже уже не будет. Ты подумай, ладно?

30 декабря, 2017 год.

Бог, признайся. Аллаха ведь не существует, да?  Потому что если бы существовал, он бы не позволил этой сучке родиться. Или бы позаботился, чтобы сдохла еще в малолетстве. Или хотя бы не дал  ей встретиться с Саидом.

Эй,  Аллах... Если ты все-таки есть... Ответь тогда мне, какого черта ты делаешь, мать твою? За что?  Почему!? Это жестоко. И он этого ничем не заслужил. Верни все как было, слышишь? Изобретите уже вместе с Богом проклятый волшебный ластик от памяти. Я собственными руками сотру в нем все, что связано с этой тварью. Знаю, что тогда придется стереть и себя тоже... Я смогу. Что угодно,  только бы он снова начал жить. Я просто хочу ему помочь... больше не могу видеть все это. Иногда мне кажется, что одно только осознание, как ему плохо  замороженным фрионом выжгло все внутри меня... Но потом я вновь вижу его,  и что-то все равно болит. Думаю, если бы мне наживую кишки вытянули через глотку колючей проволокой и то не было бы так больно... Сделай уже хоть что-нибудь! Знаешь... жаль, что боги бессмертны. Потому что иначе я бы тебя собственноручно убила. Да. За него.

31 декабря, 2017 года.

Если вдруг можно загадать желание... Да не буду я ничего загадывать. Все равно оно у меня только одно. Из года в год. С момента первой упавшей звезды...

2 января, 2018 год.

Мне начинает казаться, что это просто большая охота. Вы двое охотитесь, а мы все просто дичь в ваших частных лесах. Я устала бегать. Стреляйте. Хоть оба сразу. Главное не в него…

4 января, 2018 год.

Хороший выстрел Бог! Всех троих одной пулей. Ты непревзойденный охотник. Браво. Что там на счет всепрощения? Да ты, по ходу, грешен побольше нашего. Уже по одной только этой статье… Уж прости за правду.

И да. Ты просчитался! Вы оба там просчитались. Я не собираюсь никуда сьегать. Я остаюсь. С ним. Потому что все равно люблю. Даже расчлени он эту ...  у меня на глазах-  все равно бы осталась. Знаешь,  что я скажу тебе, Бог?  Страх не вечен. Он проходит. А любовь остается.

6 января,  2018 года.

Я знаю,  что заслужила!  Знаю. Он прав, что злится. Я не должна была тогда убегать... И наказание справедливо, но он мне даже шанса не оставляет извиниться!  Бог, а Бог, почему ты создал меня такой слабой?  Будь я хоть капельку сильнее, имей хоть шанс на успех,  я бы связала его,  примотала к кровати и тогда бы ему пришлось меня выслушать. Я больше не могу так... Чувствую себя чужеродным элементом,  забытым и ненужным... Лучше бы он меня там прибил на пару с этой сучкой, чем так мучить. Нет ничего хуже,  чем быть рядом с ним и одновременно так далеко. Я как бульдог в ошейнике с шипами вовнутрь. Далеко находиться не могу, а стоит приблизиться шипы впиваются в шею и не дают дышать... Интересно, сколько еще он будет меня наказывать?

Бог?  Ты бы намекнул ему, что я скоро зачахну с тоски, а? А то меня он слушать вряд ли станет...

7 января, 2018 года.

С днем рождения,  Бог! Прекрати этот Ад,  пожалуйста.

8 января, 2018 года.

Все в моих руках, да? Что-то я не заметила. Попробовать еще? Да я каждый день только это и делаю! Бесполезно.  Я больше не верю. Не верю в себя. Что могу еще хоть сколько нибудь продержаться в этой пустоте... И в Него я тоже уже не верю. Не верю, что где-то там,  за проклятой полярной зимой равнодушного, безразличного взгляда все еще жив мужчина, которого я люблю. Не верю, что когда-нибудь все наладится. Не верю, что его хоть сколько нибудь заботит, существую ли я вообще...

Бог,  скажи мне, сколько шлюх он отымел за последние две недели? Хотя нет. Лучше не надо. Избавь меня от подробностей...

Пс: Знаешь,  Бог... Боюсь это наш последний разговор... Потому что в тебя я тоже больше не верю. Прощай.

0

36

  • Автор: Саид аль Джерра
  • Гость

Саид проснулся от того, что Леди стояла у кровати и самозабвенно вылизывала его лицо.
- Мммм, Алекс, ты так странно пахнешь… - пробормотал мужчина, явно до конца еще не проснувшийся. Спросонья он разумеется решил, что это сама Александра целует его каким-то странным образом. Еще даже дивился, что от любимой странно пахнет мясом и молоком. Правда оказалась неожиданной и очень разочаровывающей. Видим дверь в спальню была приоткрыта и пятнистая псина, уже даже подросшая за пару недель, раздобревшая на молоке и мясе, пробралась в из спальню.
- Твою мать!!! – Саид наконец идентифицировал кто его так страстно «целовал в десна». – Леди!
Едва удержавшись, чтобы не заорать от шока, ибо Леди напугала до чертиков, Саид вскочил на ноги. Оглядевшись, он обнаружил, что самой Александры в комнате нет. И хвала Аллаху. Попасть в смешное положение перед женщиной, араб явно не желал. Взяв псинку под мышку, он вызвал охранника и передал животное ему, с наказом вернуть на место или к детям. Словом, куда угодно, только не в спальне оставлять. Леди жалобно пискнула, но промолчала. Как и все женщины в доме, она прекрасно уже знала, спорить с Хозяином  нельзя не в коем случае.
Издав обидное поскуливание и увидев, как ей указывают на двери, щенок засеменила поджав хвостик. Пришлось идти на свое место в кабинет, где для нее организовали большую корзину, из ротанга и с мягкими подушками, у окна. Обнюхав воздух, Леди принюхалась, улавливая в воздухе знакомые ароматы и очень соблазнительные. Любимые духи хозяйки были и ее любимыми тоже. Ведомая запахом, она вскарабкалась на кресло, где обычно сидел хозяин, а временами и приходила хозяйка. Обычно ночью. Они с хозяином всегда что то бурно обсуждали и хозяйка даже поскулиавала. По запаху исходящему от нее в такие моменты, ей было очень приятно. Хозяину тоже, как ни странное. Наверное ему нравилось как поскуливает его партнерша…
На столе были какие-то предметы, явно не понятные разуму далматинца. Леди принухалась еще раз и носик наконец то обнаружил то, что так привлекло ее внимание. Вкусный кусочек с запахом духов хозяйки. Радостная, она схватила свою добычу в виде желтого листочка и была такова, виляя хвостиком и удобно устраиваясь в корзинке, чтобы пожевать свою добычу.
Покончив с воспитательным процессом братьев наших меньших, Саид вспомнил о сестрах наших старших. Точнее об одной единственной своей возлюбленной. В спальне и ванной женщины не оказалось. Из чего он сделал весьма логичные выводы, что хатун просто ушла к детям. Быстро одевшись, Саид пошел в детскую, по пути отдав встретившейся ему служанке приказ о том, чтобы накрывали стол для завтрака для всей семьи. Мужчина планировал сначала устроить утреннюю трапезу и лишь только потом, уединившись с Александрой выяснить раз и навсегда все отношения. На пустой желудок такие дела никогда не делались. Так что сначала завтрак по расписанию, а война войной потом. Пожелав доброго утра детям и немного подержав на руках Амаля, который совершенно не хотел отходить от отца, Саид выяснил, что и  тут не ступала нога матери семейства. По крайне мере с утра. Айбине, надув пухлые губки посетовала, что её валиде не заходила к ним со вчерашнего вечера. Девочку это очень огорчало. Уже привыкшая ко вниманию матери, она не мыслила даже часа жизни без нее. Успокоив детей и заверив, что скоро сам лично приведет маму к ним, араб ощутил некое беспокойство в душе. Александры нигде не было, что странно… Неужели хатун настолько была обижена, что посмела уйти из дома без спроса?! Или не приведи Аллах сбежать.
Спустившись вниз, он порасспросил прислугу и часть охраны. Оказалось, что молодая Госпожа еще рано утром взяла такси и уехала. На свирепый рык Саида как посмели такое допустить без его ведома, был дан быстрый и четкий ответ: Госопажа разговаривала с Валиде и та ее отпустила. Возмутившись было такой вопиющей наглостью и своеволием, Саид планировал встать и пойти к Нурбану хатун, чтобы получить объяснения на этот счет. Его остановило два фактора. Первое – женщина спала. По крайне мере ему так сообщила  личная служанка. Второе – Саид более менее успокоился, когда охрана сообщила ему, что Александра взяла такси. Послав двух своих «гончих псов» на розыск, аль Джерра спустился в свой кабинет, чтобы немного успокоиться. Обстановка кабинета и портрет матери всегда успокаивали его.
Пройдя к столу, мужчина с удивлением обнаружил на нем свой утерянный подарок от возлюбленной на новый год. Коробочка с находящейся в ней жемчужиной, образовала взор. Достав эту чудесную горошинку из футляра, Саид задумчиво покатал её по ладони.
До чего же упрямая и своенравная жена мне досталась, -  подумал он, вздыхая. Только сейчас, он заметил, что на столе, помимо подарка лежит еще что-то, чего в принципе быть на его столе не должно. Причем положено это было так, словно положивший очень хотел, чтобы хозяин кабинета это увидел и тем более прочел. На столе лежал блокнот в толстом переплете. Не брошен, не небрежно забыт, а именно аккуратно и на середину стола. Словно комплект к жемчужине. Пожав плечами, араб  отложил жемчужину и потянулся к блокноту. Это оказался дневник. Написано по-английски и явно почерком Александры. Он тут же захлопнул его, не желая узнавать чужие секреты. Воспитание никогда не позволяло ему лезть в чужую душу, то есть читать переписку или что-то подобное вроде дневника. Отложив дневник на край стола, Саид невольно задумался. Когда удивление прошло, мужчина снова обратил свой взор на физический носитель мыслей возлюбленной. Подсознание и логика включились быстрее, чем разум и совесть. Саид задался вполне логичным вопросом – откуда в кабинете мог  появиться блокнот русской хатун.  Из всех возможных вариантов напрашивался лишь один самый адекватный. Блокнот сюда принесли целенаправленно. Вопрос в том – кто? Прислуге, кроме как уборки вход сюда был категорически запрещен. Да и за столько лет, еще ни одна вещь или бумага не пропадала. Работницы хорошо выполняли свою работу. Причем забавно, что этот дневник появился вместе с подарком Александры. Значит  они взаимосвязаны.
На раздумья читать или нет, у Саида ушло намного больше времени, чем у любопытного человека, перед которым открываются невиданные перспективы познать глубокие тайны души человеческой, излитых на бумагу чернилами. Любопытство все же перевесило. Причем сам аль Джерра мотивировал это весьма легко. Он глава семьи и Повелитель своего гарема. Именно на этих правах он должен знать, что происходит на сердце и в душе любимой женщины. Так сказать на благо самой же хатун. Открыл блокнот, араб углубился в чтение и с первых строк, оно захватило его настолько, что оторваться было просто невозможно.

подарок Алекс

Первая запись: 2013 год, 5 ноября
Никогда не вела дневники. Но если я сейчас не выскажусь, то точно разорвусь изнутри, словно проглотив ядерную бомбу. А поговорить об этом вслух я все равно ни с кем не могу.
Будь проклят тот день, когда я согласилась помочь Максу с чертовыми переводом. Разрази гром треклятого Голицына со всей его компанией и козлизмом. Аминь.
Лучше бы я туда не ходила. Никогда. И никогда не встречалась с этим человеком. Впрочем, больше никогда и не встречусь... к сожалению. Господи, я давно не чувствовала себя такой дурой. Любопытной, виноватой дурой. Почему я вечно умудряюсь влезть не в свое дело, причем ведь абсолютно невольно? Я не хотела, чтобы все так вышло... правда.
Куда девать чертов чек? Мне не нужно ни копейки от этого араба. Мне вообще ничего не нужно от него. Я даже не могу отдать эти деньги на нужды детдома. Ведь потом все там будет напоминать о сегодняшнем дне, о Нем, о почти искренней улыбке и о черных глазах с холодным презрением на прощание... Нужно отдать деньги в какую-нибудь благотворительную организацию. Отдать и забыть. И о деньгах, и о Господине аль Джерра. Господи... это вообще реально?
Улыбка тронула губы Саида. Он вспомнил ту их первую встречу. Проклятый город с его простудами для приезжих иностранцев и холмами ледяных песков, которые русские называют загадочным словом снег. Мужчина никогда не интересовался, как Александра оказалась на переговорах. Честно говоря, повода не было, а потом и просто забылось. Теперь было забавно читать о том, что аль Джерра должен благодарить некого Макса и Голицына в том, что именно они стаи причиною его знакомства с русской.
Надо будет узнать кто такой Макс…
А вот то, что Александра потратила свой гонорар на благотворительность оставило теплый осадок в душе араба. Он невольно возгордился женой, которая вне всяких сомнений имела очень доброе и горячее сердце, способное любить не только собственного сына и приемных дочерей, но и просто чужих детей.
7 ноября, 2013 год.
Почему лекарство от амнезии уже изобрели, а таблетки для ее вызова еще нет?! Было бы очень кстати. Это я так с ума схожу или что? Я не должна о нем думать. Тем более вспоминать. Тем более с каждым днем все больше чувствовать себя виноватой... И уж тем более хотеть его увидеть и извиниться! Да что за черт в самом деле? Господи, шибани меня молнией, а? Может выбьешь дурь из головы...
На самом деле эту запись Саид читал с полным недоумением. Ему было непонятно, почему так беспокоила хатун память о  их встрече. Ответ пришел сам собой и где-то внутри снова стало тепло. Саид испытывал те же чувства, когда после нового года вернулся в Эмираты из командировки. Не было ни дня, чтобы он не вспоминал хатун.
18 ноября, 2013.
В детдоме появился новый малыш. Черноволосый с большими глазами цвета оникса... Замечательный мальчик. Интересно, если бы сын этого араба не погиб, был бы таким же очаровательным мальчонкой? Еще больше интересно, почему меня это заботит? Я не хочу о нем больше думать. Не хочу. Такое впечатление, что Мироздание не волнуют мои желания, а ты, Бог, получаешь моральное удовлетворение, подсовывая напоминания о ТОМ случае. Надо бы выкинуть чертову записку...
21 ноября, 2013 год
Дашка выиграла в какой-то идиотской лотерее поездку в ОАЭ. НА ДВОИХ. Черт меня возьми, если поддамся и поеду с ней. Мне нечего там делать! Ей же не объяснишь, что у меня желудок в трубочку сворачивается при одной мысли о посещении этой страны. Я не хочу! Не хочу больше вспоминать о Нем. И не представляю, как можно не вспоминать,  тем более находясь в одной с ним стране. Может сломать ногу, чтобы не лететь? Хотя лучше голову. Чтоб наверняка...
Господи! Когда пройдет хоть неделя, чтобы я за нее ни разу не вспомнила Саида аль Джерра, обещаю пойти в церковь и поставить свечку! И сжечь этот рукописный поток сознания на жертвенном костре...
Бог... такой день настанет, ведь правда?
И снова игра судьбы. Госпожа Ирония выбрала себе игрушки, а точнее пару везунчиков, которым каждый раз выпадал шанс за шансом встретится вновь. Пройти мимо друг друга и уже. наконец, обернувшись, воссоединиться навсегда, познав счастье в объятиях друг друга. Князевы оказывается выиграли путевку в лотерею. Это ж надо! Ну просто судьба потешалась над ними, когда они, подобно слепым котятам сталкивались друг с другом, но все равно не видели очевидных фактов. Точнее их не видела Саид. Судя по написанному в блокноте, Александра уже поняла что к чему.
26 декабря, 2013.
Через два часа самолет. Ногу сломать так и не удалось. Голову, к сожалению тоже. Накануне поездки вообще ни о чем кроме этого араба не могу даже думать. Бог, а Бог, я тебя очень прошу, не доведи дело до встречи. Пусть он окажется в другой стране! Пусть уедет в командировку на Северный полюс... Интересно, он бы меня узнал?..
27 декабря, 2013.
Уже вторые сутки в этой стране. НЕНАВИЖУ ЕЕ! Хотя бы уже за то, что хожу по улицам и всматриваюсь в незнакомые лица. То ли боюсь, то ли наоборот надеюсь. Даже не знаю, что хуже. Господи, если в этой вотчине другого Бога ты меня все равно слышишь, пусть чертов отпуск скорее закончится, а? Я хочу домой, подальше от аль Джерра... подальше от мысли, что он где-то так близко и так недосягаемо далеко. Если ты вдруг так решил наказать меня за насмешки над чужой невозможностью выкинуть кого-то из головы- окей, признаю, что ты выиграл. Только подари мне на новый год волшебный ластик, а? Я сотру из себя Саида аль Джерра. Других подарков мне не надо... Вру. Надо, но ведь все равно нереально. Так что подари ластик...
28 декабря, 2013.
Большей идиоткой и быть нельзя. Какого черта, я не согласилась пойти с ним в кафе?! Господи, я передумала на счет ластика. Подари мне мозгов. Двойную дозу! Кажется при создании в меня их явно не доложили. Бог! Это жестоко! Зачем ты позволил нам снова увидеться? Чтобы еще раз меня подразнить? У вас там с Аллахом пари что ли? Где подписать капитуляцию? Я уже почти согласна... Только бы больше никогда его не видеть.... только бы увидеть его еще хоть раз... Я точно схожу с ума... Нужно скорее вернуться в Россию. Пока не поздно. Еще ведь не поздно, правда?
Никогда бы не поду мал, что она так расстроилась из-за кафе! – Саид тихо рассмеялся и перелистнул страницу блокнота. Поистине женская логика, как и ум неисповедимы. – Ну отказала сначала, так я все равно же нашел способ встречи!..
Мужчина вообще не видел в этом проблемы. Они бы встретились в любом случае. Такова была их судьба, которая не заставила себя долго ждать.
28 декабря, 2013.
Господи, спасибо! Черт тебя возьми, Бог! Что прикажешь теперь делать? Он же придет завтра, правда? Я не хочу обратно в Россию. Я больше не хочу ластик. И даже мозгов. Уже не поможет... Я хочу только одного, ты же знаешь, да? Черт! Если моральный капкан и существует, то я точно пойманная дичь. Ненавижу эту страну. Ненавижу этого араба. Бог, я и тебя уже почти ненавижу. Зачем ты отобрал у него жену? Зачем забрал его детей? За  что? Знаешь... я передумала на счет подарков на новый год. Обойдусь... Ты только... вы там договоритесь с его Аллахом как-нибудь, а? Ты знаешь, что  Саид значит счастливый? Неплохо бы это подтвердить...
Нахмурившись, мужчина даже не сразу понял о чем написала хатун, но приглядевшись к дате, вспомнил, что тогда, в тот вечер они встретились у мечети, где он и его бывший тесть свершали поминальный намаз по Айше и Хатитже. О, Аллах, как же давно все это было. Мужчина невольно оторвался от блокнота и задумался о том, что даже после своей мнимой смерти, воскреснув, Айше принесла ему еще больше боли, чем в первый раз, когда он скорбел по ней. Видеть отчаяние в строках  женщины и то, с каким самопожертвованием она готова положить на алтарь жизни свою любовь к нему.
Сделав над собой усилие, чтобы не дать просящимся слезам счастья выступить на глазах, Саид углубился в чтение.
29 декабря, 2013.
Бог, не знаю уж что вы там оба задумали... но спасибо. Я давно не была так счастлива. Даже если это всего на один день... Бог, а Бог. Спаси меня пока не поздно...
30 декабря, 2013.
Бог, помнишь, я просила меня спасти? Так вот. Уже поздно...
31 декабря, 2013-1 января 2014
Может лучше сразу меня добьешь? Он ведь не позвонит, да? Никогда... я знаю... Это жестоко показать, как все могло бы быть и отобрать его тут же! Черт! Что за игру вы там задумали на своих треклятых небесах? Я хочу снова чувствовать его рядом. Его руки, его поцелуи. Я не хочу обратно в Россию. Не хочу снова его терять. Это не честно. Мне давно не было так хорошо, как сегодня. Мне никогда не было так хорошо, как сегодня... мне никогда не было так плохо. И я не знаю, что теперь делать. Почему он разозлился? Я не понимаю этого мужчину, не понимаю! И больше всего на свете ХОЧУ ПОНЯТЬ... Он прощался так, как будто навсегда. Это ведь навсегда, да? Господи, пусть завтра не наступит... Я не хочу никакого завтра без него.
1 января, 2014.
Завтра все-таки наступило. Для всех, кроме меня. Я предпочитаю остаться во вчера. Навсегда. Интересно, где он сейчас? О чем думает? Он хоть раз обо мне вспомнил? Больше всего я хочу сейчас поиграть в спящую красавицу... Чтобы уснуть и... и не просыпаться пока принц не придет меня поцеловать. А если никогда не придет? Тогда я вообще не хочу просыпаться.
4 января, 2014.
Прощай. И прости. Надеюсь желание, которое я загадала под падающую звезду исполнится и ты будешь счастлив. Снова и на этот раз навсегда.
11 января, 2014 года.
Никакого дня рождения! Я не хочу праздников. Единственное, что я хочу -чтобы эта пытка закончилась. Хочу спать нормально, чтобы его улыбка не снилась мне каждую ночь. Хочу не просыпаться от боли и холода где-то внутри. Хочу жить. Жить, а не пытаться существовать, выуживая пинцетом из тела осколки когда-то бившегося сердца. Бог, а Бог? Почему я все еще его люблю? Ведь любят же сердцем! А у меня больше нет сердца.
Почему он так и не позвонил? Это все было игрой, да? Просто попыткой поставить меня на место? Я бы простила ему. Простила бы, позвони он сейчас. Или завтра. Или даже через год... Кажется, даже и через 10 лет. Бог, думаешь можно любить вечно?  А ждать вечно можно? Слушай, а сделай мне подарок? Небольшой. Передай ему, что я буду его ждать. Хоть вечность... хотя лучше не надо. Могу поспорить, что ему все равно. Иначе бы он давно позвонил...
Блокнот полетел на стол. Не в силах справиться с эмоциями, Саид вскочил с кресла и заметался по кабинету, словно раненый тигр. Тысячи мыслей вертелись в голове, одна ярче другой! Теперь все пазлы мозаики. Так вот почему она так воинственное его встретила. Он просто банально опоздал. Они разминулись буквально на день! Несчастные двадцать четыре часа едва не сломали жизнь им обоим.
Но надо было… надо было дочитать.

27 января, 2014 года.
Ровно месяц... Кажется, я давно разучилась дышать. И улыбаться. И жить тоже. Честно говоря, мне просто хочется сесть и не шевелиться. Но нужно заставить себя двигаться. Потому что ему все равно. А значит все это просто... просто фарс. Нужно стиснуть зубы и забыть. Господи, где там этот волшебный ластик? Если бы я знала, что заработаю амнезию после аварии, сегодня же с энтузиазмом въехала бы со всей дури в столб. Только бы забыть эту боль, одиночество и отчаяние. Просто забыть. Хоть на время. Как я могла так быстро к нему привязаться? Как будто меня вообще не существует вне его. И никогда не существовало. Сестра настаивает найти себе поклонника, ну... чтобы развеяться... А меня тошнит даже от мысли, что чьи-то еще губы коснутся меня. Что чужой поцелуй сотрет память о его тепле. Я не хочу никому принадлежать. Никому! Кроме него... Может лучше сразу в монастырь? Хотя... какой там монастырь с моим -то извечным богохульством. Бог, если тебе еще не надоело меня слушать... чем я тебе так не угодила, а?
Все это неправильно, ненормально и слишком сложно -
Нас учили на географии, что Юг и Север не схожи,
Что они по разные стороны этой  Земли.
Тебя не понять (с таким-то характером). Упрям и вспыльчив,
Говорили мне: «Беги от него. Беду накличешь».
А я не могу. Не могу без Вас больше, «Сид».
Мой северный Ад. Здесь снежно и минус тридцать.
Иногда так больно, что впору совсем уж спиться,
И как мантра: «С кем он сегодня спит?»
Все твердят: «Уходи, спасайся пока не поздно».
Разве им объяснишь, что ты для меня как воздух?
Не соглашаюсь. Просто делаю вид.
Я почти ненавижу эти бесконечно-холодные ночи,
Спорим, там, в небесах, наши Боги навзрыд хохочут?
Пока мы здесь рыдаем навзрыд…
Поцелуи тавром, оставляют следы  на белесой коже…
Люди спрашивают: «Сдурела?»  Отвечаю: «Может»…
И беззвучно: «Просто…  люблю Вас, «Сид»...
Стихи Саид перечитал раза два, прежде чем перешел к следующей записи. Он и предположить не мог, что его возлюбленная умеет писать такие чудесные стихи. В том, что она восхитительно поет, он убедился еще в католическое рождество, прослушав запись поздравления от детей под ее чутким руководством.
- Как же мы еще мало знаем друг о друге, любовь моя… - прошептал он.

31 января, 2014 год.
Если я переживу еще и сегодня и не умру, когда сердце окончательно захлебнется кровью, значит Боги точно что-то задумали. Вряд ли что-то хорошее... может, я лучше все-таки захлебнусь? А?
2 февраля, 2015 год.
Господи! Если тебе так нужно, чтобы кто-то мучился, может лучше я? Могу даже умереть, если надо. Только спаси его. Пожалуйста. Просто спаси. Если это сделка, я заплачу любую цену. Обещаю не торговаться. И да, Бог, если вы там с Аллахом бессильны, тогда придется идти к Дьяволу. И продать ему душу. Уж он-то точно нос воротить не станет. А мне плевать, пусть хоть живьем будут меня адские псы драть на клочья... только бы он жил... Ты уж прости за шантаж... Другого выбора вы с его Аллахом мне просто не оставили...
Столь фривольное обращение Александры с вышестоящими силами невероятно забавляло Саида. Многие бы поставили штамп богохульства, но только не Саид. Стоило ему представить с какой интонацией Александра бы все это произносила и как при этом смешно морщила свой красивый аккуратный носик, то не рассмеяться или как минимум улыбнуться просто невозможно!
На самом деле он диву давался, не понимая КАК можно так обращаться с Богом, причем не важно к какой религиозной конфессии он принадлежит. Еси сильно вдуматься, забавного в этом было мало, но Саид пока не желал развивать свои мысли на подобную тему даже для самого себя.
4 февраля, 2015.
Эй вы там, наверху!? Спасибо Вам. Бог, я вспомнила тот сон. Я не подведу, обещаю. Тебе не придется жалеть об этом. Спасибо.
27 февраля, 2015.
Ребенок? Малыш?! Мой и Саида?! Бог! Ты лучший! Только что мне теперь делать, а? Что прикажешь делать, черт возьми... Господи... вам бы там наверху сценарии писать... Оскар ваш. Я не могу ему сказать. У нас такие разные миры, характеры -все. А вдруг я ему надоем? Вдруг доведу своими выходками? И что тогда? Я же умру без него. А если он еще и сына заберет... Да-да, я знаю, что это сын. Сын и точка. Пусть он будет похож на Саида, а Бог?
Господи... зачем я написала ему, что не хочу его больше видеть?! Зачем?! Почему же все так сложно... Ты правда думаешь, что я железная и все вытерплю? Как будто у меня есть выбор. Я справлюсь, ради моего малыша. Ради нашего малыша. Я научу его любить отца и когда-нибудь, когда он вырастет, расскажу правду о том, почему он рос без папы... Он конечно возненавидит меня за эгоизм... Но пусть лучше ненавидит меня, чем отца. Я хочу, чтобы он любил Саида. Так же, как его люблю я.
КАКАЯ ЖЕ Я ДУРА, БОГ...
Вот под последней фразой Саид был готов подписаться. Он покачал головой и поднялся с кресла, удерживая блокнот в руках. Сидеть на месте уже не было сил. Не отрываясь от чтения, араб прошелся по кабинету и остановился у стены с портретом Саадат. Поднял голову, посмотрел на мать.
15 марта, 2015 года.
Старалась не писать, чтобы не реветь. Мне нельзя нервничать, но не получается. Нужно есть, а совсем не хочется. Зачем я предложила ему расстаться? Была бы сейчас с ним. Была бы счастлива. Господи, я чувствую, будто моя душа превратилась в котлету. Сначала пропущенная через мясорубку, а потом подсоленная, приправленная честноком и поджаренная... Отец узнал о беременности. Выкупил по тошноте... Говорит, нужно беречь себя. Я не призналась, что иногда темнеет в глазах... Только бы с малышом было все в порядке. Я не могу его потерять. Бог, не отнимай у меня ребенка... Только не ребенка...
30 марта, 2015 год.
А сегодня у Саида день рождения. Еле удержалась, чтобы ему не позвонить... И что я скажу? Любимый, с днем рождения, у меня для тебя подарок - я уже 6 недель ношу под сердцем твоего сына. Прости, что не сказала раньше. Как-то повода не было...
Господи, это от любви помутнение рассудка или врожденный дефект? Слушай, Бог, пусть малыш унаследует от отца не только внешность и характер, но и мозги. А то у меня в этом плане, кажется нечего наследовать. Совсем. Интересно, он хоть иногда обо мне думает? Без ненависти? Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Мне больно об этом думать. Мне вообще больно, постоянно...
Об этой истории Саид даже вспоминать через раз хотел, а не вспоминать еще больше. Драться с тестем вообще в его планы не входило, но тот был явно настроен на выяснение отношений по мужски. Приходилось только защищаться и пускать в ход устные убеждения, от которых толку было мало, ибо Дмитрий Князев английского не знал, а арабского тем более.
Хорошо, что та история закончилась благополучно.
20 мая, 2015 года.
Бог! Спасибо тебе. Спасибо, что вернул мне Его. Я так его люблю! Я почувствавала себя живой! Наконец-то. Вся моя жизнь в нем. Без него меня просто нет. Бог, тысячу раз тебе спасибо за очередной шанс, я постараюсь больше не вести себя как дура. Прости, что давно тебе не писала... Не могла потребовать, чтобы сестра принесла в больницу блокнот. Она же везде сунет свой нос. Ну... ты сам знаешь...
Пс: Пусть все-таки сын унаследует мозги от отца. Так надежнее...
17 июня, 2015 года.
Мать Саида меня ненавидит. Не знаю, за что... Я бы хотела с ней поладить, ради Саида... но ничего не могу поделать. Не стану тебя просить о помощи, и так вечно что-то прошу. Мне безумно одиноко в этой стране и в этом доме. Но если такова цена за право быть с ним, я готова отказаться от всего. Вообще от всего. Хоть в камеру строгого режима с возможностью видеться только с ним. Правда. Ну... ты-то это и без меня знаешь.
Увидишь Аллаха, передай ему тоже спасибо. Саид выглядит счастливым, и я рада. Все, что угодно, только бы он был счастлив. Думаю, теперь это моя главная цель в жизни - чтобы ему было хорошо. Это и есть любовь, да?
7 сентября, 2015 год.
Господи! Тебе все-таки удалось создать идеального мужчину. Еще 36 лет назад. И я обожаю тебя, Бог. За него. И за девочек. Я и представить не могла, что Саид сделает мне  ТАКОЙ подарок. Передай там при встрече Аллаху, что я беру назад свои слова про исламский эгоизм. И вообще про дикую религию. Может, у них там в исламе даже лучше мужчин воспитывают, чем у нас. Ты уж прости, Бог, за такие слова. Но на правду не обижаются. Ты же не станешь спорить, что в нашем мире таких как Саид просто нет...
10 ноября, 2015 год.
Еще раз спасибо, Бог. (И Аллаху передай, как увидитесь). Малыш просто очаровательный! Саид счастлив до безумия. Это видно невооруженным взглядом. Кажется я еще никогда не была так счастлива. Я хочу еще детей. Много детей. Можно?
Пс: прости, что так редко стала писать... просто я счастлива. Но я мысленно благодарю тебя каждый день... Надеюсь, ты слышишь...
25 декабря, 2017 год.
Привет, Бог. Давно не говорили... Твоя месть не заставила себя ждать... Я не успела произнести ТЕХ слов, как ты уже начинаешь меня наказывать, да? Так наказывай меня! МЕНЯ, черт возьми! НЕ ЕГО! Ах да... конечно, ты же лучше всех знаешь, что сделай ты больно мне, я как нибудь переживу, стисну зубы и привыкну дышать дальше. Не впервой. А вот видеть, когда плохо ему я не могу... Не могу, утопая в его боли, захлебываюсь в ней, как слепой щенок, упавший в кадку с вязкой жижей. Правильно говорят, боль любимых во сто крат больней. Черт возьми, Бог, почему? Я тебя не понимаю... Я вообще сегодня все перестала понимать... Пусть этого вечера не будет. Пусть я завтра проснусь и все это сон. Я даже готова признать, что предложение Саида тоже сон, только бы не эта пугающая пустотой бездна его глаз. Только бы... Знаешь... если это и правда она (это ведь она, я знаю) так пусть все вернется на круги своя... Пусть все наладится. Пусть он будет счастлив с ней. Слышишь, Бог?! Вы оба! Слышите?! Я готова отказаться от него. Сегодня же. Сейчас же. Только бы ему было хорошо... Верни ему жену и дочь. И сына. Верни! Если в этом проклятом мире нельзя без закона равновесия, тогда можешь забрать все у меня... Все. Я даже оставлю ему детей. Помнишь, как я когда-то боялась потерять Саида и сына разом? Помнишь... А теперь не боюсь, если это сделает его счастливым. Ради этого я не боюсь ничего. Только пусть она любит его так же сильно, как я, Бог. Пусть вернет счастливый блеск в его глаза... Я прошу тебя. Большего мне не надо...
Если бы Саид мог знать, что Алекс НАСТОЛЬКО сильно переживала происходящее с Айше, то он немедленно бы распорядился доставить беглянку в любое другое помещение. Подальше от глаз возлюбленной. Но тут была полностью его ошибка. Он не подумал, какую реакцию может повлечь за собой первое и дальнейшее появлений его законной жены в их доме. Но ранило Саида еще больше другое. То щедрое самопожертвование Александры, что она выплескивала буквально в каждой строчке, которое лилось вином словно из рога изобилия… бело невероятным и огромным. С каждой новой строчкой мужчине становилось не по себе.
25 декабря,  2017 год.
Королева не далеко ушла от портовой шлюхи, да Бог? Я преодолела этот путь всего за один вечер... Даже за несколько часов. Что ты хотел этим доказать?
27 декабря, 2017 года.
Бог… Я вдруг подумала… Если его жена жива, может и дочь тоже? Если скажешь, что да, я тебя поцелую! Думаю, Саид не будет против. Ты же Бог. За мужчину не считаешься… Кроме того, Саид меня все равно даже не замечает… Хуже уже не будет. Ты подумай, ладно?
30 декабря, 2017 год.
Бог, признайся. Аллаха ведь не существует, да?  Потому что если бы существовал, он бы не позволил этой сучке родиться. Или бы позаботился, чтобы сдохла еще в малолетстве. Или хотя бы не дал  ей встретиться с Саидом.
Эй,  Аллах... Если ты все-таки есть... Ответь тогда мне, какого черта ты делаешь, мать твою? За что?  Почему!? Это жестоко. И он этого ничем не заслужил. Верни все как было, слышишь? Изобретите уже вместе с Богом проклятый волшебный ластик от памяти. Я собственными руками сотру в нем все, что связано с этой тварью. Знаю, что тогда придется стереть и себя тоже... Я смогу. Что угодно,  только бы он снова начал жить. Я просто хочу ему помочь... больше не могу видеть все это. Иногда мне кажется, что одно только осознание, как ему плохо  замороженным фрионом выжгло все внутри меня... Но потом я вновь вижу его,  и что-то все равно болит. Думаю, если бы мне наживую кишки вытянули через глотку колючей проволокой и то не было бы так больно... Сделай уже хоть что-нибудь! Знаешь... жаль, что боги бессмертны. Потому что иначе я бы тебя собственноручно убила. Да. За него.
Воспоминания об Айше нахлынули на мужчину с новой силой. Он оторвался от чтения блокнота и очень долгое время сидел неподвижно, уставившись в пространство невидящим взглядом. В памяти одна за другой мелькали картинки, создаваемые сознанием неповторимый шейкер из чувств и от чего-то очень последовательных картинок. Сначала было первое знакомство с Айше… торги за невесту… торжественный никях в мечети… первая брачная ночь и то, как девушка напряглась, очевидно испытывая сильную боль от первого акта интимной близости… счастливая новость о беременности жены… первое прикосновение к дочери и церемония наречения именем… счастливые годы жизни… новость о скором появлении на свет сына… авиакатастрофа… месяцы депрессии и отчуждения… воскрешение и смерть Айше. Все слилось в калейдоскоп воспоминаний. 
31 декабря, 2017 года.
Если вдруг можно загадать желание... Да не буду я ничего загадывать. Все равно оно у меня только одно. Из года в год. С момента первой упавшей звезды...
2 января, 2018 год.
Мне начинает казаться, что это просто большая охота. Вы двое охотитесь, а мы все просто дичь в ваших частных лесах. Я устала бегать. Стреляйте. Хоть оба сразу. Главное не в него…
4 января, 2018 год.
Хороший выстрел Бог! Всех троих одной пулей. Ты непревзойденный охотник. Браво. Что там на счет всепрощения? Да ты, по ходу, грешен побольше нашего. Уже по одной только этой статье… Уж прости за правду.
И да. Ты просчитался! Вы оба там просчитались. Я не собираюсь никуда сьегать. Я остаюсь. С ним. Потому что все равно люблю. Даже расчлени он эту ...  у меня на глазах-  все равно бы осталась. Знаешь,  что я скажу тебе, Бог?  Страх не вечен. Он проходит. А любовь остается.
6 января,  2018 года.
Я знаю,  что заслужила!  Знаю. Он прав, что злится. Я не должна была тогда убегать... И наказание справедливо, но он мне даже шанса не оставляет извиниться!  Бог, а Бог, почему ты создал меня такой слабой?  Будь я хоть капельку сильнее, имей хоть шанс на успех,  я бы связала его,  примотала к кровати и тогда бы ему пришлось меня выслушать. Я больше не могу так... Чувствую себя чужеродным элементом,  забытым и ненужным... Лучше бы он меня там прибил на пару с этой сучкой, чем так мучить. Нет ничего хуже,  чем быть рядом с ним и одновременно так далеко. Я как бульдог в ошейнике с шипами вовнутрь. Далеко находиться не могу, а стоит приблизиться шипы впиваются в шею и не дают дышать... Интересно, сколько еще он будет меня наказывать?
Бог?  Ты бы намекнул ему, что я скоро зачахну с тоски, а? А то меня он слушать вряд ли станет...
7 января, 2018 года.
С днем рождения,  Бог! Прекрати этот Ад,  пожалуйста.
8 января, 2018 года.
Все в моих руках, да? Что-то я не заметила. Попробовать еще? Да я каждый день только это и делаю! Бесполезно.  Я больше не верю. Не верю в себя. Что могу еще хоть сколько нибудь продержаться в этой пустоте... И в Него я тоже уже не верю. Не верю, что где-то там,  за проклятой полярной зимой равнодушного, безразличного взгляда все еще жив мужчина, которого я люблю. Не верю, что когда-нибудь все наладится. Не верю, что его хоть сколько нибудь заботит, существую ли я вообще...
Бог,  скажи мне, сколько шлюх он отымел за последние две недели? Хотя нет. Лучше не надо. Избавь меня от подробностей...
Пс: Знаешь,  Бог... Боюсь это наш последний разговор... Потому что в тебя я тоже больше не верю. Прощай.

Антикварные часы на стене пробили шесть ударов, извещая о том, что уже наступил вечер. Где-то в далеке слышался созыв мулл из минарета, оглашающий на все четыре стороны света, что пришло время восхвалять Аллаха и Пророка его Мохаммеда. Наступал вечер, а аль Джерра все сидел в своем кабинете и поглаживал лежащий на коленях блокнот так, словно это был самый дорогой ему в жизни предмет.
Невероятная, просто удивительная женщина! – Саид мысленно восхищался своей женой. Именно женой, потому что после прочитанного никак иначе он ее просто не мог назвать. И Он был готов сделать все, чтобы хотя бы она стала его супругой по документам. Он знал, насколько важно западным женщинам иметь «штамп» в паспорте. Да и как мужчина он тоже не был готов жениться сразу на иноверке. В любом случае время должно было пройти, проверить их самих на прочность. Поэтому, единственное о чем сейчас сожалел Саид, так это о том, что потерял слишком много времени. Женщина, способная писать такие строки о нем, как о своем мужчине не просто достойна быть с ним, а обязана! Вот она, его женщина, мать его детей, его друг и советчик, его муза и богиня.
Размышляя в таком ключе и о том, насколько он был не прав, боясь открыть свои чувства, показать душу и сказать без утайки правду, то что лежит на сердце, мужчина просто таким способом еще сильнее отдалял от себя возлюбленную. Осознание пришло этого только сейчас и он молил бога, чтобы не было слишком поздно. Еще днем, охрана отзвонилась ему, сообщив, что Госпожа обнаружилась в Дубаи и гуляет у фонтана. Немного поразмыслив, Саид дал указания не показываться ей на глаза и просто наблюдать. Судя по рассказам его людей, Александре просто вздумалось погулять одной. В условиях произошедшего, это было вполне понятно. Единственное, что подняло волну возмущения, так это очередное её ослушание. Сколько раз он говорил хатун не ходить по улицам одной! Не приято так в этой стране. Нет, она все равно кивала и продолжала делать по-своему.
Вернув дневник на место так, как он и лежал, Саид покинул кабинет и в задумчивости вышел в сад. Заложив руки за спину, он не спеша прогуливался, наслаждаясь закатом уходящего дня. Ветер лениво трепал края подола его свободной белоснежной рубахи, от чего это навевало воспоминания его юности, когда европейскую одежду он надевал лишь по выезду за границу. Все-таки отчасти ему нравился национальная арабская одежда. Свободная, сшитая из натурального хлопка, от чего не представляла опасности в жаркую погоду. Только Александре почему-то не нравились «эти балахоны», как она из в раздражении называла и бурчала, что не понятно кто женщина, а кто мужчина. Саид всегда молчал, ибо скажи он, что по их вере женщина всегда должна быть в черном, ибо по Корану женщина это тень мужчины, а тень всегда черная, то вряд ли такой факт обрадовал бы свободолюбивую русскую хатун. Приходилось молчать и посмеиваться. Рано или поздно кто-то да должен будет рассказать Князевой о цвете и предназначении хиджаба в этой стране. И храни его Аллах, если доведется сделать это ему, Саиду аль Джерра.
Ноги сами понесли его к миндальному дереву, где была упокоена его мать. Под деревом, среди широких и крепких ветвей, располагалась её надгробная плита. Саид часто приходил сюда, поговорить или просто постоять в тишине. Иногда, когда он включал фантазию, то словно ощущал, как мать стоит рядом с ним и нашептывает на ухо советы. Или просто гладит по плечу.
Медленно бредя вдоль дорожки из гравия, он и не предполагал, что у этого самого миндального дерева ведется весьма оживленный диалог представительниц двух миров.
- Надеюсь, ты понимаешь по русски, - сказала Алекс, погладив холодную плиту - единственный способ прикоснуться к уже незримой собеседнице. - Потому что я не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя меня услышал… Я снова сглупила. В который раз. Думаешь, я безнадежная дурочка? Правильно. Я тоже так думаю. Ты там Бога случайно не видела? Передай ему, что я сожалею. Правда… - Алекс хмыкнула, рассматривая надгробие, голос ее звучал устало, обреченно и даже безжизненно. - Я снова не знаю, что делать. Каждый раз, когда я пытаюсь помириться с Саидом делаю только хуже и опять оказываюсь в тупике. Как в лабиринте из которого вообще нет выхода. Ты наверняка там за голову хватаешься от каждой моей выходки, да? - русская закусила губу, все так же неотрывно глядя на могильную плиту. - Да.. Могу поспорить не о такой невестке ты мечтала… Ну прости. Мне жаль тебя подводить и огорчать. Ты милая. И прости, что тогда тебе нахамила. Я случайно. Я же не знала, что это ты… Может ты права была? Может и правда будет лучше, если я послушаю твоего совета и уеду навсегда, больше не стану маячить перед глазами и изводить его своими глупостями? Думаю, расставание с твоим сыном меня убьет. Почти уверена. Хотя… не  мне тебе говорить… Ты же пожертвовала собой ради него. Я тоже смогу. Знать бы только, как лучше поступить. Чтобы снова не сделать только хуже. Ты же знаешь, что я люблю его, да? Знаешь, что люблю его больше себя. Даже больше детей, наверное. Больше всего на свете… - Александра сделала паузу.- Думаешь я пришла за советом? Нет… Просто поговорить. Я не могу поговорить с Нурбану - не хочу ее волновать. Она и так переживает. Я привязалась к ней за эту неделю и боюсь, что наша с Саидом холодная война скажется на бедной Валиде. С Саидом я тоже не могу поговорить. Боюсь, он не желает меня слушать. Особенно после сегодня. Было глупо показывать ему дневник. Там много всего нелестного написано… Да и уезжать потом было глупо. Мне хотелось побыть там, у той мечети, у фонтана. Подумать. И дать шанс подумать ему. Без меня. Представляю, в каком он бешенстве. Кажется, у меня врожденный талант его бесить. Просто дар богов какой-то… Я говорила, что не за советом… но от мудрого пинка не откажусь. Только пинай сильнее и в нужном направлении. Вдруг по инерции долечу не успев наделать глупостей по дороге? Я просто хочу, чтобы все наладилось. Хочу вместе с ним искать мальчика. Хочу, нормальную семью. Большую. И много детей. И мира. Обычного, тихого и уютного семейного мира. Это так много, да?
Ответом ей был тихий смех. Такой искренний и веселый. Почти подростковый. Внезапна подул отрывистый ветер и тут же затих, словно и не было его. Странные явления природы. Александра еще не знала, но если бы спросила Саида, то он бы ответил, что по саду действительно гуляет иногда странный ветер, бывает, возьмется, словно из неоткуда, ворвется в его кабинет и перепутает бумаги, некоторые из них пропадают, но это не мешает его работе, а в большинстве случаев даже ведет к хорошей прибыли. А когда родилась Хатидже, старое миндальное дерево дало рядом с собой новый росток. Тоненькую веточку, которая цвела всю неделю, пока были празднества по случаю появления в семье аль Джерра еще одного малыша, а точнее малышки. 
- Горе… горе от ума, - мелодичный голос Саадат послышался совсем рядом от Александры. Мать Саида сидела рядом с ней, прислонившись спиной к стволу миндаля. Как раз рядом со своей надгробной плитой. – Ты снова не послушала меня, хатун…
Саадат не смотря на укор, улыбалась, да и вообще оказалась в хорошем настроении. Была облачена в шелковое платье нежно бирюзового цвета с позолоченным широким поясом. Волосы как всегда были распущены. Она сидела вытянув ноги и повернувшись к своей памятной плите невозмутимо и легко смахнула с нее пожелтевшие листья так, словно это был сор с ее пледа для пикника.
- У тебя будет второй шанс! Подойди к нему, бросься в объятия и скажи как ты его любишь! Более и не надо! Кстати, а вот и он…
Молодая Валиде вскинула руку и прямиком указала на подходящего к дереву Саиду. То, что он явно не видел мать, было очевидным, иначе не смог бы априори пройти мимо. Саадат же тем временем поднялась на ноги и подошла к ничего не подозревающему сыну. Он как раз остановился в нескольких шагах он Александры. Женщина обошла свое  чадо вокруг его оси и оглядела с ног до головы. Посмотрела на невестку и подмигнула.
- Береги его, хатун! – едва ощутимо коснувшись плеча сына, Саадат растаяла в воздухе.
Сам же Саид едва заметно вздрогнул, явно ощутив присутствие чего-то необычного, но как всегда не подал вида. Вместо этого он подошел к Александре и молча, подле нее опустился на колени. Он слышал часть разговора женщины с его покойной матерью. Удивительным было даже то, что Князева в принципе знает о её существовании. Но об этом они поговорят позже. Сейчас главным было совсем другое. Мужчина некоторое время смотрел на Александру, а потом внезапно виновато потупил взор.
- Я прочел… там… в кабинете… - слова давались с трудом. Однако договорить то, что он считал необходимым было очень нужно. Было очень неловко, но хатун того стоила, чтобы наступить на горло своей гордости и наслаждаясь ее предсмертными хрипами, наконец, сказать все те, что он хотел, раз и навсегда закончив с уже поднадоевшей затянувшейся между ними размолвкой.
- Пришел к выводу, что совершенно не достоин тебя. Не смею находится, с такой прекрасной  и удивительной женщиной как ты! Ты слишком много хорошего сделала для меня, спасла мне жизнь там, в Архангельске, подарила сына и всю ту любовь на которую была способна. Я же взамен отплатил самой худшей монетой. Заставил страдать, сделал больно. Я понимаю, что не достоин прощения. Но уповаю на Аллаха и…хм… - тут он не мог скрыть улыбку, слишком ярко в памяти возник образ Бога, с которым так фривольно имела наглость общаться русская, -… твоего Бога, чтобы они даровали мне твое прощение. Я просто… я просто хочу, чтобы ты знала, что ради тебя я готов на все, потому что люблю тебя… Люблю больше жизни и сильнее смерти. Ты и есть моя жизнь и моя смерть. Ты моя любовь!
Не смея поднять головы, он замер, ожидая вердикта своей богини. Сердце бешено колотилось в груди, но только  лишь миндальное дерево шептало на ветру: «Она простит тебя».

0

Тема закрыта
Страница:   1 2

Вы здесь » Прогулки по Москве » -Архив игровых тем » От любви до ненависти всего один шаг - смерть.

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно